«Видение» принца

Сейчас имя нового премьер-министра Саудовской Аравии наследного принца Мухаммеда ибн Салмана ибн Абдул-Азиза Аль Сауда все больше упоминается в связи с текущими геополитическими событиями. В частности, много шума наделал прохладный прием в КСА президента США Джо Байдена и отказ увеличить по его просьбе добычу нефти. Однако принц также известен как основной автор стратегии экономических преобразований страны «Видение: 2030», которая реализуется в Саудовской Аравии с 2016 года. Стратегия была разработана для диверсификации экономики страны, после того как падение цен на нефть в 2014‒2015 годах в очередной раз показало: рассчитывать на нее как на основной источник доходов страны слишком рискованно. К тому же ESG-истерия была в самом разгаре. Перенос приоритета с чрезвычайно волатильной нефти на собственную промышленность и внутренне развитие был очевидным решением. Конечно, получилось далеко не все, но определенные успехи уже есть.

Личность наследного принца Мухаммеда ибн Салмана интересна сама по себе. Хотя в 2015‒2022 годах он формально являлся министром обороны Саудовской Аравии, помимо этого он занимает пост председателя созданного в 2015 году Совета по делам экономики и развития (Council of Economic and Development Affairs), который и должен был разработать программу развития страны в условиях низких цен на нефть и, как виделось тогда, окончательно победившей во всем развитом мире идеологии ESG.

Как рассказывает сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Николай Сурков, «Видение: 2030» — любимое детище наследного принца Мухаммеда ибн Салмана. «Это программа комплексной трансформации страны, не только экономики, но и общественной жизни, в соответствии с устремлениями нового поколения саудовцев», — говорит Сурков.

Одна из главных целей этой программы — экономический рост и диверсификация экономики. Этого предполагается достичь за счет: развития частного сектора, максимизации добавленной стоимости в нефтегазовом секторе (локализации переработки, развития смежных отраслей, увеличения доли возобновляемой энергетики), более активного управления Суверенным фондом страны и использования его для инвестиций в перспективные технологические компании, превращения КСА в логистический хаб между Азией, Европой и Африкой. Кроме того, для раскрытия потенциала ненефтегазового сектора упор делается на цифровую экономику, локализацию перспективных производств, в особенности военного назначения, туризм и строительство.

Стоит напомнить, что в Саудовской Аравии, как и в большинстве других стран — экспортеров нефти, «лишние» доходы используются для пополнения Суверенного фонда. А доходы от его деятельности уже направляются на развитие важных для страны проектов. По данным ЮНКТАД (UNCTAD, United Nations Conference on Trade and Development), в 2021 году Саудовская Аравия инвестировала за рубежом рекордные 23,86 млрд долларов, это 1,4% всех прямых иностранных инвестиций в мире за этот год. В итоге объем ПИИ страны достиг 151,5 млрд долларов, что в 28 (!) раз больше, чем в 2001 году.

Что касается масштабных инвестиций за рубежом, то ставка на них является долгосрочной, и она продиктована как экономическими, так и политическими соображениями, говорит Николай Сурков. Когда-то саудовцы инвестировали в зарубежные активы просто потому, что доходы от экспорта нефти были очень высоки, а внутри страны не хватало достойных проектов. Сейчас же, по словам эксперта ИМЭМО РАН, зарубежные инвестиции — это прежде всего инструмент налаживания прочных межгосударственных отношений с наиболее перспективными партнерами из числа глобальных игроков, например с Китаем. Кроме того, инвестиции используются, чтобы привязать к себе интересующие КСА развивающиеся страны.

2020 год был знаковым для «Видения». Именно к этому году планировалось достичь промежуточных целей — и по многим пунктам это удалось. Особенно в сфере жилищного строительства. Доля владельцев домов увеличилась с 47% в 2016 году до 60% к концу первой фазы программы в 2020-м. Кроме того, в процессе реализации жилищной программы в 2018‒2020 годах было создано 39 тыс. рабочих мест. И если раньше для получения субсидии по жилищному кредиту требовалось отстоять в очереди до 15 лет, то после начала программы это стало возможно сделать сразу. К 2025 году долю домовладельцев планируется довести до 70%.

