Приближается очередная годовщина печально известного Соглашения об урегулировании политического кризиса на Украине. Двадцать первого февраля 2014 года президент Виктор Янукович подписал соглашение с лидерами оппозиции в присутствии лидеров европейской дипломатии, в частности министров иностранных дел Германии и Польши, но уже на следующий день выяснилось, что Янукович тайно покинул Киев, а Рада назначила досрочные президентские выборы.
Провал этого соглашения, а по сути государственный переворот на Украине, привел к скорому краху Будапештского меморандума 1994 года, в котором Россия, США и Великобритания зафиксировали свои гарантии территориальной целостности Украины в обмен на ее присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия.
Нечасто дипломатические провалы оказываются столь стремительными и вопиющими. Еще днем телеканалы информируют о прорыве в урегулировании, а вечером кому-то уже приходится спасаться бегством.
Тюрингия (ФРГ), наши дни. Шестого февраля новоизбранный премьер-министр федеральной земли Тюрингия Томас Кеммерих заявил, что сложит свои полномочия. Причина — он, как кандидат от Свободной демократической партии, одержал победу благодаря поддержке депутатов из правопопулистской «Альтернативы для Германии». «Мы не поддадимся на коварную уловку АдГ!» — пояснил свое решение Кеммерих.
Что объединяет эти два события? Ничтожность формально верных действий и решений.
Можно вспомнить итоги референдума о сохранении СССР — и чем все обернулось в реальности. Можно вспомнить итоги референдумов во Франции и Нидерландах по Евроконституции — и как мнение проголосовавших «против» французов и голландцев было, по сути, проигнорировано: положения Евроконституции были перенесены в Лиссабонский договор, который не требовал утверждения на референдумах, а лишь в парламентах стран — членов ЕС.
Когда документ или решение не соответствуют политической реальности, они не просто бессмысленны, они вредны, потому что создают иллюзорную реальность.
Такой иллюзией было, например, наше участие в «большой восьмерке». Оно было прекращено мгновенно, лишь только потребовалось. А вот участие России в G20 такой иллюзией уже не является. Потому что G20, в отличие от G8, — это организация, в которой существует реальный баланс влияния и интересов.
Для России наступил очень опасный момент. Мы уперлись и добились своего — переключили мировые процессы на формирование реальной многополярности. И теперь нам надо будет соответствовать этой новой реальности.
