Главным вопросом мировой политики последних недель, если не считать событий непосредственно на Украине, пожалуй, стал вопрос стратегического выбора Китая. Поддержит ли он глобальное санкционное давление на Россию или не станет присоединяться к антироссийскому фронту? А то и вовсе окажет конкретную поддержку России?
Активные дипломатические усилия Вашингтона в попытках склонить Китай на свою сторону доказывают, насколько этот вопрос важен для Запада. Если абстрагироваться от западной риторики, что «весь свободный мир сейчас против России», выяснится, что как минимум нейтральную позицию заняло большинство государств Азии, Африк, Латинской Америки. И среди них не только самая населенная страна мира — а таковой с 2022 года, по расчетам ученых, будет Индия, — но и вторая экономика мира, Китай.
В поисках «срединного пути»
Как минимум часть общества в Китае действительно считает, что дилемма поддержки Запада или России актуальна. Китайцы понимают, что наступил переломный момент в глобальной истории и от выбора, который сделает Пекин, зависит судьба не только России, но и самого Китая, а также всего мирового порядка, который установился после холодной войны.
При этом, выбирая оптимальный сценарий поведения, в Китае традиционно ищут «срединный путь» — чжунъюн, как называлась эта концепция в классической китайской философии, путь компромисса, ведущий к устойчивости. Оттого Китай сейчас выглядит как вдумчивый шахматист, предпочитающий медленную осторожную игру безбашенному блицу. Или как расчетливый бизнесмен-переговорщик, ведущий торг. Или как растерянный новичок, попавший на футбольное поле в разгар игры двух титулованных команд.
Позицию, которую пока заняли власти, можно охарактеризовать следующим образом: «Китай поддерживает территориальную целостность Украины, призывает стороны к скорейшему заключению мира, не планирует разрывать экономические и политические связи как со странами Запада, так и с Украиной, при этом разделяет озабоченность России расширением НАТО и не планирует присоединяться к санкциям против Москвы».
Мнения большинства публичных экспертов из Китая созвучны позиции Пекина. Однако при желании легко найти и откровенно прозападные и даже русофобские высказывания. Причем как в соцсетях, так и среди интеллектуалов, к мнению которых, как считается, прислушивается китайская элита.
Например, доктор Ху Вэй, работающий, помимо прочего, в одном из исследовательских центров при Госсовете КНР, считает, что нынешняя консолидация «коллективного Запада» под антироссийскими знаменами снова необычайно усилит Штаты. И этот факт Китай, неспособный пока бросить перчатку Вашингтону, вынужден учитывать. Заинтересованность Запада в поддержке со стороны Пекина предоставляет отличную возможность перечеркнуть последние годы «декаплинга», вновь влиться в «дружную глобализованную семью народов» и избежать международной изоляции.
Ему вторит профессор Фэн Юйцзюнь — известный китайский русист, известный, тем не менее, своими ярко выраженными прозападными взглядами. Он тоже считает, что поддержка России для Китая представляется «недальновидным шагом», поскольку отрезает возможность примирения с гораздо более развитым и технологичным партнером, а Китай Запад окончательно поставит на одну доску с Россией. Последний факт, кстати, китайских интеллектуалов давно раздражает. Многие даже видят в этом причину, по которой все последние годы Вашингтон так и не попытался «понять и принять» Китай, относясь к нему так же враждебно, как и к Москве.
Впрочем, статей нейтрального и пророссийского характера, по субъективным оценкам, значительно больше. Их авторы указывают, что в интересах Китая как можно дольше придерживаться нейтралитета и не разрывать связи ни с Россией, ни с США. Это позволит Пекину сохранить пространство для маневра и усиления своих позиций как в экономике, так и в геополитических раскладах, связанных с Центральной, Южной и Юго-Восточной Азией.
Оценки того, насколько Запад сплочен и устойчив на фоне введения беспрецедентных санкций против самой большой страны мира, также разнятся. Так, известный политолог Хуан Цзин, в свое время живший в США и даже получивший там гражданство, но потом все-таки вернувшийся в Китай, считает, что США и Евросоюз неизбежно рассорятся из-за того, что антироссийские санкции гораздо более ощутимо вредят Европе, чем Штатам. Он также он указывает на то, что Индия, разочарованная уходом США из Афганистана, сейчас настроена прагматично. Самостоятельную позицию заняли Турция и страны Ближнего Востока. А без Китая, Индии и Ближнего Востока что же это за «глобальный антироссийский фронт», о котором говорят американцы? И стоит ли поддерживать находящееся в кризисе прозападное мировое устройство, если новый многополярный мир сулит Китаю роль одного из лидеров, а то и главного бенефициара?
