На прошлой неделе в Хабаровске, видимо, поставлен рекорд современной России по ежедневным массовым несанкционированным акциям. В течение целой недели в столице Хабаровского края, на центральной площади города перед «белым домом», зданием краевой администрации, правда с постоянно убывающей численностью, собирались жители города и требовали вернуть им губернатора, арестованного 9 июля. Сергею Фургалу предъявлены обвинения в организации покушения на заказное убийство. Мы не рассматриваем вопрос виновности или невиновности хабаровского губернатора. Сергей Фургал является невиновным до вынесения приговора суда. Мы рассматриваем другой вопрос: в чем глубинные причины столь продолжительных протестов в Хабаровске? Связано это только с личностью Фургала, эффективностью его работы во главе края или есть какие-то другие причины возмущения жителей и задержание губернатора послужило лишь триггером?
В правительстве Хабаровского края о задержании губернатора узнали из новостей: его взяли под стражу утром, рядом с домом, когда он собирался на работу. Состояние у аппарата губернатора в тот день было оглушенное, работа продолжалась, но скорее по инерции, и все шептались по углам, не пора ли готовиться к обыскам кабинетов, выемке документов, арестам, и уже искали контакты знакомых адвокатов. Возглавить текущую работу попытался руководитель аппарата губернатора Владимир Хлапов, но даже его сотрудники сомневались в легитимности его полномочий. Край оказался обезглавлен.
На следующий день разрозненные немногочисленные митинги прошли в нескольких крупных городах края, в Хабаровске стали распространяться автомобильные наклейки «Я/мы Фургал». Самый массовый митинг случился 11 июля. В первой половине дня на площади Ленина стала собираться постоянно растущая толпа — ее численность потом, по разным подсчетам, оценят в 15–50 тысяч человек, сойдясь на компромиссной цифре 35 тысяч. Толпа местных жителей будет собираться в выходные и в течение всей рабочей недели. Изменится только численность — в последующие дни она будет падать от тысячи до двухсот человек. Не изменится содержание — люди будут стоять перед входом в здание правительства и скандировать: «Верните нам Фургала!», «Это наш выбор!», «Я, мы — Фургал!», «Руки прочь от ДВ!». Из толпы пытались выкрикивать антиправительственные и сепаратистские лозунги, но это моментально пресекалось неодобрительным хором: «Провокатор!», и этих «протестующих не по делу» люди просто выталкивали из массы митингующих.
— Хорошая погода, солнечно. Люди соскучились по прогулкам, по массовым мероприятиям и праздникам, отмененным в связи с коронавирусом. Есть естественная потребность погулять и поглазеть, что будет, — это шоу, — объясняет происходящее политтехнолог Даниил Ермилов. — Но причины всегда чисто экономические: у людей снижается уровень жизни. Нет рабочих мест. Снижается размер реальной заработной платы. Падает качество продуктов — цены на них удерживаются за счет замены на менее качественные. Возмущение больше эмоциональное, а не рациональное. Поймите, людей оскорбили, они не понимают, почему так произошло.
Почти сразу появится множество версий, кто организовывает несанкционированные митинги. Первое подозрение падет на PR-службу Сергея Фургала, которая в области популяризации губернатора действительно работает отлично, в том числе с соцсетями, по которым моментально распространились призывы выйти на улицы и поддержать главу края. Пресс-служба губернатора эти обвинения категорически отрицает, утверждая, что митинги возникли стихийно. Это подтверждается тем, что единственным, кто отважился выйти к людям, была глава пресс-службы Надежда Томченко — с просьбой не устраивать акций сопротивления и вести себя корректно.
А в понедельник 13 июля было опубликовано официальное обращение правительства края: «На минувших выходных по всему краю прошло множество массовых акций. Мы понимаем чувства людей, которые вышли на улицы и площади. Но уже сейчас, спустя два дня, мы видим опасную тенденцию. Среди участников митингов появились люди, которые пытаются спровоцировать беспорядки. Мы призываем всех жителей региона: не позволяйте себя использовать! Нельзя допустить массовых беспорядков, столкновений с правоохранительными органами. Если вы выступаете против беззакония, сами не нарушайте закон!»
