Барнаульская компания «Сисорт» — динамично развивающееся среднее предприятие, выпускающее фотосепараторы для сортировки зерна. О том, как на его бизнес повлияла пандемия коронавируса, рассказал исполнительный директор Виталий Савинков.

— Как работает ваше предприятие в период пандемии коронавируса?

— Работу мы не останавливали, ведь наше предприятие относится к отрасли сельхозмашиностроения. Честно говоря, поскольку никто не ожидал такой ситуации, пришлось экстренно реагировать на запретительные меры: мы ввели термоконтроль, разделение по сменам, перевели на удаленную работу менеджеров и сервис — ребят, контактирующих с клиентами. Так уж случилось, что технологии, которые мы встраиваем в свои фотосепараторы, позволяют дистанционно подключаться к машинам в любой точке планеты, чтобы проводить диагностику и ремонт, поэтому клиенты не ощутили снижения качества сервиса. Что касается нашего рынка, то здесь ситуация двоякая. Если говорить о зарубежных поставках (а мы сегодня вывозим свое оборудование в 26 стран), то там, конечно, произошло падение спроса, так как люди не работали. Хотя даже в разгар пандемии у нас были заказы, например из Франции или Австрии, и сейчас положение нормализуется на всех рынках. В России ситуация более ровная. Но небольшой спад производства все-таки есть, примерно на 12–15 процентов.

— У вас есть финансовая подушка безопасности?

— У нас есть подушка безопасности, поскольку предыдущий период был для компании благоприятным и мы развиваемся в основном за счет собственных средств. У нас, конечно, есть субсидии от государства, полагающиеся отрасли сельхозмашиностроения, но заемных средств нет.

— Вы не намерены сокращать персонал?

— Я бы не назвал это сокращением, скорее оптимизацией. Дело в том, что некоторые позиции мы сократили, а иные, наоборот, расширили: недавно открыли в Воронеже подразделение отдела продаж. К тому же мы всегда в июне, когда начинается аграрный сезон, испытываем дефицит ресурсов и о сокращении даже не думаем.

— Адекватны ли меры правительства по поддержке бизнеса применительно к вашему случаю?

— Всегда хочется чего-то лучшего. Может быть, потому, что пандемия случается нечасто, у руководящих органов не хватало какой-то скоординированности действий, была неопределенность по нерабочим дням; пока не дали разъяснение, оставалось непонятно, что делать, если появятся зараженные, и так далее. Но все это разъяснялось со временем и подтверждалось соответствующими документами. Что касается финансовой поддержки, то я всегда относился и сейчас отношусь к этому как к бонусу, а рассчитываю в основном на себя. Конечно, есть отрасли, испытывающие колоссальные проблемы, скажем туризм, но у нас все штатно, даже, наоборот, мы в Воронеже привлекаем к себе на работу хороших специалистов из других отраслей. Поэтому мое отношение к поддержке правительства такое: она адекватна.

— Что будет с вашей компанией и отраслью в целом после этого кризиса?

— Планы у нас были в начале года грандиозные, и касались они выхода на европейские рынки, развития этого направления экспорта. Но пандемия затормозила все процессы передвижения денег и материальных средств. Мы планировали открыть весной свое подразделение в Европе, однако теперь все закрыто, невозможно никуда полететь, и ни о каком открытии речи уже нет. Соответственно эти планы перенесены на осень, а значит, и связанная с ними работа, и ожидаемый результат. Таким образом, вроде бы ничего страшного не произошло, но все же пандемия нас остановила, и денег, как ни крути, мы заработаем меньше. Мы планировали, что выручка на европейском направлении вырастет на 15 процентов, сегодня же у нас стоит задача сохранить прошлогодние позиции. Что касается отрасли в целом: понятно, что люди в любом случае будут сеять, собирать урожай, более того, потребление зерна выросло в пандемию. Так что наша отрасль, сельхозмашиностроение, как и пищевая промышленность, меньше всего пострадает от кризиса. Поэтому нам надо только радоваться, что мы работаем в ней.