Сначала я решил пойти поучиться. Пермский брокер «Витус» проводил обучение. Я прошел у них полный курс. По-моему, они даже давали сертификат и он где-то сохранился. После этого я приступил к торгам на срочном рынке — как мне казалось, это наиболее быстрый способ увеличить капитал. Несколько лет я торговал только фьючерсами и хотел разработать систему, которая будет сама генерировать прибыль. Я стал усиленно разбираться с механическими торговыми системами, которые работали бы автономно. Чтобы на выходе получился своеобразный торговый робот. Не робот в традиционном понимании, конечно, мой «робот» был сделан в программе AmiBroker. К тому же был дополнительный стимул — уже тогда проводились конкурсы частных инвесторов («Лучший частный инвестор» — конкурс, который в 2003 году начала проводить биржа РТС, после слияния с ММВБ он проводится Мосбиржей. — «Эксперт»).

Информацию я активно черпал на форумах. Был такой форум forex.kbpauk.ru (один из старейших форумов рунета, посвященных трейдингу. В момент подготовки этого интервью неактивен. — «Эксперт»).

Что касается опыта первых сделок, сейчас я уже не очень помню, каков был этот опыт, но, по-моему, ничего экстраординарного не было. Я даже не начинал серьезно торговать без системы. Я именно хотел разработать систему и использовать только ее.

— Насколько эффективной она в итоге получилась?

— На этот вопрос так сразу и не ответишь. Дело в том, что это не было какой-то одной системой. Систему на базе AmiBroker я использовал только в начале. Первые месяцы просто разбирался, как все заставить работать. Я проводил очень много тестов и не хотел лезть именно в сами торги. Систем было несколько, они были все разные, и все они сначала тестировались на исторических данных рынка. У меня был достаточно прагматичный взгляд. Я хотел получать доход, не интересуясь какими-то особенно глубинными процессами. Ну казалось бы, какая разница, что там происходит? Опираясь на теханализ, получал торговые сигналы, на этих сигналах строил торговые стратегии и тестировал их. В итоге я пришел к тому, что завел отдельный компьютер, который использовал как сервер. Там стояло несколько виртуальных машин. Несколько, потому что у меня было несколько брокерских счетов. Я сделал это с целью своеобразной диверсификации, что ли. Из-за боязни, а вдруг с брокером что-то случится. Потом этот сервер, на котором тестировались системы, переехал из моего дома в серверную. Уточню, что в пермскую, а не московскую. Там технических проблем с интернетом, пропаданием электричества и прочим было меньше.

Поскольку я занимался механической торговлей, то и к брокерам у меня были немножко специфические требования. Мне надо было сконнектиться с системой брокера, чтобы мои программные наработки могли работать в его системе. Сейчас, может быть, это звучит заумно. Но раньше повсеместно использовался Quik (программный комплекс для торговли на бирже), с ним можно было без проблем согласовать работу. Там присмотр требовался минимальный, просто чтобы убедиться, что вся система работает, когда она уже стала функционировать в реальном времени.

— Получается, перепробовав множество различных «торговых роботов», получилось создать устраивающий вариант? Какие результаты он показывал?

— Лично для меня общие результаты были несколько неутешительные, так что спустя несколько лет я всю эту лавочку со стратегиями прикрыл. Хотя некоторые стратегии приносили доход даже с учетом проскальзывания, с учетом каких-то технических накладок, например все тех же перебоев с электричеством и пропаданием интернета. Результаты были, но они были хуже, чем индекс. Стратегия весь день продавала, покупала, молотила. А результаты были 13‒15 процентов годовых. Если я про это кому-то рассказывал, люди воспринимали это как что-то несерьезное.

Вклады, по-моему, и то некоторые давали больше доходности в то время. Нет, стратегии не были убыточными, но они не были суперприбыльными. И при этом все равно отнимали много времени: чтобы отследить, что все запущено, все работает, все программы корректно настроены, требовался час в день. И конечно, вся эта инфраструктура, я имею в виду техническую часть, требовала затрат и денег. Если у тебя какие-то свои дела, ты должен быть на связи через телефон. В 2006‒2008 годах делать что-то с телефона было не так просто, как сейчас. И как раз еще совпало с тем, что биржи стали бороться с роботами. Там стали вводиться дополнительные комиссии, принимались еще какие-то меры. В общем, биржа взялась регулировать торговлю через роботов всерьез.