— Долго терпели, и вот прорвалось, — объясняет причину массовых протестов социолог, доцент Дальневосточного института управления Юрий Березутский. — У них нет ни организующего центра, ни программных требований. Люди заявляют свое несогласие и непонимание того, что происходит, и они ждут ответных шагов от власти. Это усугубляется растерянностью краевой власти и молчанием федеральной. Люди хотят, чтобы на них обратили внимание, чтобы их услышали, дали какие-то ответы. Им не нравятся провокации, они не желают конфликтов с полицией. Но пока к ним не выйдут с предложением сесть за стол переговоров, они не успокоятся.
Впрочем, за несколько дней протестов изменился возрастной состав митингующих. Если в самом массовом митинге принимали участие представители всех возрастных и социальных групп города, то уже к понедельнику подавляющее большинство представляла молодежь пятнадцати-двадцати лет, а в скандировании появилась характерная кричалка «Мы здесь власть!».
Огромную роль в протестах играет «коллективное бессознательное» в социальных сетях. Как правило, ближе к обеду каждого дня, в течение которых я был в командировке в Хабаровске, в обсуждениях текущих проблем в тематических пабликах фейсбука и телеграм-каналов Хабаровска неизбежно появлялось предложение продолжить протест, которое поддерживало очень небольшое число подписчиков. К шести часам вечера на площади появлялась группа самозваных активистов, которые долго переминались с ноги на ногу, не решаясь начать и даже выставить растяжки. Потом следовало предложение пройти путем «Бессмертного полка» — по проспекту Муравьева-Амурского до набережной Амура и обратно. По пути группа инициаторов обрастала сочувствующими и на площадь Ленина возвращалось уже 150–300 человек — к ним присоединялись гуляющие, в подавляющем большинстве тоже из молодежных компаний. И сценарий повторялся: «Фургала — домой!», «Это наш губернатор, это наш выбор!», «Мы за честный суд!»
— Все жители края знают об этом уголовном деле, и степень убедительности обвинения, скажем так, весьма дискуссионна. Для жителей края то, что его в чем-то обвинили, не свидетельствует ровным счетом ни о чем. Они не верят в его виновность. Это было воспринято так же, как когда Шпорт отчитывался Москве о каких-то огромных зарплатах врачей. Особое негодование вызвал демонстративный способ задержания, с телекартинкой — ОМОН, автоматы, силовое воздействие. — комментирует ситуацию политолог Леонид Бляхер.
Никаких системных требований, кроме выраженных в лозунгах, ни разу высказано не было. Люди возмущались произволом федерального центра, требовали провести суд в Хабаровске и высказывали недоверие предъявленным обвинениям. Отдельные горячие головы кричали: «Во власти все ворюги, там по-другому нельзя! Так почему именно Фургал?» Следует отметить, что нельзя говорить о единстве протестных настроений митингующих и остальных жителей Хабаровска. Были такие, кто считал, что протесты бесполезны, так как решать должен суд. Но пассивное большинство митингующие либо не слышали, либо сразу записывали во враги.
— Объясняет протесты отчасти и особая ментальность хабаровчан. Мы всегда подчеркивали свой особый характер, связанный с удаленностью от столиц, и даже генетическое отличие, выражающееся в особом авантюризме и самостоятельности. И стойкости, поскольку заселение Дальнего Востока всегда происходило либо через каторжные ссылки, либо через походы первооткрывателей. Люди шли за новой жизнью, искали свою волю. Это накладывает отпечаток. Дальневосточная идентичность складывается не только из суровых природно-климатических условий, но и из уровня жизни. В советское время удерживали длинным рублем, организованной инфраструктурой. После развала страны все преимущества исчезли, — подчеркивает Юрий Березутский. — Сегодня Дальний Восток — самый депопуляционный регион, отток населения тут больше, чем в любом другом месте на карте страны. За последние тридцать лет Хабаровский край потерял 18 процентов населения, и 90 процентов из этого — миграционная убыль. А если посмотреть на молодежь за тот же период, то край потерял 36 процентов населения в возрасте 18–20 лет. Это показывает уровень неудовлетворенности качеством жизни. А этот уровень прежде всего связывают с федеральными властями.
Создается впечатление, что задержание Сергея Фургала просто стало последней каплей в накопившихся претензиях хабаровчан к федеральному центру. И они вышли требовать хоть какого-нибудь ответа.
Востребованный политик
Бесспорный факт, что Сергей Фургал, за неполных два года своей работы успел заслужить любовь жителей края.