Правда, если считать в постоянных ценах, то, по данным статистического ведомства Саудовской Аравии, доля строительства в ВВП в последние годы несколько сократилась — с 4,68% в 2016 году до 4,36% в 2021-м. Более того, сама сфера строительства (по детализованным данным ВВП) в реальном выражении сократилась в 2021 году по сравнению с 2016-м почти на 6%. В то же время риелторские услуги выросли на 18%. Похоже, финансисты и посредники смогли неплохо заработать на государственных жилищных программах.

Пришлось «позеленеть»

Что интересно, невзирая на достаточно скептическое отношение к повестке ESG в целом, саудовцы уделяют много внимания этой теме. Как напомнил директор Института мировой экономики и международных финансов Финансового университета при правительстве РФ Сергей Рогинко, в мае 2022 года на Международной конференции по нефтяным технологиям в Эр-Рияде министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдул-Азиз ибн Салман пренебрежительно назвал сценарий нулевых выбросов «Ла-ла-лендом», который подрывается реальностью все еще растущего глобального спроса на нефть и газ. При обсуждении целей устойчивого развития министр вместо термина «нулевой уровень выбросов углерода» использовал термин «низкий уровень выбросов углерода», заявив, что это и есть «разница между Ла-ла-лендом и реальностью».

Между тем в отчете о достижениях (Vision 2030 Achievements Booklet) говорится, что за счет внедрения «дружественных для экологии» технологий королевство снизило ежегодные выбросов СО2 на 28 млн тонн по сравнению с 2016 годом. Рассказывается также о восстановлении 37 млн кв. м парковых зон и о высадке 14 млн деревьев и цветочных клумб. Кроме того, большое внимание уделяется сохранению невозобновляемых водных ресурсов. Например, на 32 заводах корпорации SWCC (The Saline Water Conversion Corporation) в 2020 году ежедневно опреснялось 5,9 млн кубометров воды, а в агросекторе страны потребление воды из невозобновляемых источников было сокращено с 17 млрд кубометров в 2016 году до 9 млрд кубометров в 2020-м.

Впрочем, в отчете не упоминается, какую роль в этом сыграл такой простой путь защиты экологии, как перенос водозатратных сельхозпроцессов в другие страны. Например, в этом году в Аризоне в городе Феникс продолжается нешуточный скандал, так как власти штата по дешевке сдали в аренду саудовской компании сельскохозяйственные земли с легким доступом к подземным водам. При этом доплачивать за использования подземных вод на арендованных землях там не требуется.

Как добавляет Сергей Рогинко, «Видение: 2030» и многие документы последующих лет во многом объяснялись тем незавидным местом, которое в рамках этой повестки коллективный Запад отвел нефтяному сектору в целом и арабским нефтедобывающим странам в частности. «После принятия Парижского соглашения, по образному выражению медиаресурса Climate Home News, нефтяной бизнес подвергся травле, сравнимой с той, которой в свое время подвергался режим апартеида в Южной Африке, — рассказывает он. — “Видение 2030” и планы диверсификации и декарбонизации стали попыткой Саудовской Аравии выйти из этой роли».

На прошлой неделе Мухаммед ибн Салман на саммите ООН по климату рассказал, что Саудовская Аравия направила 2,5 млрд долларов на «зеленую» инициативу (Middle East Green Initiative). К 2030 году 50% электричества в стране предполагается вырабатывать за счет возобновляемых источников. Однако пока доля энергии, вырабатываемой с помощью Солнца, в Саудовской Аравии выросла с нуля в топливно-энергетическом балансе в 2016 году до 0,07% в 2021-м. В этом контексте переход от 0,07 до 50% всего за семь лет представляется маловероятным. Разве что ВИЭ будут заменены в процессе на источники «чистой» энергии, куда войдет и газ, — а вот на газ КСА и так активно переводит экономику.

Энергоэффективность на газу

Успехи в борьбе за экологию и энергоэффективность в Саудовской Аравии видны невооруженным глазом. Так, по данным, организации «Наш мир в данных» (Our World in Data), потребление первичной энергии (не только электропотребление, но и сжигание в виде бензина и т. д.) на единицу ВВП по ППС в постоянных ценах 2011 года за три десятилетия сократилось более чем вдвое — с 4,47 кВт·ч/долл. в 1988 году до 1,81 кВт·ч/долл. в 2018-м (последние данные по этому показателю). И даже в 2018 году наблюдалось снижение на 0,07 кВт·ч/долл. по сравнению с предыдущим годом.

