Первого июля в Москве начинается эксперимент по развитию технологий искусственного интеллекта, о содержании, целях и задачах которого подавляющее большинство граждан и экспертов не имеет ни малейшего представления. Соответствующий федеральный закон был принят Госдумой под шумок коронавируса 24 апреля без публичных обсуждений. С тех пор мэрия Москвы ни разу не выступила с разъяснениями в отношении этого законопроекта, хотя именно она является ведущим оператором эксперимента. Вот уже три недели вопросы «Эксперта» на эту тему лежат в департаменте информационных технологий (ДИТ) Москвы, приняты к рассмотрению, но остаются без ответа. Равно как и вопросы других изданий, вынужденных ссылаться на неназванные источники. Почему цифровой эксперимент окутан такой тайной?
Федеральный закон № 123 дает возможность использовать персональные данные жителей Москвы и данные с городской инфраструктуры в технологиях искусственного интеллекта (ИИ), которые разрабатывают частные компании. Поправки позволяют обрабатывать «обезличенные» персональные данные «в целях повышения эффективности государственного или муниципального управления», а также в любых иных целях, которые устанавливает московская власть. Необходимость консультаций с кем бы то ни было, хотя бы с городским парламентом, в законе не прописана. Можно только догадываться (это логично, и эксперты подтверждают), что эксперимент является новым этапом развития программы «Умный город — 2030», «дорожной карты» цифровизации Москвы. Это здесь в качестве ориентиров черным по белому указаны чипирование населения, электронный контроль, мозг ИИ, управляющий городом, трансгуманизм и прочие радости цифрового будущего. Вовсе не факт, что этих целей удастся достигнуть, но деньги — огромные деньги — будут потрачены.
Программу «Умный город — 2030» приняли в результате одного лишь «публичного обсуждения образа будущего на едином отраслевом портале ICT.Moscow». А в начале презентации этой программы можно встретить опрос пяти тысяч москвичей «на городских и открытых публичных коммерческих площадках: «“Яндекс”, Mail.ru, социальные сети и др.»., в результате которого только 4% опрошенных высказали «озабоченность влиянием цифровых технологий на свою жизнь», да и та связана с «неотлаженными сервисами».
Карантинная история скорректировала представления московских властей о желании жителей интегрироваться в цифровой мир. Сегодня нас пытаются убедить, что все недовольство связано с техническим несовершенством цифровой инфраструктуры города, которая создавалась в спешке и «не могла не сбоить». Это правда: ломались дистанционные системы школьного обучения, «подвисали» цифровые медицинские системы и государственные сервисы, выдавались тысячи несправедливых штрафов. Но людей возмутили не баги, а сам принцип цифровой клетки, в которую они были посажены без согласия. Московские власти наглядно продемонстрировали, как в одночасье можно «растянуть» право, лишить современного человека приватности, свободы выбора и свободы перемещения. И именно это вызвало мощный протест москвичей, первый протест против цифровизации в истории России.