Так что спустя три или четыре года я прекратил использовать механические торговые системы и историю с собственным сервером свернул.

— Борьба с роботами и недостаточная доходность изменили ваше место на фондовом рынке?

— Скорее я стал понимать, что можно получать чуть даже большую доходность при каких-то минимальных усилиях. Это сейчас пассивное инвестирование стало модным. Но тогда именно такой категорией пассивного инвестирования я не мыслил. Я стал присматриваться к американским брокерам, хотел выйти на американский рынок. И открыл счет на Ameritrade в 2010 году. Оттуда потом всех русских погнали*, правда, и меня вместе со всеми тоже выгнали. Но это случилось через несколько лет.

От фьючерсов к облигациям

— Получается, от концепции активной спекуляции на отечественном рынке вы перешли к более консервативному инвестированию, но уже на американском рынке?

— Да, вместо активных спекуляций на FORTS (срочный рынок на РТС. — «Эксперт») я стал заниматься именно ETF (торгуемые на бирже фонды. — «Эксперт») на американском рынке. Заинтересовался темой, стал смотреть, какие варианты есть, куда можно зайти.

— Появилось некое видение долгосрочного портфеля и разбивка по классам активов?

— Да, я думаю, тогда я впервые и услышал про распределение активов (Asset Allocation). Я заинтересовался еще страхованием жизни, но порог входа был на тот момент очень велик для меня. По-моему, от 50 тысяч долларов. К тому же тарифы страховой компании, когда используешь ее как брокера, и онлайн брокера-дискаунтера совершенно несопоставимы.

— На какие инструменты вы сделали ставку?

— Я стал смотреть фонды с минимальной комиссией и по тем направлениям, которые меня интересовали. Еще я обращал внимание на размер, на параметр Net Assets, то есть объем денег, которые находятся в каждом конкретном фонде. Странная логика, но на тот момент я считал, что надежность больших фондов выше.

Отмечу, мы сейчас говорим про время, когда я очень активно работал. У меня было две работы: я работал в вузе и в пермском провайдере. Времени на то, чтобы разбираться и копаться в каких-то очень глубоких деталях, практически не оставалось. Плюс тогда были хорошие ставки по депозитам в рублях, это тоже было существенным подспорьем. Я был серийным вкладчиком. Что-то с банком случается, тебе выплачивают деньги, и всё. Ты идешь в другой такой же банк, который дает самые высокие процентные ставки. Понятно, что это риск. Но не раз я получал выплаты по страховке.

— Каким было соотношение депозитов к биржевым активам в вашем портфеле и как оно менялось с течением времени?

— По очень грубым прикидкам, соотношение было пятьдесят на пятьдесят. С депозитами постоянно было движение: там вклад открылся-закрылся, там банк лопнул, получение этих денежных средств, выбор нового. А с американскими фондами купил и забыл.

А еще были российские ПИФы. И с ПИФами я очень сильно залетел в плане налогообложения. Паи изначально я покупал через биржу. Но после 2008 года какие-то фонды, которые я купил через биржу, я просто не мог продать несколько месяцев. Сумма там была не то чтобы большая, но в стакане просто не было покупателей. Я с большим трудом это потом сбыл.

А потом, спустя несколько лет, в 2010‒2011 годах, я решил снова покупать ПИФы. На этот раз они все были просто куплены по договору. Я держал их лет восемь, наверное, и потом продал, но с меня взяли налог, как будто я купил их полгода назад. Ведь вычет по долгосрочному владению начал действовать только для бумаг, купленных с 1 января 2014 года.

— Если сравнивать американские фонды ETF и наши ПИФы, что удобнее и что имеет лучшую доходность?

