Готхард Хейнрици сделал большую военную карьеру: поступив на военную службу в 1905 году, он прошел путь от кайзеровского генштабиста, участника Первой мировой войны, до генерал-полковника в гитлеровском вермахте, командующего в конце войны группой армий, оборонявшей Берлин. Типичный представитель дворянско-бюргерской ведомственной аристократии, он был носителем характерных для этой среды взглядов и предрассудков: консерватизма, антисемитизма, антипатии к славянам, — которые способствовали принятию этой средой идеологии нацизма и готовности служить нацистскому режиму верой и правдой.
На Восточном фронте он с первого дня вторжения в Советский Союз возглавляет крупные воинские подразделения: во время битвы под Москвой, в ходе немецкого наступления и в ходе последующего отступления. Основной корпус документов, представленных в книге, — это его письма и дневники, написанные в то время.
Вплоть до поражения под Москвой генерал не в состоянии разрешить противоречие между тем, что в целом русские сражаются с фанатичным упорством: «Если доходит до боя, то сражается он [русский солдат] стойко. Он куда сильнее, чем французский солдат», но, попав в плен, каждый в отдельности подчеркивает свою усталость от войны, свое желание перебежать, свою ненависть к комиссарам, которые заставляют идти в бой под дулом пистолета. «Эти две позиции трудно сочетаются», — замечает Хейнрици. И выражает надежду, что «если последняя из них истинна, то когда-нибудь всё должно рухнуть». Так и не разгадав эту загадку, он к концу 1941 года перестает надеяться на ненависть русских к комиссарам и большевикам, теперь они все для него на одно лицо, и ему, видимо, становится ясно, что сопротивление, а потом и победы русских — результат их собственного выбора, а не страха перед большевистской властью. Интересная деталь. Хейнрици с удивлением отмечает: «Лишь одна вещь хороша в России — школьные здания. Большие, светлые, просторные и чистые без исключений. Даже в самой маленькой деревушке школа хорошо оснащена материалами для преподавания физики» — и не задумывается, что, может быть, в этом одна из причин упорного сопротивления русских. Хотя, наверное, должен был знать, что говорил Бисмарк о роли школьного учителя в военных победах Пруссии.
С первого дня войны Хейнрици описывает сопротивление Красной армии как «лукавое» и «коварное»: «В ответ наши парни убивают русских без пощады. Никакая прежняя кампания не сравнима с этой». Он цинично преподносит беспощадность своих солдат как реакцию на «коварство» русских, вся вина которых заключалась в том, что они сопротивлялись в соответствии с со своим воинским долгом. А вот одна из самых страшных записей, тоже сделанная уже в первый месяц войны: «Сегодня нам пришлось казнить коммунистку, которая выхаживала раненых русских, оставшихся в нашем тылу, и всеми средствами боролась против нас. Такая тут война». Женщину, видимо врача, казнят за исполнение ею своего долга, при том что помощь раненым является по всем писаным и неписаным законам войны обязанностью каждой стороны конфликта. Это действительно была война на уничтожение.
