Кризис европейского суверенного долга начался еще в 2010 году. Его эпицентр находился в Греции, страна столкнулась с проблемами в обслуживания своего долга из-за дефицита бюджета и роста доходности облигаций. В моменте десятилетние бонды давали более 25% годовых. Но даже под баснословный процент греческие облигации никто не хотел покупать, и стране пришлось привлекать помощь МВФ на десятки миллиардов долларов.
В результате Греция перешла под внешнее управление финансовых консультантов от МВФ, ЕЦБ и Еврокомиссии. Но финансовая поддержка и советы лучших экономистов не привели к улучшению ситуации в греческой экономике. Стране были навязаны крайне жесткие условия экономии — резкое сокращение дефицита бюджета, а значит, пенсий и пособий, распродажа национальной инфраструктуры, рост налогов. Все это вызвало жесточайший экономический кризис: безработица в Греции в 2014 году взлетела до 28%, среди молодежи превысила 50%. Просроченные кредиты населения побили все рекорды, а уровень государственного долга по отношению к ВВП взметнулся до 180%.
Намаявшись, финансовый кризис разрешил ЕЦБ. Регулятор просто начал скупать облигации правительства Греции. Реальные ставки по греческому долгу опустились до отрицательных значений, правительство получило возможность занимать на открытом рынке и рассчитаться с МВФ. В итоге проблему неплатежеспособности страны замели под ковер, оставив ее решение до лучших времен. Спустя десятилетие долг Греции достиг 198,4% ВВП, или 394 млрд евро.
Проблема долга Греции весьма показательна. Ради спасения зоны евро и кредиторов стране не дали покинуть единое экономическое пространство и ЕС десятилетие назад. Реформы вогнали население Греции в нищету, а проблемы долгов страны и низкой эффективности экономики так и не решили. Но главное для евробюрократов было сделано: европейские банки не пострадали от убытков.
Сегодня Греция как страна с чрезмерным уровнем долга не одинока в Европе. У семи стран из девятнадцати, входящих в зону евро, долг превышает годовой ВВП. Например, соотношение долга к ВВП Испании за десятилетие увеличилось с 85 до 118%, в абсолютных числах это 1,427 трлн евро. Долг Португалии достиг 127% ВВП и 270 млрд евро. Однако все эти экономики — периферийные, и каждая в отдельности неспособна нанести большой ущерб банковской системе ЕС. Эти долги купируются, рефинансируются и списываются с тяжелыми последствиями для стран, но не несут угрозу всей зоне евро.
Царица токсичного долга Европы — Италия. Ее суверенный долг растет ежегодно с 2008 года, и сегодня это настоящая бомба под евро. Соотношение долг/ВВП здесь превысило 150%, а сам долг достиг астрономических 2,75 трлн евро. В отличии от тех же США или Японии, также перегруженных долгами, Италия (как и Португалия, Испания, Греция) не могут печатать национальную валюту, чтобы расплатиться. В вопросах обслуживания долга эти страны находятся в заложниках у ЕЦБ.
Итальянский долг сегодня стремительно дешевеет. Еще летом прошлого года кредиторы стояли в очереди, чтобы одолжить итальянскому правительству под 0,5% годовых. Зато теперь Риму сложно привлечь деньги и под 3%. Но даже такой уровень доходности по десятилеткам не покрывает уровень инфляции в Италии, которая в апреле достигла 6%. Это значит, что держатели бондов с учетом инфляции получают гарантированный убыток. У инвесторов возникает лишь одно естественное желание — продать такую бумагу. Итальянские бумаги обесцениваются даже быстрее, чем испанский и португальский долг.
Без поддержки со стороны ЕЦБ бонды Италии очень быстро подешевеют, а возможности итальянского правительства занимать скоро будут ограничены. Но без новой эмиссии долга ему не справиться: бюджет страны остается дефицитным. Плюс из-за роста стоимости энергоресурсов с начала этого года возник дефицит торгового баланса. Все эти дыры необходимо чем-то закрывать.
В свою очередь, безлимитная кредитная карта от ЕЦБ заканчивает срок своего действия. Инфляция евро достигла беспрецедентных значений с перспективой выхода на двузначные величины уже этим летом. Эта инфляция больно ударила по реальным доходам населения. Все чаще от экономистов звучит слово «рецессия». Так, европейский индекс уверенности потребителей в апреле этого года уже упал до 96,4 пункта, ниже минимумов кризиса 2008 года. Это значит, что реальная европейская экономика находится в жесточайшем кризисе.
Если ЕЦБ продолжит бездействовать, инфляция и дальше будет бить по реальным доходам населения, обесценивать сбережения, подрывать инвестиции, ломать работу долговых рынков. Поэтому ЕЦБ будет вынужден ужесточать денежно-кредитную политику в зоне евро, а значит, поддержка рынков суверенных бондов так или иначе будет сокращаться. Впрочем, что бы ни выбрал ЕЦБ, ситуация уже такова, что долговой рынок в любом случае будет все быстрее погружаться в хаос, закручивая в воронку убытков держателей бондов — национальные европейские банки, пенсионные и суверенные фонды. То есть под ударом все главные хранители европейского капитала.
Десятилетие спустя после греческого долгового кризиса ценою 400 млрд евро, который так и не был разрешен, Европа стоит на пороге кризиса долгов как минимум четырех стран с совокупным размером задолженности 4,85 трлн евро. Ирония в том, что хорошего выхода уже нет. Европейский капитал будет разрушен либо инфляцией, либо каскадными дефолтами стран еврозоны, либо резкой девальвацией национальных валют после выхода стран из нее.
