Все мы были свидетелями четырехмесячных переговоров России с Западом, в рамках которых мы стремились получить гарантии своей безопасности. Они зашли в тупик. Это стало очевидно в понедельник 21 февраля, и у внешних наблюдателей было ощущение, что мы проиграли этот дипломатический раунд. Еще чуть-чуть, и с нами перестанут считаться вовсе. А через пару лет, а то и быстрее, встанет вопрос о возвращении Крыма.
Как полагают эксперты, не только у внешних наблюдателей возникло это чувство, в результате чего 21 февраля Россия признала Луганскую и Донецкую республики. Спусковым крючком к этому шагу, как и последовавшей за ним операции на Украине, по-видимому, стало ощущение возможности ускоренного вхождения Украины в НАТО, а намеки Зеленского на желание вернуть статус ядерной державы, лишь добавили уверенности, что эти предположения имеют под собой основания. Невоенному человеку это трудно понять, но в этом случае Россия получила бы прямо у себя под боком агрессивную, политически не сложившуюся страну враждебного блока, способного в течение пяти–десяти минут нанести ядерный удар, на который мы просто не успеем ответить. Именно поэтому Владимир Путин во всех своих выступлениях, включая выступление перед представителями крупного бизнеса России, говорил: «Нам просто не оставили шансов поступить иначе». И именно поэтому наша спецоперация на Украине имела две прямо заявленные цели. Демилитаризация, то есть ликвидация всей военной инфраструктуры Украины. И денацификация — существенное уменьшение влияния радикальных националистов на политическую систему Украины.
Наблюдатели отмечают, что Запад фактически не предпринял никаких попыток остановить российскую спецоперацию. Как только она началась, Украина вместо потенциальной базы — угрозы для России, превратилась в отыгранный токсичный актив, разбираться с политическим будущим которой теперь придется самой России.
Существует фактически один сценарий, который, судя по всему, и является нашей целью: превращение Украины в конфедерацию через выборы нового парламента и президента, что позволит разным частям Украины в будущем принять свое решение, оставаться ли в Украине, выходить ли из ее состава и сохранять независимость или присоединяться к другим странам. Естественно, есть вероятность, что восточные области — Луганская, Донецкая и Харьковская — в конечном счете окажутся в составе России. Таким образом мы отодвинем свои границы на восток, окончательно решим проблему Крыма и увеличим население страны на пять-шесть миллионов человек. Кроме того, русское население окажется на русской земле.
У этого шага помимо гуманитарных аспектов есть существенная цена. Это санкции. Однако, несмотря на их обилие, сегодня они не выглядят неподъемными. С экономической точки зрения Россия неплохо подготовилась к разрыву отношений с Западом. Наши резервы и ФНБ давно уже не лежат в основном в долларовых активах, существуют инструменты для работы даже для находящихся под санкциями банков. Кроме того, как говорят эксперты, «выводя Россию из долларовой и евровой системы, Запад сам разрушает свое глобальное доминирование». Что касается санкций, ориентированных на промышленное и инвестиционное развитие, то многие ожидают, что они могут привести к уменьшению вывода капиталов, большему объему инвестирования и импортозамещения и в итоге к росту индустриализации страны. Следует также понимать, что мир сегодня не замкнут на Европе и США в части обмена технологиями, да и трудно представить, что страна, умеющая производить гиперзвуковое оружие, не справится с производством нефтехимического оборудования.
На момент сдачи этого номера в печать спецоперация была еще далека от завершения. И понятно, что нас всех еще ждет долгий и непростой процесс на Украине. Что в отношениях с Западом нас ждет многолетний этап новой холодной войны. Но все это мы будем делать в статусе страны, готовой драться за свою безопасность и свой истинный, а не номинальный суверенитет.
*Александр Блок «Скифы»
