«Пандемия привлекала большое внимание к биотехнологическому и биомедицинскому рынкам, в мире на корню скуплены стартапы, особенно если в них есть правильные слова, например “модифицированные РНК”», — говорит заведующий лабораторией геномной инженерии МФТИ, директор Института персонализированной медицины Центра эндокринологии, создатель стартапов в области генной терапии Павел Волчков. — Там, где раньше экспертиза инвесторов вытянула бы все жилы и дошла бы до нюансов проекта, сейчас деньги идут быстро и от больших фондов, и от частных инвесторов. Отчасти ситуация не очень здоровая: будет дефицит кадров и уже наблюдается дефицит проектов. Вероятно, через несколько лет произойдет откат, часть стартапов не приносит значимых результатов, как это обычно бывает. Но очевидно, что в целом этот хайп принесет эффект в улучшении качества жизни».

Пандемия унесла более пяти миллионов жизней, но, возможно, радикально изменила правила игры в биологии и медицине, и, если человечество сможет извлечь из нее уроки, это позволит совершить прорывы во многих других областях биологии и медицины, прямо не связанных с коронавирусом. Дело в том, что в авральном режиме за последние годы в медицине начали широко применяться многие прежде лабораторные технологии, и они могут быть более успешными в борьбе с другими болезнями: те же экспресс-тесты применимы к любой болезни, а технологии современных вакцин сродни технологиям генной терапии. И первый системный эффект — может улучшиться регуляция в сфере вывода новых препаратов на рынок.

Наперегонки со временем

«Изменение правил регуляторами, ускоренная регистрация новых препаратов — это революция в отрасли, — считает Павел Волчков. — Именно здесь были основные риски инвесторов: процесс вывода на рынок препаратов был дорог и непредсказуем. И дело не в том, чтобы выпускать непроверенные препараты, а чтобы процесс их регистрации был ясным по требованиям и срокам. Сейчас это более просчитываемая история. Чиновники в любой стране предпочитают избегать ответственности, но пандемия все же заставила принимать решения».

Традиционно в фармацевтике на разработку и одобрение нового лекарства уходило много времени — десяток лет от начала клинических испытаний до одобрения регуляторами. Разработка вакцин против вируса папилломы человека, вирусного лишая и пневмококковых инфекций, например, заняла 9–13 лет, а самой быстрой была вакцина против вируса паротита; в 1960-х она проскочила все этапы за четыре года. До недавнего времени из медлительности фармацевтики было мало исключений.