Впрочем, нужно признать, что до мировых стандартов Саудовской Аравии еще далеко. Например, в Германии в 2018 году этот показатель составлял 0,98 кВт·ч/долл., а энергоэффективность 1,81 кВт·ч/долл., как в 2018 году в Саудовской Аравии, в Германии наблюдалась в 1993 году. Но стоит все же заметить, что доля сектора услуг в Германии, в том числе финансовых, заметно выше, чем в королевстве. И уже некоторое время ряд экономистов говорят об опасности деиндустриализации страны, особенно сейчас, когда США и Азия переманивают еще оставшиеся немецкие промышленные предприятия к себе. Тем не менее Саудовской Аравии явно еще есть над чем работать в плане энергоэффективности.

Есть в истории с декарбонизацией еще один интересный момент. Саудовская Аравия, хоть и очень медленно, но сокращает использование нефти и нефтепродуктов. Если данные по добыче и экспорту нас не особо интересуют — они больше зависят от внешних экономических условий и решений ОПЕК+, то остальные показатели могут рассказать о многом. В частности, по данным ОПЕК, Саудовская Аравия сократила среднее дневное потребление нефти с 3,33 млн баррелей в 2016 году до 2,97 млн баррелей в 2021-м, то есть на 10,8%. Производство продуктов нефтепереработки выросло за этот период всего на 1,6%, зато их экспорт сократился на 10,8%. Соответственно, их стали более активно использовать внутри страны. Для справки: экспорт нефти сократился на 16,5% — с 7,46 баррелей в день в 2016 году до 6,23 млн в 2021-м, но, как уже говорилось, это, скорее, следствие процессов на глобальном рынке, и об экономике самой Саудовской Аравии нам скажет не так уж много.

Хотя в реальном выражении, по данным Всемирного банка, ВВП Саудовской Аравии (по ППС в постоянных ценах 2017 года) вырос 2016 по 2021 год на 0,1%, первичное энергопотребление сократилось на 3%, и это после роста на 69,3% с 2006 по 2016 год. Почему же произошло увеличение энергоэффективности экономики и снижение выбросов СО2? По той же причине, что и в западных странах: саудовцы переходят с нефти и нефтепродуктов на газ. Доля нефти в энергобалансе страны сократилась с 66% в 2016 году до 60,9% в 2021-м, а доля газа, наоборот, выросла с неполных 34% до 39.

Если предположить, что текущие показатели энергоэффективности не изменятся и неизменной останется доля нефти в энергобалансе, а прогнозы роста ВВП Саудовской Аравии от Всемирного банка (или не сильно отличающийся от него прогноз МВФ) сбудутся, то получится, что к 2025 году внутреннее потребление нефти в Саудовской Аравии должно вырасти примерно на 30% от показателя 2021 года, то есть на 0,89 млн баррелей в день. Если же доля нефти в энергетическом балансе уменьшится до 50%, а энергоэффективность улучшится до 1,7 кВт·ч/долл., что вполне может произойти, судя по текущим тенденциям, тогда роста потребления нефти внутри страны вообще не произойдет, невзирая на ожидаемый рост ВВП в ближайшие годы. Зато королевство серьезно нарастит свое потребление газа. Кстати, Саудовская Аравия занимает восьмое место в мире по объему добычи газа, это около 120 млрд кубометров в год.

Вообще, со стороны ОПЕК все более явно растет недовольство западными институтами, которые продвигают экологическую повестку. Дошло до того, что 31 марта 2022 года ОПЕК заявила, что больше не будет использовать Международное энергетическое агентство (МЭА) в качестве источника данных о добыче нефти своих членов — настолько ухудшились отношения между ОПЕК и МЭА из-за политики в области климата и поставок энергоносителей.

«Анализ позиций ведущих членов ОПЕК подсказывает, что основная претензия к МЭА касается именно климатической повестки, и прежде всего ориентации на дивестиции (изъятие капиталовложений) в нефтедобыче, — говорит Сергей Рогинко. — Как представляется, этим пересмотр западной экспертизы не ограничится, поскольку мнение МЭА разделяется абсолютным большинством ведущих экспертных центров Запада. Следовательно, членам ОПЕК в целом и Арабскому Востоку в частности предстоит в ближайшие годы нарастить компетенции в области климатической повестки, чтобы окончательно выйти из-под идеологической и аналитической зависимости от Запада в этой чувствительной сфере».

