Выставка «Дом моделей» — концентрированный образ советской модной индустрии. Она возникла сто лет назад с открытием при тресте «Москвошвей» Ателье мод. Спустя всего два года оно закрывается. В 1934-м начинает работу Дом моделей на Сретенке. В 1944-м — Общесоюзный дом моделей одежды на Кузнецком мосту. В 1960-е он превращается в центр сложной экосистемы, обеспечивающей советских людей одеждой. В Москве проходят показы с участием зарубежных модных домов. Дом моделей вывозит коллекции за пределы СССР. В тот период в него приходит один из самых ярких персонажей мира советской моды — Вячеслав Зайцев. В 1980-е престиж индустрии сходит на нет. Престижные западные вещи становятся все доступнее. В 1990-е Дом моделей еще работает, но его влияние сокращается до минимума. В 2002-м историческое здание на Кузнецком мосту продали новым владельцам. История советской моды завершается. Даже ее архив сохранить не удалось.
В 1920-х годах советская мода ищет принципиально новый стиль, привлекая к его разработке в том числе таких художников, как Вера Мухина и Александра Экстер. Но попытки создать его завершаются ничем. Советская мода продолжает вести диалог с модой западной и подражать ей, уверяя всех, в том числе саму себя, что это не слепое копирование. Модельеры настаивают на том, что они всего лишь заимствуют в ней все самое совершенное. В 1940-х они выбирают стратегию сочетания западных силуэтов с идеологически выдержанным этническим декором. Их достижения если и были доступны, то только привилегированным слоям общества. Всем остальным советской модой полагалась гордиться, как и другими достижениями советской системы, и в то же время повышенное внимание к ней противоречило социалистическому укладу жизни. Даже сам термин «мода» подвергали сомнению, но найти ему аналог не удалось. Едва ли не основным назначением модной одежды становятся ее общественные показы, свидетельствующие о том, что, если ее нельзя купить, это не означает, что ее не существует.
На пике развития модной индустрии амбиции советских чиновников возросли настолько, что они стали требовать от Дома моделей достигнуть того же уровня, что и мода западная. «Советские модельеры, несмотря на железный занавес, имели доступ к иностранным журналам, могли отправиться в составе советской делегации в зарубежные поездки на производства ведущих французских домов мод, — рассказывает куратор выставки, искусствовед, историк текстильного дизайна Ксения Гусева. — Министерству легкой промышленности было важно отобразить в своей продукции, что советские модельеры в курсе модных зарубежных тенденций, но предлагают свою интерпретацию увиденного, разрабатывают модели, в которых прослеживаются общемировые стилистические изменения, но эти модели соответствуют понятиям советской моды: утилитарность, демократичность, классичность, элегантность и вневременность. Модели, разрабатываемые для направляющей коллекции, то есть коллекции, гастролирующей по всему миру и демонстрирующей успехи страны в области швейной и текстильной промышленностей, отличаются очень высоким и художественным, и техническим уровнем и не уступают западным образцам. Но такие модели скорее исключение, они уникальны и выполняют роль витринного образца».
Цикл создания моделей, предназначенных для массового тиражирования, начинался с технического задания. Оно включало в себя требование соответствовать не только модным тенденциям, но и ГОСТам и ОСТам. Затем модельер придумывал модель и рисовал по шесть‒восемь эскизов. Согласовывал их с художественным руководителем цеха и главным художественным руководителем. После утверждения художник выбирал манекенщика или манекенщицу и вместе с технологом-конструктором реализовывал замысел в материале. Сначала результат их работы обсуждал внутренний технический совет, а потом его выносили на комиссию с участием 60–80 представителей торговли, швейных, текстильных и обувных фабрик. После этого художники зарисовывали модель, чтобы представить ее конструкцию в журнале «Я шью сама», в выкройках и технической документации. Далее следовала процедура под названием «расписание», или «итоговый показ». На него приезжали представители фабрик со всей страны. Затем на приглянувшиеся производителям модели готовили техническую документацию. Только после этого их внедряли в производство.
