Когда в 2015 году прежние хозяева «Крестецкой строчки» для погашения долгов стали распродавать музейную коллекцию предприятия, любовно собираемую с 1930 года несколькими поколениями сотрудников фабрики, на предприятии работало восемь человек, включая сторожей. Казалось, что ремеслу строчевой вышивки, зародившемуся в 1860-е годы в Новгородской губернии, пришел конец. А ведь когда-то, в 1920–1930-е, число строчильщиц доходило до 2500 человек, в 1960–1970-е — до 600. Изделия фабрики продавались в сотнях магазинов страны, а высокохудожественные панно завоевывали награды на выставках, отправлялись в музеи или становились подарком для статусных иностранных гостей. И вот о банкротстве предприятия рассказали в ТВ-новостях.
Этот сюжет увидел предприниматель из Петербурга Антон Георгиев, владелец компании «Медовый дом». В жизни Антона все было налажено: бизнес с годовым оборотом в миллиард, семья — жена и четверо детей. К народным промыслам предприниматель не имел никакого отношения. Но он вспомнил, как в начале 1990-х посетил фабрику вместе с гостями-шведами, которые непременно хотели купить там вышитые скатерти и салфетки. Тогда Антону было многое непонятно: почему иностранцев интересуют какие-то «бабушкины» скатерки и как целая фабрика работает и выживает на ручном труде — сложном и затратном по времени. Теперь он увидел другое. Унылые, пустые цеха вместо картинки с десятками женских голов, склоненных над пялами и швейными машинками. Стало тоскливо. Решил съездить и посмотреть, что там происходит. «Долгов на предприятии уже не было, потому что прежние хозяева для их погашения продали 130 старинных изделий Русскому музею, кажется, за 14 миллионов, — вспоминает Георгиев. — Но, слава богу, еще около ста изделий оставалось, когда я решил приобрести фабрику».
С мыслью о туристах
Георгиев купил «Крестецкую строчку» за 20 миллионов. Здание фабрики, наспех построенное в 1950-х, находилось в полном упадке. «Нам пришлось все заново делать: менять кровельную и стропильную систему, заливать полы, менять перекрытия, стены ремонтировать, окна вставлять, территорию облагораживать, — вспоминает Антон. — За четыре года мы 350 миллионов туда вложили, и большую часть из них — в реконструкцию здания».
И эти труды нельзя не заметить. Уже на подъезде к фабрике, окруженной живописной лужайкой с белым фигурным штакетником, видно, что она хорошо отреставрирована, с оригинальной росписью в виде узорной вышивки во всю торцевую стену. Внутри фабрика и вовсе похожа на образцово-показательный Дворец народного творчества: просторные и уютные цеха, большой зал для будущей музейной экспозиции, в фойе — выполненное на заказ мозаичное панно с изображением вышивальщицы за работой, исторические фотографии рукодельниц. А в фабричном магазине продают не только готовые изделия, но и билеты на экскурсию. В этом отчасти кроется ответ на вопрос, зачем производственное здание делать таким красивым: чтобы показывать фабрику туристам и за счет этого популяризировать старинный промысел. «У нас нет задачи заполучить туристов, которые что-то купят, дело не только в этом, — поясняет директор фабрики Ирина Васильева. — Крестецкая строчка очень долго находилась в забвении, социологический опрос среди жителей Москвы показал, что нашу строчку знает одна сотая процента! И то это люди, которые либо родились в Новгороде, либо посещали нашу область».