Три тысячи фабрик

Впрочем, стоит вернуться к показателям, достигнутым благодаря стратегии «Видение: 2030». Помимо различных культурных и религиозных программ есть достижения и в более «осязаемых» областях. Был приложен целый ряд усилий для улучшения бизнес-климата в стране. Большое внимание уделяется цифровизации: с момента запуска стратегии количество домов с высокоскоростным интернетом выросло с 1,2 млн до 3,5 млн. Что необычно для традиционалистской мусульманской страны, доля женщин в составе трудящихся выросла с 19,4 до 33,2%.

Но самым впечатляющим выглядит, конечно, взрывной рост ненефтегазового сектора. Так, с 2016 по 2020 год ненефтегазовые доходы страны выросли более чем на 122%, а доля нефтегазового сектора в ВВП сократилась с 45 до 41%.

По данным статистического ведомства Саудовской Аравии, в постоянных ценах 2012 года доля ВВП, приходящаяся на добычу нефти и газа, а также на нефтепереработку, в 2016 году составляла 43,7%. К 2020 году она снизилась до 40%. Судя по тому, что в реальном выражении ВВП за этот период сократился на 2,13%, речь идет именно о перераспределении, а не об опережающем росте остальных секторов. Наиболее заметно выросла доля финансового сектора (с 9,2% ВВП до 10,4%), государственных услуг (с 13,7 до 14,8%) и косвенных налогов (с 0,8 до 3,4%).

По данным ЮНКТАД, объем прямых инвестиций в Саудовскую Аравию на 2020 год составил 261 млрд долларов, на 30 млрд больше, чем в 2016 году. Количество заводов и фабрик за это время увеличилось с 7,2 тыс. почти до 10 тыс., при этом, как уже говорилось, энергоэффективность экономики улучшилась. И разворачивание новых производств продолжается. Так, об открытии новых химических предприятий в Саудовской Аравии сообщили Halliburton, Colonial Chemical. О начале строительства завода в КСА объявляла Lucid Group — производитель электрокаров из США. Поставщик Apple Foxconn ведет переговоры с правительством КСА о фабрике по производству электроники.

Недавно саудовское министерство промышленности и минеральных ресурсов (The Saudi Ministry of Industry and Mineral Resources, MIMR) выпустило бюллетень, в котором рассказало, что за первую половину 2022 года выдана 501 лицензия на промышленную деятельность. В основном новые проекты касаются производства стали, еды, полимеров и химикатов. За аналогичный период 2021 годы было выдано 529 аналогичных лицензий. Кроме того, инвестиции в уже работающие заводы и фабрики (10,7 тыс.) увеличились на 42% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и достигли 5,3 млрд долларов.

Кроме того, один из важных, по мнению Мухаммеда ибн Салмана, моментов — рост локализации в ВПК страны с 2 до 8%. Можно упомянуть, что компания Saudi Arabian Military Industries (SAMI) подписала контракт с General Authority for Military Industries (GAMI) на разработку нового беспилотника Sky Guardian (небесный защитник). Предполагается, что он будет использоваться саудовскими военными. GAMI — это саудовский регулятор, отвечающий за ВПК, в его задачи входит помощь в локализации ВПК. По данным GAMI, в 2021 году локализация ВПК еще подросла и составила 11,7%.

Впрочем, королевство открыто и для не вписанных в программу инициатив. В интервью арабскому телеканалу Asharq News вице-премьер России Александр Новак недавно рассказал, что Саудовская Аравия планирует реализовать проект строительства атомной электростанции и «Росатом» участвует в конкурсе. Вскоре будут поданы необходимые документы. Тут стоит напомнить, что в Саудовской Аравии помимо нефти и газа есть еще и месторождения урана, и при наличии компетенций она сама сможет обеспечивать себя топливом. Кроме того, в конце сентября Мухаммед ибн Салман уже сообщал, что есть возможность запроса в МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии, International Atomic Energy Agency, IAEA) для получения лицензии на ядерную электростанцию.

В «Видении» есть и ряд крупных мегапроектов. Предполагается, что они выступят локомотивами развития несырьевой экономики за счет мультипликативного эффекта. Первый из этих проектов — Неом (NEOM), «умный» город на северо-западе Саудовской Аравии в административном округе Табук. Сейчас, правда, более известна его часть под названием Линия (The Line) — город, состоящий из одного здания длинной 170 километров, высотой 500 метров и шириной всего 200 метров. Предполагается, что в нем будут жить девять миллионов человек. Машины в него допускаться не будут, вдоль здания будет ходить скоростной поезд. Изначально предполагалось, что первые жильцы там появятся уже в 2030 году, но проект немного застопорился. Некоторые инженеры даже говорят, что потребуется еще 50 лет. Впрочем, увеличились и необходимые инвестиции — с 500 млрд до триллиона долларов.

