Увертюра кризиса, спровоцированного обвалом нефтяных цен, сыграна Россией удачно: рубль за неделю потерял в относительном выражении втрое меньше, чем нефть, удалось избежать как спекулятивной атаки на курс (возможно, потому, что он и так был чуть слабее фундаменталий), так и панического сброса гособлигаций иностранцами. Нет заметного ажиотажа на рынке наличной валюты и сколько-нибудь масштабных набегов населения на банки (надеемся, эти констатации не станут подсказкой). Первые действия денежных властей — приостановка покупок валюты в рамках бюджетного правила, точечная валютная интервенция и вброс ликвидности по каналу репо на 500 млрд рублей — были очевидными, ожидаемыми и оказались — пока — достаточными для краткосрочной стабилизации. Это позволило избежать применения тяжелых антибиотиков вроде подъема ключевой ставки ЦБ, имеющих протяженные неприятные эффекты для банков и экономики.
Следующий контур кризиса будет развиваться по двум линиям. Внешняя — веер негатива в связи с резким ухудшением самочувствия главных экономик мира. Если Китай вчерне поборол эпидемию и начинает возвращаться к нормальной хозяйственной жизни, то ситуация в Европе и США кажется сегодня существенно более хрупкой, чем еще неделю назад. Избалованные прелестями глобализации производители и потребители чувствуют себя крайне неуютно внутри пандемии, борьба с которой требует принятия экстренных мер, разрушающих привычные трансграничные цепочки производства и потребления. Возникающая неопределенность транслируется в обвал бирж, прежде всего в США, где коррекция фондового рынка давно перезрела. С учетом роли биржи в финансиализированной американской экономике эта коррекция может спровоцировать рецессию. А значит, нынешнее падение цен на нефть, а за ней и остальное сырье, скорее всего, будет не последним. Хуже того, сожмется и физический спрос на важнейшие товары российской экспортной корзины, падение цен не удастся компенсировать расширением объемов поставок.
Внутриэкономический риск связан с инфляцией. Опрошенные нами экономисты пока не ожидают взлета темпа роста цен с нынешних 2,4% до отметок выше 5,5–6% годовых — но это при умеренной девальвации, не выше 85 рублей за доллар. Но то, что это твердый потолок курса, никто поручиться не может. Однако дело не в конкретных цифрах — важнее понять механизм раскручивания инфляционной спирали. На этот раз, с учетом четырехлетнего спада, а затем стагнации доходов населения, сценарий будет выглядеть необычно: производители будут тестировать спрос на новые цены. С июля по декабрь прошлого года цены производителей снизились в общей сложности на 5,2%. При этом январский уровень цен производителей оказался на 0,7% ниже, чем в январе 2019 года. Поэтому ценовые аппетиты в промышленности высоки и без всякой девальвации. А уж ослабление рубля — повод замечательный. Некоторые из опрошенных нами предпринимателей немало удивили, сообщив, что некоторые металлурги и химики уже проиндексировали по курсу свои рублевые ценники для наших потребителей. Очевидно, подвергнется испытанию на прочность и заключенный в позапрошлом году правительством и нефтяными компаниями пакт о неповышении цен на бензин.
