Попытка сгенерировать новые санкции против России на саммите «большой семерки» в Эльмау закончилась пшиком. О тотальной блокаде морских поставок российской нефти договориться не удалось, золотое эмбарго же не будет для нас болезненным — российское золото с удовольствием купят в Азии, ЦБ может вернуться к масштабной скупке золота в свой резерв.

Конечно, это не значит, что арсенал возможных санкций исчерпан. Но все они из разряда «самострельных», которые крайне болезненны не только для субъекта санкций, но и для самих санкционеров. Из числа таковых у наших противников пока не задействованы блокирующие санкции в отношении Газпромбанка и Национального клирингового центра. Если это случится, ограниченный, но рабочий канал расчетов за наши энергопоставки в Европу будет парализован, а НКЦ — это ядро расчетной инфраструктуры безналичного валютного рынка, который, пусть с ограничениями и оговорками, продолжает работать. Отключение финансовой инфраструктуры расчетов за российские энергоносители автоматически и моментально повлечет за собой остановку самих поставок. Очевидно, что в ближайшие месяцы, по крайней мере для Европы, это чистый самострел.

Из разряда обоюдоострых есть резерв для контрсанкций и у российской стороны. Например, нет технических проблем для мгновенной остановки четырех европейских НПЗ, контролируемых «Роснефтью» и «ЛУКойлом» (еще три завода имеют значимые акционерные доли этих наших ВИНК). «Роснефть», на минуточку, контролирует 12% нефтеперерабатывающих мощностей в Германии, а ее завод в Шведте-на-Одере обеспечивает 90% поставок бензина, керосина и дизеля для федеральной земли Бранденбург и столичного округа Берлин.

Остаются в рамках действующих контрактов наши поставки обогащенного урана для атомных электростанций США. Почти четверть поставок ядерного топлива на 93 американские АЭС, дающие 20% генерации электроэнергии Штатов, все еще идут, благоразумно выведенные Джо Байденом из-под энергоэмбарго от 8 марта текущего года.

В последние недели все отчетливее чувствуется желание выхода или по крайней мере приостановки раскручивания спирали конфронтации, как минимум на фронтах экономической войны. Проблема в том, как каждой из сторон сохранить при этом лицо.

На фоне выдыхающихся санкций уже в мае приостановился спад в российской промышленности. Прекратилось — задолго до достижения предрекавшихся алармистами уровней — сокращение добычи нефти, газа и угля, выросло производство продовольствия, текстиля, одежды, электрооборудования. Тяжелая ситуация сохранялась в производстве железнодорожной техники, пик проблем в мае испытал автопром — работали, и то далеко не на полную мощь, лишь пять из пятнадцати автозаводов.

Но постепенно и в сложных машиностроительных производствах ситуация стабилизируется. При поддержке государства, причем не столько реактивно финансовой, сколько, что важнее в такие сложные периоды, с формированием среднесрочных стратегий развития отраслей. В течение двух минувших недель соответствующие документы были утверждены в отношении авиатранспортной индустрии и автодорожного строительства, стратегию развития автомобильной промышленности президент поручил подготовить к 1 сентября.

Ущерб от санкций в добыче и в обработке составляет примерно по 5% годовых объемов производства. Это примерно соответствует потерям в добыче полезных ископаемых в первый год коронакризиса и вдвое превышает аналогичные потери в обрабатывающих производствах. Спад ВВП РФ по итогам 2022 года оценивается сегодня в 5–6% — это в два-три раза меньшие цифры, которыми пестрили экономические прогнозы марта–апреля. Отечественная экономика проявила чудеса адаптируемости к шокам. Очевидно, это явно не те потери, на которые рассчитывал «коллективный Запад», развязывая в конце февраля санкционную войну против России.