— Феномен Фургала существует. Это не Сергей Фургал как человек, а образ другой, альтернативной власти, связанной с оправданием ожиданий, — уверен Юрий Березутский. — Феномен, в том числе объясняющий сегодняшние события, начинался, когда жители края сказали, что именно Фургал будет губернатором. В тот момент изменилось общественное мнение «От моего голоса ничего не зависит». После первого тура все поняли: зависит. И пошли делать губернатором Фургала, поэтому явка выросла ко второму туру на 12 процентов.
Это было протестное голосование, голосовали против представителя партии власти Вячеслава Шпорта, а не за Сергея Фургала. Люди выбрали его, поверили и приготовились долго разочаровываться.
— Сказать, что регион стал лучше, нельзя. Но в общественном мнении сформировался образ другого чиновника, другого представителя власти, который импонирует жителям не тем, что он настроил заводов и прочего, а своим отношением и к людям, и к их проблемам. Это берет начало еще в правлении Шпорта. Шпорт хотел нравиться федеральному центру. Фургал понравился людям, — объясняет Юрий Березутский. — Он открыто обсуждал проблемы, ругал чиновников, давал поручения. Он выстроил общение с молодежью во всех соцсетях с моментальной обратной связью.
Впрочем, не все трактуют открытость губернатора положительно. Политтехнолог Даниил Ермилов считает, что Сергей Фургал создал и активно эксплуатировал образ востребованного политика. И это приносило дивиденды. Он говорил людям то, что они хотели слышать.
— Медийная работа с избирателем, дистанционно-удаленная, была отработана очень хорошо. Как форма это образец для подражания: свой, простой, человечный, входит в любые проблемы. Но дальше слов не пошло, — комментирует Ермилов. — Многие достижения первого времени были заложены еще при предыдущем губернаторе. При Фургале были сокращения бюджета, не всегда разумные. Некоторые программы были с совместным финансированием с федералами. Например, расходы на туризм: 200 миллионов оплачивает краевой бюджет, 800 — из федерального. Сокращаются краевые расходы — не приходят и федеральные средства. Край таким образом терял деньги. Не успел себя реализовать, а может, и не смог бы — подготовка не та.
Если верить официальным отчетам, Сергей Фургал не сидел без дела как хозяйственник. Его задержали через несколько дней после того, как он делал доклад перед депутатами Законодательной думы по итогам 2019 года. Кроме обязательных выплат медицинским работникам по указу президента за счет краевого бюджета сделали выплаты медикам, не вошедшим в федеральный перечень. На это было предусмотрено 237 млн рублей, которые получили 2199 работников здравоохранения. Была организована единовременная материальная помощь людям, потерявшим работу в условиях самоизоляции: по шесть тысяч получил 4641 житель Хабаровского края.
Была организована краевая программа «Дополнительные меры по поддержке рынка», в рамках которой представители мелкого и среднего бизнеса подали заявки для замещения 1025 рабочих мест. Был принят краевой закон о снижении налоговых ставок по УСН для предпринимателей в пострадавших отраслях. В развитие въездного туризма за три года вложено 790 млн рублей в три туристических кластера. В рамках краевой программы построено и запущено четыре новых фельдшерско-акушерских пункта в селах, еще два ФАПа и две амбулатории строится и 15 планируется. Проводится оснащение новым оборудованием многих больниц края. Построено четыре детских сада на 725 мест. Обновили материально-техническую базу 14 школ, введено в эксплуатацию 23 спортивных объекта. Приведены в нормативное состояние 200 км дорог. Для жителей северных районов запущена программа льготных авиабилетов — в рамках пилотного проекта уже перевезено 2584 пассажира, всего реализовано 12 тыс. билетов.
Бизнес на периферии внимания
А вот с бизнес-сообществом Фургал выстроить отношения не смог. Действовал хаотично.
Например, краевой министр промышленности и транспорта Константин Пепеляев постоянно летал в Москву и выбивал финансирование местных программ. И тут Фургал начинает борьбу с излишествами и запрещает перелеты чиновников в столицу. Пепеляеву говорят: «Нужно — общайся по скайпу». Он пожимает плечами: «Вы что, не знаете, как устроена система? Политика — это искусство возможного, это требует личного участия». В результате Пепеляева отправили в отставку. Связи разрушились, денежный поток иссяк. Но люди видят только борьбу с зажравшимися чиновниками.
