В 2008 году в рамках борьбы с финансовым кризисом ведущие мировые центробанки опустили стоимость денег буквально до нуля, но этого оказалось мало. К инвестиционной активности в национальных экономиках это не привело. Поэтому инновационным решением, за которое только что вручили Нобелевскую премию по экономике экс-главе ФРС Бену Бернанке, стало решение скупать государственные облигации на баланс ЦБ, с пафосом называя это «работа с дальним концом кривой доходности». Результатом стало искусственное снижение процентных платежей по бондам во всей системе. Инвесторы (банки, взаимные и пенсионные фонды) были вынуждены скупать и другие, более рисковые облигации в системе, давая населению и бизнесу дешевые кредиты.
Оказалось, что у такой политики ЦБ есть приятное свойство: обслуживание госдолга для многих государств стало практически бесплатным, а это, в свою очередь, позволило заметно увеличить кредитное плечо. То есть доллары, евро, иены у правительств стали появляться буквально из воздуха по первому требованию. На них можно было купить много хороших штук — нефть, газ, металлы и кучу других полезных вещей — у Китая.
Интервенции на рынке госдолга, задуманные как временная антикризисная мера, растянулись почти на пятнадцать лет. Мировые ЦБ, эмитенты резервных валют, всегда находили повод продолжать покупки облигаций на баланс. Любые попытки ограничить такую деятельность приводили к резкому снижению деловой активности стран развитого мира, рынки облигаций и акций начинали жесткую коррекцию, а финансисты и политики впадали в панику.
Напечатанные деньги удавалось сохранять преимущественно в контуре финансовой индустрии во многом благодаря тому, что они складывались в авуары стран-экспортеров и пенсионных фондов. Однако в постковидном 2021 году денег стало так много, что они начали прорываться на рынок реальных активов, в первую очередь дефицитных газа и нефти. В результате резко выросла стоимость этих ресурсов, что очень быстро привело к резкому росту инфляции в Европе, США и даже в Японии.
В сложившейся ситуации у любого ЦБ есть выбор — резко нажать на педаль тормоза (что, в общем-то, и сделали американская ФРС и Банк Англии) ничего не предпринимать, надувая щеки и выражая обеспокоенность, как это сделал ЕЦБ, или игнорировать происходящее и продолжать заливать в систему деньги — выбор Банка Японии.
Банк Англии в ответ на растущую инфляцию в конце сентября в очередной раз повысил базовую процентную ставку на 50 базисных пунктов, до 2,25% годовых, и объявил о намерении приступить к сокращению объема гособлигаций на своем балансе. Однако это вызвало панику на рынке госдолга. Стоимость обслуживания займов для королевства достигла 5% годовых, хороня под обломками рынок ипотеки и делая новые займы правительства, финансирующего энергетический кризис и воинственную Украину, невозможными. В итоге после нескольких дней паники Банк Англии приостановил продажу госбумаг из-за скачка доходностей, а после еще раз сдал назад и увеличил лимиты на выкуп. Очевидно, что регулятор не справился со своим мандатом. Естественно, фунт реагирует на все это резким падением по отношению к доллару и, вероятно, к концу года уйдет ниже паритета с ним.
Политика Банка Японии — антипод политики Банка Англии. Глава японского регулятора Харухико Курода продолжает выкуп госбондов, невзирая ни на какие индикаторы. Но и здесь возникли сложности: на рынке десятилетнего долга Японии в начале октября был момент, когда в течение трех дней не было заключено ни одной сделки. Традиционно рынок госдолга — самый ликвидный финансовый рынок на биржах, на каждом тике движения цены облигации заключаются многомиллиардные сделки. Учитывая размер госдолга страны, давно превысивший квадриллион иен, самоостановка торгов на рынке эталонных десятилетних гособлигаций — это смертельный диагноз: Банк Японии скупил весь десятилетний долг страны, который можно было купить. В загашниках у резидентов осталось еще порядка 40% выпущенных минфином страны облигаций, однако принадлежат они пенсионным фондам — организациям, по своему мандату обязанным хранить деньги в подобных бумагах.
Как известно, у самурая нет цели, есть только путь, но Банк Японии дошел в своем пути до предела — он монетизировал весь госдолг, который можно купить. Кроме того, он упорно последователен и не повышает ставку вслед за растущей инфляцией в стране. Иену по-прежнему можно занять под рекордно низкий процент. Как результат, капитал с огромной скоростью бежит с островов. Курс иены дошел до уровня конца 1990-х годов, а Банк Японии проводит регулярные интервенции, пытаясь стабилизировать национальную валюту. Естественно, безрезультатно. При текущих дифференциалах процентных ставок (разнице между ставками по US Treasuries и по госбондам Японии) иена будет падать до тех пор, пока из страны будет что выводить.
Пример Банка Англии и Банка Японии говорит о том, что от их политики сегодня мало что зависит. Поднять ставки до адекватного инфляции уровня они не могут, так как «нормализация» рынка госдолга приведет к росту доходности облигаций, а значит, сделает невозможным обслуживание этого долга правительством и домохозяйствами. Результат такой «нормализации» — кризис рынка недвижимости, корпоративных облигаций и завалы на балансах банков.
Развитый мир начал каннибализацию финансовых систем друг друга. Во имя спасения доллара иена, фунт и евро первыми сгорят в пламени набирающего обороты кризиса печатных станков. Станки давно отработали свой ресурс, за пятнадцать лет были съедены все резервы финсистем развитого мира. Впереди жесточайший финансовый кризис со времен Великой депрессии. Ураганы, бушующие на рынке госдолга развитых экономик, — это лишь один из элементов огромного кризиса, в который погружаются экономики стран — сателлитов США. При этом шанс на мягкую посадку упущен безвозвратно.