— Здесь очень интересная штука получается. В какой-то момент я проснулся в два раза богаче. Не из-за того, что я какой-то суперумный или суперправильно умею отбирать активы. Просто цена доллара подскочила — и всё, почти весь портфель ETF внезапно увеличился в два раза, без каких-либо усилий с моей стороны. И это было, конечно, неожиданно. Это к вопросу о том, как сравнить российские фонды и иностранные. Тут невозможно избежать вопроса валютной переоценки. Он очень важен. Валютная диверсификация, которая у меня была всегда, взяла и выстрелила, как из пушки. Вряд ли это повторится. И главное, это никак не угадаешь. Это было в 2014 году и сильно помогло с увеличением капитала, тогда я еще продолжал работать. Позднее эта необходимость отпала.

— А как обстояли дела с акциями и облигациями?

— Отдельных акций я избегал. Что касается облигаций, то, когда я накопил на открытие полиса в страховой, где-то в 2015 году, мне предложили инвестировать в иностранные облигации. И иностранные облигации с 2015 года я активно использую. Если говорить про российские облигации, то их я тоже держу.

— Чем вас так облигации привлекли, что им уделено большое внимание?

— Тем, что облигации позволяют прогнозировать доход на месяцы вперед. Я разработал специальную таблицу, которая все это рассчитывает. Я сделал две версии, одной пользуюсь сам, вторая общедоступная и распространяется бесплатно. Если какой-то человек тоже интересуется этой темой, он может попробовать, достаточно забить в поиске SilverFir, все детали и принципы там есть.

— Это нужно для бухгалтерского учета?

— Здесь учет не бухгалтерский, когда все учитывают до копейки, а скорее управленческий. Когда у тебя много разных источников дохода — например, доход не только от портфеля бумаг, но и от недвижимости, нужна единая отчетность, чтоб не запутаться. Я этим вопросом уже много лет занимаюсь и нашел какое-то компромиссное решение.

Причем я публикую свои эти изыскания на Github (ресурс для разработчиков. — «Эксперт»), и, судя по оценкам, для просто частного лица, мне кажется, результат усилий получился достаточно хорошим. Там, по-моему, 70 звездочек (оценка пользователями. — «Эксперт»). И тема популярна. Я пишу про это и на Хабре, люди интересуются. Не сказать, что это очень сильный интерес, но и тема достаточно специфичная.

— Почему все же акциям вы отдаете куда меньший приоритет?

— Именно по акциям мне нравится системный подход. Он не всегда, правда, получается. Но мне нужна система, избавленная от эмоций, потому что с эмоциями лично мне сложно. В этой области мы сотрудничаем с Григорием Баршевским. Это пермский автор, у него есть книга «Хочешь выжить? Инвестируй!», где описаны исходный код и алгоритмы отбора отдельных акций. Любой человек может воспроизвести эту систему. Конечно, это его разработка, а я помогаю именно с технической реализацией. Но этим я занимаюсь в основном в последний год. Отмечу, что в методе отбора российский рынок не рассматривается. Григорий рассматривает только иностранный рынок, американский в первую очередь, как самый ликвидный.

— Учитывая, что у вас выходит довольно консервативный портфель, какую доходность вы считает условно нормальной, когда можно говорить, что портфель работает как надо?

— Мне кажется, это вопрос индивидуальный. Лично для себя я могу ответить, что где-то 11 процентов в рублях. А в валюте где-то семь процентов. Вот это, на мой взгляд, такая доходность, когда можно сильно не рисковать, но в то же время зарабатывать.

Я еще хотел добавить, что хотя мой портфель достаточно консервативный, но это не значит, что акций в нем совсем нет. Если говорить про классы активов, то сейчас около 40 процентов — это доли в бизнесе, акции компаний, торгуемых на бирже, 20 процентов — долговые обязательства, 10 процентов — недвижимость, 25 процентов — деньги, пять процентов — товарные активы.

Читайте больше, волнуйтесь меньше, смотрите дальше.

— Сейчас многие аналитики прогнозируют, что, как только ФРС начнет сворачивать стимулы, рынки могут и рухнуть. Учитывая ваш наработанный опыт, чего вы ждете от рынка в этом и следующем году?

