Все первое полугодие золото резво дорожало, достигнув 6 августа исторического максимума дневных значений цены в номинальном выражении — 2065 долларов за тройскую унцию. Следующие две недели трейдеры и инвесторы будто выжидали, переваривая разноречивые рыночные сигналы. Едва заметную коррекцию технически пока можно с равной уверенностью трактовать и как преддверие серьезного обвала, и как паузу перед дальнейшим ростом.
Рынок золота в разгул пандемии коронавируса претерпел серьезные изменения. Резко сбросивших добычу производителей, Мексику, ЮАР и Перу, заместили держатели резервных мощностей, в частности Россия, увеличившая выпуск золота во втором квартале на 15%, так что общее его предложение в первом полугодии просело лишь на 5%. Спрос скорректировался почти так же, но реструктурировался: ювелирка и электроника предсказуемо скукожились, а вот инвестиционный спрос почти удвоился. В пять раз больше стали покупать золота крупные финансовые игроки, в первую очередь биржевые фонды. Последние осуществляют физические закупки драгметалла, а инвесторы вкладываются в их высоколиквидные акции.
Почти половину золотых запасов этих фондов контролируют два крупнейших: SPDR Gold Shares (1262 тонны) и iShares Gold Trust (498 тонн). Их резервы сопоставимы с золотыми запасами Швейцарии (1040 тонн) и Европейского центробанка (505 тонн). Оба фонда относятся к сфере контроля самой большой в мире компании по управлению активами BlackRock. Суммарная стоимость активов под прямым и косвенным контролем BlackRock, крупнейшего акционера ведущих корпораций в листингах США и Европы, составляет около 8 трлн долларов. Кроме того, компания влияет на управление активами общей стоимостью более 30 трлн долларов через свою компьютерную платформу ALADDIN (Asset Liability and Debt and Derivative Investment Network) для оценки рисков и инвестиционных решений на основе больших данных.
Концентрация активов и унификация сигналов для управления рисками, в частности благодаря платформе ALADDIN, может усилить падение рынка из-за стадного поведения инвесторов. В случае смены рыночных настроений относительно стоимости золота основной проблемой станет потенциальный разрыв ликвидности активов и пассивов — это уязвимое место биржевых фондов с золотым обеспечением. При падении цен могут возникнуть ситуации, когда распродажи фондами физического золота будут не успевать за сбросом инвесторами высоколиквидных акций этих фондов, что усилит обвал рынка. Такой разрыв уже возникал в кризисных ситуациях осени 2019-го и весны 2020-го, но был вовремя нивелирован инъекциями ликвидности ФРС.
Интересный пируэт случился еще с одним важным актором на золотом рынке — центральными банками, держателями национальных золотых запасов. Продолжавшийся с 2009 года рост глобальных запасов монетарного золота в нынешнем году резко остановился. Большинство нацбанков стремительно снизили спрос на золото. К примеру, Банк России до начала этого года лидировал в накоплении золотых резервов, но обнулил закупки с 1 апреля. Одновременно произошло значительное увеличение вывоза российского золота за рубеж. Не исключено, что согласованный отказ почти всех монетарных властей от наращивания резервов стал превентивной мерой по стабилизации цены золота.
Золото традиционно выполняет роль альтернативного актива, замещающего в периоды экономической нестабильности вложения в акции и в другие проциклические рисковые инструменты. Однако существенный недостаток золота как инвестиционного актива — высокая долговременная волатильность его стоимости. Реальная его цена резко падает в ситуациях благополучного выхода американской экономики из кризиса.
В 1980 году цена золота взлетела из-за шокового скачка цены нефти, вызвавшего энергетический кризис. Однако в том же году в США начали бороться с инфляцией с помощью радикального повышения процентных ставок, что вкупе с другими мерами рейганомики помогло вытащить экономику из болота стагфляции. Следствием этого успеха стал самый жесткий за всю историю обвал реальной цены золота. В 2012 году аналогичный эффект дали третья и четвертая фазы количественных смягчений денежной политики ФРС, обеспечившие начало посткризисного подъема американской экономики.
Аналогично во втором полугодии 2020 года резкое падение цены золота стало бы возможным при благополучном окончании пандемии осенью и быстром восстановлении экономики США в третьем квартале, но такой исход, как считает главный экономист Института финансовых исследований Георгий Трофимов, маловероятен (см. его статью «Бычьи повадки золотого тельца на стр. 42) Скорее следует ожидать продолжения начавшейся рецессии и новых количественных смягчений при сохранении базовой ставки ФРС около нуля, что еще больше укрепит позиции золота.
Более того, остается ненулевой вероятность реанимации золота в качестве базы для новой главной мировой резервной валюты. Речь идет о проекте золотого юаня. Публично власти КНР не обсуждают эту тему, но ряд инвестиционных аналитиков допускают, что сегодняшний официальный размер золотого запаса Китая (1948 тонн, шестое место в мире, сразу после России) занижен. В обзоре золотого рынка McKinsey, вышедшем в феврале 2019 года, приведена оценка в шесть тысяч тонн. Некоторые горячие головы считают, что к моменту открытия Шанхайской золотой биржи в 2002 году, когда была разрешена частная торговля золотом, китайское государство могло аккумулировать не менее 20 тыс. тонн. Если это действительно так, то Китай имеет возможность ввести золотой стандарт юаня в качестве альтернативы доллару и другим резервным валютам.