Другой мегапроект — гигантский развлекательный центр «Киддия» (The Qiddiya Entertainment Project). Он будет располагаться в 40 километрах от центра Эр-Рияда и содержать более 300 развлекательных и учебных заведений. Предполагается, что он будет привлекать 17 млн посетителей ежегодно, создаст 25 тыс. рабочих мест. Третий мегапроект — курортная зона «Красное море» (Red Sea Project). Она протянется на 200 километров вдоль побережья Красного моря и включит в себя архипелаг из 90 островов. Предположительно проект создаст 70 тыс. рабочих мест. А вот четвертый мегапроект представляет собой не здание, не город и даже не комплекс: это гигантская компания-девелопер и паевой инвестиционный фонд, которые должны помочь довести число домовладельцев в стране до 70%.

Что видно впереди

В целом план «Видение: 2030» кажется вполне успешным проектом. Инициативы уже частично сработали, хотя полноценный эффект был только в тех отраслях, где доминирует государство.

Смущает только, что в публично доступной версии конкретика заключается только в ряде общих целевых показателей и нет подробной информации, как именно они будет достигаться. Да, в ней указаны ключевые направления: строительство, туризм, ВПК, инфраструктурные проекты, в частности порты, возобновляемые источники энергии. Последние, правда, пока не очень заметны в статистических данных, да и со строительством заметна некоторая странность: количество строительных объектов растет, а вот в деньгах, в реальном выражении, этого не видно. Заметно также желание Саудовской Аравии локализовать производства у себя, особенно в военной области.

Как поясняет профессор департамента мировой экономики и международного бизнеса Финансового университета при правительстве РФ Петр Толмачев, с нормативной точки зрения, «Видение: 2030» соблюдает все основные принципы эффективного стратегирования — наличие конкретных индикаторов и их пороговых значений, установление круга ответственных органов, мониторинг прогресса. Важно, что новые проекты, актуализирующие или дополняющие повестку диверсификации, в обязательном порядке ссылаются на соответствие с «Видением: 2030» — это говорит о комплексном подходе королевства.

Есть еще один важный момент, о котором обязательно нужно упомянуть в рассказе об экономике и промышленной политике Саудовской Аравии. Речь идет о Суверенном фонде страны. Как поясняет Петр Толмачев, именно этому фонду отводится ведущая роль в перераспределении национального дохода. Напомним также, что он входит в десятку крупнейших фондов этого типа в мире. «Добившись высокой доходности и резкого увеличения активов (почти втрое за время реализации программы до 400 миллиардов долларов) за счет интенсификации вложений в крупные западные и азиатские компании, фонд не только наращивает собственный инвестиционный потенциал, но и привлекает иностранных контрагентов к совместным проектам развития экономики Саудовской Аравии», — добавляет профессор Толмачев.

В целом, по его мнению, эффективность стратегии «Видение: 2030» не вызывает сомнений, особенно на уровне подконтрольных государству сфер жизни общества — в области социальных реформ, макроэкономической стабильности, регулирования банковского сектора и фондового рынка, общего улучшения регуляторного климата и т. д. В то же время он считает, что там, где централизация усилий невозможна или существенно ограничена, программа менее успешна. Например, отношение ПИИ в Саудовскую Аравию к ВВП даже снизилось с момента начала реализации программы, а вклад частного сектора в ВВП остался на прежнем уровне 40% при пороговом значении 65%.

Не стоит забывать и о роли главного куратора «Видения», ведь успех этого плана во многом именно его заслуга. «Изменения, происходящие в КСА, непосредственно связаны с тем, что власть перешла в руки молодого поколения принцев. Наследный принц Мухаммед ибн Салман — амбициозный лидер, образованный на западный манер и любящий блеснуть знанием английского. В каком-то смысле его можно сравнить с фигурой Петра Великого, но в саудовских реалиях. Ему приходится бороться и с внешними угрозами, и с консерваторами внутри страны, в том числе из числа старших родственников. Он реагирует на чаяния своих сверстников — образованной городской молодежи, которые хотят жить в современной, более открытой миру, но по-прежнему мусульманской стране», — заключает Николай Сурков.