Западные аналитики и политики постоянно говорили, что сближение России и Китая на почве общего противостояния с США будет стратегическим кошмаром для Вашингтона. И делали все, чтобы так и произошло
В тени Дональда Трампа
А вот симпатии китайских обывателей, если по судить по соцсетям, на стороне России. Удивляться этому не приходится: все последние годы китайские медиа заполоняла антиамериканская пропаганда. А обиды времен пандемии коронавируса, в которой многие страны Запада напрямую обвинили Китай, еще очень сильны.
Не будет преувеличением сказать, что Запад сам сделал все, чтобы сейчас Китай со скепсисом смотрел на «протянутую руку дружбы». Причем на самом деле нет и этого: на переговорах, судя по высказываниям советника президента США по национальной безопасности Джейка Салливана и госсекретаря Энтони Блинкена, Вашингтон продолжает уповать на угрозы и давление. Мол, будете помогать России — пеняйте на себя. Китай воспринимает такую позицию с плохо скрываемым недоумением. Особенно учитывая, что Вашингтон одновременно продолжает заигрывать с Тайванем и недавно даже принял закон, запрещающий изображать на картах Тайвань и принадлежащие ему острова как часть Китая.
В рупоре китайской пропаганды, газете Global Times, сразу же после завершения телефонных переговоров Си Цзиньпина и Джо Байдена появилась статья, призывавшая США «оставить фантазии и попытки решить проблемы санкциями и шантажом». По мнению автора статьи, «окончательно испортив отношения с Москвой и Пекином, Вашингтон утратит возможность влиять на ключевые мировые проблемы в сфере политики и экономики».
Профессор У Синьбо из Фуданьского университета обращает внимание на то, что нынешние события стали результатом деструктивных действий Вашингтона. Как пишет ученый, «США не только не поняли суть отношений между Китаем и Россией, но и злонамеренно связали украинский кризис с тайваньским вопросом, несмотря на разную природу этих двух проблем». Эксперт требует объяснений от Вашингтона по поводу лабораторий, занимающихся разработкой биологического оружия на Украине, и заключает, что, «пока внешней политикой в США верховодят ястребы», в интересах Китая не идти им навстречу.
Действительно, Китай сам находится под сильным давлением США. Достаточно сказать, что с конца 1980-х годов страна живет под западными рестрикциями. Сначала это было только эмбарго на поставки вооружения, принятое после подавления в Пекине студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь. До серьезных экономических санкций дело не дошло — это было не в интересах американского бизнеса, который массово переводил производство в Китай с его дешевой на тот момент рабочей силой. Но в 2018 году президент Дональд Трамп решил все-таки выправить торговый баланс и резко поднял тарифы, начав торговую войну двух крупнейших экономик мира.
За тарифами последовали санкции в отношении китайского бизнеса, от которых больше всего пострадали телекоммуникационные компании (Huawei, Xiaomi и другие). С началом пандемии де-факто были сорваны договоренности по торговой сделке. Апофеозом враждебности стали прямые обвинения Китая в появлении коронавируса. Трамп даже потребовал от Китая заплатить «репарации» в качестве возмещения ущерба от коронавируса в размере 10 трлн долларов.
Отдельной темой стало нарушение прав этнических и религиозных меньшинств в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Вашингтон ввел персональные санкции против лиц и компаний, связанных, по его мнению, с дискриминационной политикой в Синьцзяне. Избрание Джо Байдена в январе 2021 года новым президентом США, несмотря на надежды китайцев, ситуацию не изменило. При Байдене персональные ограничения были расширены — последние приняты в марте на фоне отказа Пекина присоединиться к антироссийским санкциям.
Крайне недружественным по отношению к Пекину жестом стал и «дипломатический бойкот» зимних Олимпийских игр в Пекине со стороны США и их союзников.
В общем, всерьез говорить на этом фоне о том, что из каких-то идеалистических соображений Китай должен забыть обо всех обидах со стороны Запада, поверить Вашингтону и примкнуть к «единому антироссийскому фронту», как-то даже неловко.
