— Алексей Юрьевич, видна ли вам логика развития санкционной политики Запада, если брать за точку отсчета посткрымские санкции 2014 года?
— Я бы четко выделил два периода: до 24 февраля 2022 года и после. До СВО санкционная машина работала довольно ограниченно и избирательно. Это были такие шпильки, в значительной степени демонстративные наказания, которые старались не навредить бизнесу, причем с обеих сторон. После 24 февраля большая часть нормативных ограничений была снята, а в санкционной машине заблокировали тормоза. Фактически сейчас есть только два ограничения в ее работе — это возможность имплементации и желание не навредить уж слишком сильно самим себе. Любая сфера, где ограничения повлияют на Россию заметно больше, чем на страны Запада, попадает под удар. Никто не пытается избирательно наказать ВПК или силовиков — вся экономика и общество оказались под санкционным давлением.
— По нашим ощущениям, последний «залп» обозначил тренд на смещение фокуса санкций с нефтегазового сектора, оборонной промышленности, авиапрома и хайтека на «средний этаж» экономики: запрещаются поставки в Россию среднетехнологичной продукции, многие позиции которой в стране не производятся, с целью просто ослабить индустрию. Как вы считаете, эта гипотеза имеет основания?