— Давать прогнозы — дело неблагодарное, конечно же. Потому что никто не знает, как будет. Знаю, непопулярный ответ (смеется), но я сейчас в инвестициях стараюсь волноваться только по поводу того, что зависит от меня лично. А на что я не могу повлиять, я игнорирую. Что будет вскоре на рынке, это от меня совершенно никак не зависит. Я просто частное лицо, небольшой инвестор в рамках мирового масштаба, совершенно незаметный. Поэтому только диверсификация. Я распределил классы активов так, как мне кажется правильным. А там уже что получится. Никто не знает, что будет, я, во всяком случае, точно нет.

— Получается, у вас подход долгосрочного инвестора, который не обращает внимания на временную турбулентность рынков. Кстати, какой у вас горизонт инвестирования? Пять-десять лет или больше?

— Вообще, уже прямо сейчас я стараюсь, чтобы портфель мог обеспечить пенсионную составляющую. Это значит не зависеть от текущей ситуации и иметь текущий доход, который закрывает обычные потребности. Чтобы он приносил столько, сколько тратишь ежемесячно. И конечно, я не гнался за доходностью. Мой портфель диверсифицирован, а это не всегда хорошо. Он может не расти так ярко, как другие, более агрессивные портфели. Но в случае какой-то турбулентности он, конечно же, и не показывает таких падений. Я не люблю резких колебаний и предпочитаю более плавные движения. Поэтому лучше плавный рост, чем бешеные скачки.

— Да, среди инвесторов часто встречается практика не надеяться на госпенсию, и многие, кто только собирается стать инвестором, думают именно в этом ключе. Какие рекомендации вы можете дань начинающему инвестору? За что лучше сразу браться, а чего лучше поначалу не трогать? На что обращать внимание при выборе бумаг и стратегий?

— Мне кажется, сейчас основная проблема в том, что слишком много информации. Из этой информации сложно выделить ту, которая на самом деле заслуживает доверия. Потому что многие хотят быстрых результатов. Но я на своем примере убедился, что получить быстрые результаты практически невозможно. Это, скорее, как бег на длинную дистанцию. Все операции с капиталом — это марафон. Надо тренироваться, заранее готовиться, выработать план и этому плану следовать, чтобы получить что-то на выходе. И не ждать быстрых результатов. Быстро не получится. Фактически все быстрые результаты — это мошенничество. Если вы где-то видите возможность быстрого результата, то это дорога к потере начального капитала. Просто потеряете деньги.

Если говорить про какие-то рекомендации, то стоит следить, чтобы не было хотя бы явного мошенничества. Например, не участвовать в пирамидах. Я знаю людей, потерявших деньги, которые у них были последними.

Недвижимость тоже очень сложная тема. Я сам с этим столкнулся. Было очень неожиданно, что бывают целые дома, в которых инвесторы скупили все квартиры и которые теперь просто стоят, их не сдают, не ремонтируют. Они просто ждут у моря погоды.

В идеале, конечно, лучшее — это интересоваться темой, начать с литературы. Конечно, это, может быть, не вызывает энтузиазма. Но нужно себя как-то все равно замотивировать. В самом начале пути сложно представить результат. И это надо какой-то эмоциональный триггер найти для самого себя, чтобы этим заниматься. На меня очень большое впечатление оказала книга из последних, которые выпустила УК «Арсагера», «Заметки в инвестировании», они ее бесплатно распространяют. Там очень хорошо разжевано. Еще могу порекомендовать книгу Александра Силаева «Деньги без дураков».

— Традиционный вопрос: с какого объема, по вашей оценке, стоит начинать инвестировать?

— Мне кажется, с любого. Тут вопрос даже не в каком-то конкретном объеме, скорее вопрос в подходе. Неважно, много или мало денег. Если вы не умеете с ними обращаться, большой объем не научит вас обращаться с ними. В любом случае надо начать просто с того объема, который есть у вас сейчас. Не то чтобы есть в этом какие-то секреты. Скорее есть правильные привычки, которые помогают создать, наращивать и удерживать капитал. Их и надо вырабатывать.