Исходя из постулатов политического реализма
«А как же экономическая взаимозависимость Китая и США?» — спросит политически грамотный читатель. В ответ заметим, что на данный момент об экономическом разрыве Китая и Запада речи не идет. А если бы и шла, то зависимость эта обоюдная; США пострадает от разрыва не меньше, а вероятно, и больше, чем Китай.
Сейчас, спустя четыре года после начала торговой войны, можно констатировать, что структура торговли не изменилась. По итогам 2021 года торговый оборот составил 755 млрд долларов, причем профицит Китая в торговом балансе, для устранения которого Трампом была запущена «война тарифов», сейчас составляет 396 млрд долларов вместо 355 млрд долларов в 2018 году.
Это доказывает, что, во-первых, санкционная война служит не столько экономическим, сколько политическим целям, далеким от заявляемых, а во-вторых, США, даже мобилизуя ресурсы, не могут соскочить с иглы китайского импорта. И, по сути, не имеют таких рычагов влияния на Китай, которые не разрушили бы саму Америку.
Китай является крупнейшим в мире держателем американских казначейских облигаций. Их объем превышает триллион долларов. Можно сказать, что это аналог ядерного оружия в экономике, причем, как и в военной теории, применение этого «оружия массового поражения» приведет к обоюдному уничтожению. Китайцы, распродав облигации, обрушат американскую экономику; американцы же, заморозив китайские активы или отказавшись платить по облигациям, похоронят китайскую экономику, но при этом окончательно подорвут доверие к доллару.
Китайцы все последние годы активно работают именно над продвижением юаня как альтернативы доллару и автономностью своей экономики. Они создают систему так называемой двойной циркуляции, при которой, как предполагается, большая часть произведенной в Китае продукции там же и будет потребляться. Этот путь пока далек от завершения, и в интересах КНР максимально долго сохранять статус-кво как во внешней политике, так и в экономике.
Конечно, оборот торговли с Россией в пять раз меньше, чем с США. Ее объем занимает лишь 2,5% всей внешней торговли Китая. Однако Россия для Китая партнер крайне важный. Россия поставляет в Китай стратегические энергоресурсы — нефть, газ, уголь, урановую руду для атомных электростанций. Повышается значение России как поставщика продовольствия (соя, пшеница, кукуруза).
Да, Китай активно дифференцирует поставки и энергоносителей, и продовольствия, но делать это до бесконечности не может. В последние годы он и так сократил пространство для маневра, рассорившись с США и Австралией (главными поставщиками сои и угля, в частности). Поставки из стран Ближнего Востока, откуда Китай в основном импортирует нефть и газ, уязвимы перед лицом возможной морской блокады США в случае окончательного ухудшения отношений между странами.
Ссориться на этом фоне с Россией, которая способна обеспечить гарантированные сухопутные поставки, — это настоящий стратегический кошмар. Китаю нужен надежный тыл, чтобы спокойно сконцентрироваться на «морском векторе» национальной безопасности, который представляется Пекину гораздо более важным в свете вечной угрозы морской блокады со стороны США, «тайваньского вопроса» и спорных островных территорий в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях.
Как же поведет себя Китай в сложившейся ситуации?
Нейтралитет как можно дольше
Во-первых, очевидно, что Китаю невыгодно сейчас отказываться от заявленной концепции «единой судьбы человечества», то есть курса на мирное сосуществование всех стран и народов, а также принципа невмешательства в дела других государств. Этот принцип для Китая особенно важен, поскольку благодаря ему вопрос отношений «материка» и Тайваня переводится в категорию внутренних проблем.
Задача «возвращения Тайваня в лоно родины» по-прежнему приоритетна для Пекина, но увязывать ее напрямую с событиями на Украине, как это делают западные эксперты, не стоит. Наоборот, эскалация «украинского кризиса» не приблизила, а отдалила возможность проведения десантной операции на Тайване. Китай выступает резко против любых аналогий между Украиной и Тайванем и сейчас точно не пойдет на силовой сценарий.
В ситуации, когда руководство западных стран находится на взводе и всерьез просчитывает самые радикальные сценарии, вплоть до третьей мировой войны с применением ядерного оружия, лезть через Тайваньский пролив — это верный шаг для Китая к втягиванию в военное столкновение с США. Оптимальнее для Пекина продолжать наращивать свою экономическую и военно-политическую мощь, не оставляя попыток решить вопрос дипломатическими методами. Благо внутриполитическая ситуация на Тайване пока не исключает этого варианта.