Представители бизнеса встретили нового губернатора настороженно, но без отторжения — нужно строить отношения. Он, со своей стороны, пообещал раз в месяц встречаться с лидерами предпринимательства. Несколько встреч произошло. Но когда дело дошло до системной работы, на заседание проектного офиса пришел зампред правительства Игорь Аверин. Проектный офис — это межведомственный инструмент для муниципального, регионального и федерального представительства в решении проблем бизнеса, губернатор всех объединяет и замыкает на себя решение проблем между разными уровнями. Когда пришел Аверин, ему стали рассказывать о насущных проблемах, требующих решения. А он отмахнулся: «Какой инвестклимат? Хотите им заниматься — занимайтесь, не мешайте правительству работать».
Совет по предпринимательству при губернаторе собирался несколько раз, хотя при прошлом губернаторе это происходило раз в квартал. За активность совет воспринимали как оппозицию бизнеса губернатору. Показательным стало даже то, что при Вячеславе Шпорте в «белом доме» был отдельный кабинет для председателя совета по предпринимательству. При Фургале кабинет тихо ликвидировали.
На встречах с бизнес-сообществом он соглашался с проблемами и говорил правильные вещи, но система решения проблем не работала. Поручения губернатора, которых бизнесу удавалось добиться на личных встречах, уходили в никуда.
— Он очень эмоциональный и вспыльчивый. Если аппарат ему донес правильно сформулированную информацию, он на публику взрывался, а обратной дороги нет, — рассказывает Сергей Степанов, бывший председатель совета по предпринимательству при правительстве, генеральный директор компании «Лунный свет». — Выборы у нас фактически так и не закончились. Как политик Фургал прекрасен, его пиар-команда легко выиграла выборы в краевую думу. Но создавалось впечатление, что приоритетным было оставаться популярным политиком до следующих выборов, а не разгребать хозяйственные проблемы. Поддержка предпринимательства ушла из экономической плоскости в политическую.
В результате рейтинг инвестиционной привлекательности края с 18-го места, которое он занимал при Вячеславе Шпорте, в первый же год правления Сергея Фургала упал до 35-го, а сейчас болтается на 68-м. Малый и средний бизнес зависит от доходов населения: есть деньги — оно их несет. Новые проекты в Хабаровский край не приходят, высокотехнологичные производства, требующие квалифицированных рабочих, не создаются, структура экономики края по-прежнему ориентирована на мелкий бизнес — торговля офлайн, бытовые услуги и сдача недвижимости в аренду. В связи с карантином все это окончательно встало. Безработица выросла в три раза. Молодежь еще энергичнее уезжает после школы учиться в Москву и Питер.
— У приятеля в классе тридцать человек, родители — мелкие предприниматели. Восемь написали заявление об отчислении, уезжают за пределы края, так как не видят перспектив. Не понимают, кто хороший, кто плохой, с кем работать — бизнес связан с обеими властями, и региональной, и муниципальной, а там вечная партийная война. То же с инвесторами. Война мешает, но не было и принципиального решения — какой вектор развития, куда нести деньги, — разводит руками Сергей Степанов. — В марте мы разговаривали, и он признался, что для него стало открытием, что основные налоги в бюджет дают не крупные компании, а малый и средний бизнес. Я спросил: «Это хорошо, что вы поняли, но что будем делать? Где точки роста, где программа развития?» Он говорит: «Хороший вопрос, но у меня нет на него ответа, давайте думать вместе». Мне кажется, проблема в том, что он взял власть, но не знал, куда ее нести.
Что дальше
Митинги идут на спад. Да и в самом деле, глупо стоять каждый вечер перед опустевшим зданием правительства — рабочий день к началу митингов уже закончен. Глупо кричать требования вернуть губернатора сотрудникам его аппарата — они сами не знают, что будет завтра. На следствие криками тоже не повлиять. Ясно одно: сейчас нужно назначить и. о. губернатора, это и есть основная проблема. Приморский сценарий «Кожемяко 2.0», когда Москва назначает кризисного управляющего с выходом на губернаторскую должность, не получится — уровень негатива в Хабаровске гораздо выше, чем на внеочередных выборах 2018 года в Приморском крае.
— Кандидатура и. о. может стать как громоотводом, так и причиной новой грозы. Фургала вряд ли отпустят: ему предъявлены слишком серьезные обвинения, — размышляет социолог Юрий Березутский. — Любой неместный кандидат будет воспринят конфликтно. Это должен быть кто-то местный. Кто — сказать трудно. На мой взгляд, компромиссной фигурой могла бы стать спикер краевой думы Ирина Зикунова.