Художник мог приехать и проконтролировать качество придуманной и спроектированной им модели, но что-либо существенное в получившейся продукции он изменить не мог. Каким бы ни был его замысел, советской легкой промышленности под силу были только адаптированные под ее возможности модели. «В Общесоюзном доме моделей одежды разрабатывали новые модели (а также во всех региональных и республиканских подразделениях), но сами их не производили — поясняет Ксения Гусева. — Эта задача лежала на швейных фабриках, которые выкупали у домов понравившиеся им модели и реализовывали их уже у себя на производстве. В домах шили эталонные образы, то есть образцы-ориентиры, существующие в единственном экземпляре. Ответственность за их воплощение в тираже фактически лежала на швейных фабриках, которым часто не хватало нужных материалов для точного воссоздания модели. В результате получившаяся одежда сильно отличалась от задуманной художником».
Для тех, кого продукция швейных фабрик не устраивала, Дом моделей выпускал журналы с выкройками. Их можно было купить на первом этаже здания на Кузнецком мосту. Подробный анализ кроя новейших моделей и чертежи пропорционально уменьшенных лекал предлагал журнал «Я шью сама», а аналогом западного Vogue был «Журнал мод». «Каждый находил свой способ удовлетворять собственные эстетические потребности, — рассказывает Ксения Гусева. — Главными источниками вдохновения служили кинофильмы и журналы мод, в которых публиковали последние модели из главных моделирующих организаций страны, а также отдельные модели зарубежных домов мод. Горожанки могли прийти, например, в ателье или к любимой портнихе и заказать пошив понравившейся им модели с полосы журнала. Нередко самостоятельно шили себе платье на выпускной, свадебные комплекты, повседневные ансамбли, ориентируясь на последние модные тенденции. Общий уровень портновского мастерства был очень высоким и позволял самостоятельно моделировать себе одежду в соответствии с особенностями комплекции и эстетическими предпочтениями».
Еще одним направлением деятельности Дома моделей была аналитическая и исследовательская работа. Она велась в экспериментальном цехе. На основе этого анализа создавали эскизы моделей, соответствующих ведущим стилевым тенденциям. Они проходили внутрицеховое обсуждение, в ходе которого выбирали лучшие модели. Затем приступала к работе эстетическая комиссия, состоящая из чиновников, ученых и представителей других домов моделей, например Дома моделей обуви и Дома моделей трикотажных изделий. На комиссии заслушивали доклады и вырабатывали рекомендации для работы над перспективной коллекцией. Ее показ проходил на методическом совещании в ВИАлегпроме — Всесоюзном институте ассортимента изделий легкой промышленности и культуры одежды. После того как она принималась, на ее основе готовили сборники методических рекомендаций с детальным разбором образов и чертежами. Их направляли в республиканские и региональные дома моделей. Дальше начинались методические совещания. Затем из лучших работ создавалась направляющая коллекция, призванная служить ориентиром и представлять советскую моду за рубежом.
Единственный экспонат на выставке из категории мужской одежды — костюм в исполнении Александра Игмунда. Именно ему выпала миссия внести разнообразие в гардероб советских мужчин. Ему принадлежит заслуга разделения мужской одежды по возрастным категориям и облегчения конструкции мужского костюма. Благодаря ему в гардеробе советских мужчин появились более спортивные виды одежды, фраки, смокинги, тренчкоты, рубашки со стоечкой, приталенные пиджаки и укороченные куртки. Он преодолевал склонность к униформе, экспериментировал с фактурными материалами и отделкой, прививал советским мужчинам интерес к аксессуарам. Шил костюмы для Леонида Брежнева. Ушел из Дома моделей одновременно с его закрытием. Сорок лет менял к лучшему отечественную мужскую моду. Работа такого масштаба удается не каждому. У него почти получилось.
