Трудно было себе представить, что, когда нефть марки Urals пробивает отметку 19 долларов за баррель, вся страна будет обсуждать, как скоро появится вакцина против очередной разновидности гриппа. Конечно, у меня ментальный иммунитет к болезням — я из медицинской семьи. Тем не менее, анализируя наблюдаемую картину эпидемии, не могу понять, откуда столько страстей. А вот ментального иммунитета к экономическим кризисам у меня нет.
Оценки реакции нашей экономики на падение нефтяных цен и торможение мировой экономики на фоне пандемии становятся все более и более пессимистичными. Сейчас коридор прогнозов ВВП на 2020 год находится в диапазоне от минус 0,5 до минус 2,5 процента. И если произойдет именно так, мы должны будем сказать, что нам повезло.
Этот кризис надо сравнивать не с кризисом 2014 года, а с кризисом 1998-го. Тот был по-настоящему глубоким и структурным. И этот такой же.
Тогдашняя экономическая модель, державшаяся только на нефти и внешнем долге, рухнула, произведя на свет новую модель, но не сразу. И этот кризис тоже должен завершиться радикальным обновлением.
Кризис 1998-го случился в самом начале года, когда цены на нефть провалились ниже десяти долларов за баррель (тогда же в отставку был отправлен премьер Черномырдин). Августовская девальвация лишь стала самым ярким эпизодом этого кризиса. Надо ли вспоминать, сколько он тянулся?
Острая фаза продолжалась год. Промышленность начала расти к началу 1999-го. Но ощущение, что кризис закончился и начинается оживление, наступило много позже — на рубеже 2001–2002 годов. То есть кризис продолжался три года. На такой же срок лучше рассчитывать и сейчас.
Преодолению того кризиса способствовала девальвация — она развернула спрос среднего класса внутрь страны. Произошла консолидация нефтегазовых активов, которая привела к формированию мощной отрасли-локомотива на долгие годы. И очень низкая налоговая нагрузка на бизнес, которая позволяла ему удержаться на плаву и начать инвестировать в новый спрос. В результате экономика, которую мы получили в середине 2000-х, была совсем не такой, как до 1998 года, по структуре и к тому же очень живой, инвестиционно активной, способной создавать целые новые отрасли.
Если экономика 1998 года была задавлена слишком тяжелым курсом рубля и полным отсутствием государства в хозяйстве, то экономика образца начала 2020-го была задавлена сверхвысоким налоговым бременем, дороговатым рублем при все еще сохраняющейся потребности в импорте и подавляющем присутствии государства в экономике. Это сочетание факторов оказывало и без цен на нефть сильное давление на деловую активность. Плюс к этому у нас сейчас нет потенциала роста внутреннего спроса. Домохозяйства России в основном бедны и закредитованы. Эффектов, похожих на резкий переток спроса среднего класса на внутренний рынок, сейчас ожидать нельзя. При этом в стране есть зачатки новых технологичных отраслей — прежде всего отраслей, которые могли бы замещать импорт в материалах и оборудовании. Мы регулярно пишем о компаниях среднего и малого бизнеса и видим это так же, как в 1997–1998 годах видели новые компании из потребительских отраслей.
Как помочь всему этому новому развиться, использовать очередной кризис себе на благо? На мой взгляд, надо вернуть деньги в экономику самым простым способом — снизив страховые взносы для всех. Это приведет к росту рентабельности бизнеса и уменьшит спрос на искусственное субсидирование, рискованные кредиты и прочее. Во-вторых, надо позаботиться о среднем классе. Например, разобраться с ипотечной нагрузкой на него — списать часть долга. При наших ипотечных ставках банки и так уже неплохо заработали. Такой шаг даст серьезный эффект на потребительском рынке, а потом, кстати, и на рынке недвижимости, который уже довольно заметно падает.
Конечно, такие меры потребуют бюджетного дефицита. Но он и так будет. Идея потратить средства ФНБ за четыре–шесть лет и так протянуть, точно неплодотворна. До чего протянуть? Опять до роста нефтяных цен?
Нет. На выходе из этого кризиса нам нужна другая экономическая система. Способная без понуканий, просто за счет внутренней эффективности, к негосударственным инвестициям, к высокой производительности труда, к независимости от импорта по широкому кругу производственных цепочек.
Конечно, это все чистейшей воды крамола. Но решения, которые приведут к успеху в борьбе с нынешним кризисом, выглядят именно так.