Политологи разделяют возможных кандидатов на три категории. Первая — «варяг», не имеющий никакой привязки к Хабаровскому краю. Это самая сложная ситуация, его будут отторгать максимально жестко. Ему нужен неограниченный денежный ресурс и программа развития края, которую поймут и примут люди.
Второй вариант — губернатор от ЛДПР. Владимир Жириновский предлагает троих своих кандидатов на выбор, но это не пройдет. Голосовали не за ЛДПР, голосовали за своего. Это будет тот же «варяг», но под брендом ЛДПР. Его если и примут, то с большой долей сомнения. Нужна реальная программа развития края, повышения уровня жизни, материального благосостояния. А партия такого не сможет.
Третий — кандидат с привязкой к территории. По словам бизнесмена Сергея Степанова, сейчас бизнес в Хабаровске тревожится, что придет силовик, жесткий генерал-губернатор, который начнет затягивать гайки, и малый бизнес опять улетит на периферию его больших проблем и государственных интересов.Нужен человек, известный хабаровчанам, грамотный экономически, который консолидирует вокруг себя элиты, уберет негативный фон.
— Мой циничный вариант — это может быть кто-то из тех федералов, которые сейчас контролируют «Амурсталь». При условии, что они берут на себя подъем ЦБК, заводы, «Вымпел» — загружают предприятия Хабаровского края. Пусть вкладываются в регион. Должны приходить люди с ресурсами, в рамках программы развития экономики Дальнего Востока, озвученной Михаилом Мишустиным, в рамках нацпроектов, приводить сюда большие деньги — не под себя, а на расселение аварийного фонда, улучшение жилищных условий, на дороги и инфраструктуру. Москва должна осознать, что хватит воспитывать регион, нужно ему что-то отдавать. Если сюда не заходят крупные проекты, то и малому бизнесу не во что встраиваться. Крупные проекты, которые работают сейчас, были начаты еще до Фургала. Но они заканчиваются, а новых наработок нет.
Полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев прилетел в Хабаровск в воскресенье 12 июля, чтобы разобраться в ситуации с массовыми беспорядками. Он провел две встречи — с представителями силовых структур и в правительстве края. О чем он говорил с представителями силовых структур — неизвестно. Но после его визита вести себя на митингах жестче они не стали и количество задержаний не увеличилось. В правительстве края он собрал оставшихся высших чиновников, похвалил их за выдержку и сказал, что президент сейчас размышляет о возможном кандидате на пост врио. При этом был настолько либерален и дружелюбен, что предложил: «Если у вас есть свои кандидаты — можете сообщить мне, я передам». «Было ощущение, что он нас успокаивает, убаюкивает», — сообщил наш источник в аппарате губернатора.
При этом он одновременно похвалил и обвинил PR-службу губернатора, сказав, что она одна из лучших в стране, но именно она виновата в происходящем. Виновата в том, что вовремя не нейтрализовала нарастающую в соцсетях бурю и оказалась не готова ей информационно противостоять, когда она разразилась.
На следующий день, в понедельник, он дал краткую закрытую успокаивающую пресс-конференцию: правительство работает в обычном режиме, и ему позволят так же спокойно работать при новом врио.
После Хабаровска он улетел на Камчатку, что сразу вызвало конспирологические домыслы о том, что место врио губернатора Хабаровского края будет предложено врио губернатора Камчатского края Владимиру Солодову. Впрочем, более взвешенные эксперты это отвергали, утверждая, что Трутнев полетел напутствовать камчатского губернатора перед предстоящими губернаторскими выборами.
Даже если активная фаза протестов в ближайшее время закончится, народ не успокоится сам собой, в этом уверены практически все — политологи, политики, бизнесмены, гражданские активисты. Экономическое неблагополучие и забвение федеральным центром, смешавшись с внезапным арестом народного губернатора, стали бинарной взрывчаткой, которая неизвестно когда и с какой силой рванет, но рванет обязательно. Уже сейчас говорят, что «народ в сентябре на выборах даст свою “ответку”». Успокоить людей можно только вдумчивым предметным диалогом с ними федеральных и региональных властей. По сути, людям нужно то, что им нужно всегда: ясность.
