В судьбе Ливии случился резкий поворот. Речь идет не о военных победах племенных группировок или об интервенции ливийских «союзников». Четырнадцатого января на Средиземноморском газовом форуме в Каире министры энергетики Египта, Италии, Греции, Кипра, Израиля, Иордании и Палестины начали диалог о совместном использовании и экспорте газа. Перед этим, в декабре, Израиль, Кипр и Греция подтвердили готовность реализовать проект постройки Восточно-Средиземноморского трубопровода (ВСТ) для поставки газа в Европу.
В первую очередь источником для него должен послужить нефтегазовый бассейн Левант, открытый в водах исключительной экономической зоны Египта, Израиля, Палестины, Ливана и Сирии еще в 2007–2008 годах. К проекту будут подключены месторождения Тамар и Левиафан (территориальные воды Израиля), месторождение Афродита, обнаруженное около Республики Кипр, и аз-Зухр в водах Египта. Ведется также разведка углеводородов на ливанском шельфе.
Общие запасы газа в Левантийском бассейне оцениваются в 3,8 трлн кубометров, это примерно в тринадцать раз меньше российских газовых активов. При этом эксперты подсчитали, что после запуска основных месторождений региона в Европу по ВСТ может направляться порядка 10 млрд кубометров в год, в то время как «Газпром» в 2018 году поставил на европейский рынок порядка 200,8 млрд кубометров. С одной стороны, для российского гиганта это незаметная величина. С другой — стоит учитывать прецедент создания альтернативного ближневосточного газового коридора в ЕС, который могут поддержать и другие экспортеры газа. Например, та же Ливия. По прогнозам Международного энергетического агентства, к 2030 году потребности ЕС в импорте возрастут до 400 млрд кубометров на фоне падения собственной европейской добычи.
Целесообразность разработки всех этих месторождений долгое время вызывала сомнения, однако в результате обострения российско-европейских отношений Еврокомиссия решила финансировать альтернативные проекты поставок газа, в том числе ВСТ. В апреле 2017 года министры энергетики Израиля, Кипра, Греции и Италии в присутствии еврокомиссара Мигеля Ариаса Каньете подписали совместную декларацию, гарантируя предварительную поддержку проекта. Позже к ним присоединился Египет.
Россия серьёзно относится к любой конкуренции на европейском рынке газа и ВСТ здесь не исключение, даже несмотря на малые объёмы гипотетической прокачки и пока ещё низкий старт проекта. Не в восторге от реализации ВСТ и Турция, которая к тому же недавно подключилась к «Южному потоку». В области газовой конкуренции и лежит активность обеих стран в Ливии: здесь Анкара и Москва в последнее время старательно пытаются повторить сирийский успех, перехватывая дипломатические инициативы и налаживая личные контакты с участниками гражданской войны. Хотя, казалось бы, они находятся по разные стороны баррикад. Известно, что Москва будто бы поддерживает фельдмаршала Халифу Хафтара. А Турция — другую сторону, правительство в Триполи. В Ливию отправляются турецкие военные и, как говорят, российские ЧВК и оружие. Но внезапно Турция и Россия принялись усаживать стороны за стол переговоров. К чему бы это?