Правда, все может смешать провокация на острове, если Тайбэй неверно истолкует дипломатические игры со стороны Запада (как это, очевидно, случилось на Украине) и перейдет «красные линии», обозначенные Пекином. Самый простой вариант — провозглашение Тайваньской республики вместо де-юре существующей на острове Китайской республики и курс на дальнейшее обособление от материка. В этом случае у Пекина просто не будет другого выбора, кроме как пересечь Тайваньский пролив.
Во-вторых, Пекин настроен на то, чтобы в конце концов без усилий дождаться наилучшего результата. В идеале это демонтаж глобального доминирования США, создание подлинно многополярного мира, в которой Китаю уготована роль одного из главных центров силы, распространяющего свое влияние на большую часть Восточной, Юго-Восточной Азии и, вероятно, постсоветского пространства.
Таким образом, попытки США втянуть Китай в противостояние с Россией обречены на провал. Болезненная реакция американского руководства на отказ Пекина присоединиться к антироссийским санкциям по итогу саммита в Риме и телефонного разговора Си Цзиньпина и Байдена показывает, что американцы нервничают и своими неосторожными высказываниями и действиями лишь ухудшают отношения с Китаем.
Руководство США демонстративно не выразило КНР соболезнования в связи с крушением пассажирского самолета на юге Китая 21 марта. Вместо этого американцы ввели очередной ряд санкций против китайских чиновников, «причастных к геноциду и преступлениям против человечности в Синьцзяне, репрессивной политике в Тибете, подавлению свобод в Гонконге, а также нарушениям прав человека и вероисповедания». В ответ помощник министра иностранных дел КНР Хуа Чуньин назвала поведение Вашингтона бессердечным и призвала руководство США «очнуться от мира своих фантазий и прославления самих себя».
В общем, начиная с рубежа веков западные аналитики и политики постоянно говорили, что сближение России и Китая на почве общего противостояния с США будет стратегическим кошмаром для Вашингтона. И делали все, чтобы так и произошло. В еще более абсурдной форме тот же парадокс наблюдается в отношениях России и Японии.
Все последние годы японских дипломатов и ученых на встречах с российскими коллегами интересовало одно: как продвигается сотрудничество России и Китая и что может сделать Япония, чтобы не допустить крайне невыгодного для нее сближения двух стран. И вот наступил февраль 2022 года, и Токио одномоментно разорвал те немногочисленные ниточки, которые могли привести к укреплению сотрудничества с Россией.
Сейчас отношения Москвы и Пекина близки как никогда. Китайские компании уже заявляют, что готовы зайти на место японских в энергетические проекты на Сахалине, а диалог о заключении мирного договора между Россией и Японией прерван — и тот сценарий, который в Токио считали наихудшим, стал реальностью.
Без иллюзий
Однако и нам не нужно питать иллюзий по поводу бонусов от сближения с Китаем. Поддержкой с его стороны является уже то, что он говорит о негативных эффектах расширения НАТО, о том, что «украинский кризис» имеет подоплеку, которую нельзя сбрасывать со счетов, и заявляет о неприемлемости санкционного давления. Это уже немало, и большего от китайцев ждать не стоит.
Да, очевидно, что китайские товары и бренды постепенно заменят России то, что она привыкла получать от США, Германии и других западных стран. Вероятно, именно из Китая будут получены технологии, необходимые России для того, чтобы идти в ногу с мировой экономикой. Все это в интересах и самого Китая. Однако жертвовать своими интересами ради «спасения» России никто не будет. И подставлять свои банки и отдельные компании под механизм вторичных санкций Китай не станет.
А вот о новых для себя возможностях на российском рынке Китай не забудет. Вероятно, в ближайшее время последует целая череда требований уступок по тем или иным вопросам — прежде всего инвестиционного доступа в стратегические отрасли (логистику, добычу полезных ископаемых). Китайцы уже по итогу первого раунда совместного противостояния Западу (после санкций 2014–2018 годов) выказывали недовольство тем, что Россия якобы «получила от сотрудничества с Китаем больше, чем Китай от сотрудничества с Россией».
И пусть многие претензии были несправедливы (например, обида за то, что Россия не компенсировала потерю американских поставок сои, притом что Россия попросту не производит эту продукцию в таких масштабах), сам факт существования таких настроений очевиден. И возразить Китаю в новых условиях будет очень трудно.
