Пошли по этапам

Мобильная связь и интернет во многом изменили нашу жизнь к лучшему, но и добавили новых угроз и опасностей. В частности, методы дистанционного анонимного психического воздействия распространяются на все более широкую аудиторию, они становятся все более коварными и всегда неожиданно действенными. А потому используются как одно из орудий гибридной войны, достигнув апогея в теракте в «Крокус Сити»: массовых убийц замотивировали по телефону за 500 тысяч рублей. Но прежде им явно промыли мозги.

Вот выборочно одни из последних и уже наиболее типичных, распространенных случаев: в Новокузнецке мужчина закопал два миллиона рублей под березой по указанию телефонных мошенников. Его убедили сделать это, чтобы избежать хищения средств с его счета некими злодеями. По заданию мошенников пенсионерка подожгла здание военкомата Калуги, забросив стеклянную бутылку с горючим веществом в проем окна первого этажа. Ее убедили сделать это по телефону якобы сотрудники банка, заверив, что в военкомате находится злоумышленник, который пытается похитить деньги с ее счета. Такие сообщения с 2021-го и особенно с 2022 года регулярно поступали из многих регионов — порой по несколько случаев в неделю. Как и про школьников, которые ломали аппаратуру на железнодорожных путях и электроподстанциях, устраивали погромы в магазинах.

А вот из свежего и более сложного. Телефонные мошенники убедили главного эксперта Центробанка взять кредит и перевести им 1,6 млн рублей. Так он «боролся» с организованной группой жуликов, которые якобы покушаются сейчас и на его счет тоже, о чем ему сказал первый звонивший оператор-мошенник. Второй звонок был уже от якобы сотрудника ФСБ, который рассказал о деталях «операции» и о том, что ему надо взять кредит и передать им на счет для ловли этих преступников. Банкир все честно выполнил.

Другой заметный и распространившийся на выборах случай. Профессор из Екатеринбурга сначала отдала мошенникам все сбережения, затем набрала кредитов, тоже чтобы избежать якобы грозящей ей потери денег. Затем, чтобы ей якобы списали все эти долги, должна была всего лишь залить зеленкой бюллетени на выборах президента, что она и сделала. «Одним словом, мы видим, что телефонные мошенники не ограничиваются, как прежде, одиночным контактом с человеком, чтобы единовременно вытянуть деньги, а перешли к более сложным поэтапным формам воздействия, — говорит руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психологии здоровья Сергей Ениколопов. — В случаях с простым финансовым мошенничеством, когда просто выведываются данные банковских карт, используются стандартные сакраментальные фразы, а авторитетом служит солидная организация. Человеку не дают опомниться, давя на страх потерять деньги, это так называемая цыганская модель. А для многоэтапной вербовки необходима подстройка, вхождение в длительное доверие. Для этого прощупывают уровень самооценки, материального и социального положения жертвы. И на основе этого уже выбирают болевые точки для воздействия».

Подтверждением явной интенсивности воздействия при такой этапности, доведшей ситуацию до степени абсурда, служит недавняя история 56-летней жительницы Звенигорода. Первоначально жулики якобы из МГТС выведали у нее данные паспорта и СНИЛС. Второй сеанс по телефону был уже с «сотрудником Госуслуг», предложившим взять кредиты на миллион рублей и положить им на счет, чтобы избежать хищения денег. Это она и сделала. А потом еще и «застраховала» вложения на 300 тысяч. А потом… вставила в себя петарду и подожгла. Чтобы «избежать слежки ФСБ». Едва спасли.

«Мы видим, как мошенники все больше совершенствуют методы воздействия, используют новые, чтобы обострить внушаемость человека, подчинить себе его волю, — рассуждает руководитель кафедры психотерапии и психологического консультирования Московского института психоанализа психоаналитик Владимир Файнзильберг. — Этому подвержены в условиях неопределенности и растущей тревожности вообще люди разных возрастов, положения и уровня образования. Недавно, например, одна судья таким же образом передала мошенникам деньги и потом еще взяла кредит».

Он отмечает, что наиболее распространенными мотивами для жертвы становятся страх — страх за себя и близких, страх что-то потерять. Например, еще до эпохи мобильных телефонов гражданам поступали звонки якобы от следователей, которые говорили, что родственник задержан. Люди, прежде всего мамы, обычно сразу несли деньги в указанное место, не успевая опомниться. «Надо еще понимать, что для людей из советской эпохи, особенно пенсионеров, силен мотив безропотного подчинения авторитету, а ссылка на него — базовый инструмент всех вербовщиков, — продолжает Владимир Файнзильберг. — Если человек той эпохи слышит, что с ним говорит сотрудник МВД или службы безопасности госбанка, его берет оторопь, он как бы теряет волю, а вместе с ней бдительность и способность критически мыслить. Тем более что эти “высокие” люди якобы пытаются ему помочь, тратят время. Почитание авторитета — одна из болевых точек многих советских людей».

Руководитель сервиса мониторинга внешних цифровых угроз Solar AURA ГК «Солар» Александр Вураско знает, что повторно обмануть человека даже легче, чем в первый раз, потому что единожды мошенник уже завладел вниманием и доверием жертвы и теперь ему остается только придумывать наиболее логичные новые мотивы для жертвы ради совершения преступлений. «Нередки случаи, когда после передачи всех денег люди снова берут кредиты, а затем, якобы для списания долгов, готовы сделать что-то преступное: отнести взрывное устройство к полиции, испортить бюллетени и прочее, — говорит Александр Вураско. — Думаю, что такой вербовкой занимаются обычные исполнители, которые работают по скриптам, разработанным профессионалами — психотерапевтами, нейролингвистами и так далее». По его словам, изобличить таких жуликов трудно, потому что в основном ниточки сегодня ведут на Украину, где их не достать. «Очень многие киберпреступники уехали туда именно потому, что оттуда не выдадут», — говорит эксперт.

Подростки под прицелом

Буквально на следующий день после трагедии в «Крокус Сити» на россиян обрушилась лавина сообщений в «Телеграме» и других соцсетях с предложением сделать что-либо преступное за конкретную плату. Роскомнадзор незамедлительно обратился к основателю «Телеграма» Павлу Дурову с просьбой блокировать такие каналы, а потом сам прикрыл еще 11 разных экстремистских источников заразы в соцсетях. Двадцать девятого марта Дуров сообщил, что компания блокировала десятки тысяч таких сообщений. «В течение часа после подобных жалоб мы применили ряд технических и организационных мер, чтобы предотвращать эту активность», — написал Павел Дуров. Он также анонсировал, что пользователи России и Белоруссии с этой недели смогут ограничивать круг тех, кто может присылать сомнительные и экстремистские сообщения. Кроме того, компания внедряет искусственный интеллект для фильтрации вредоносных каналов с призывами к терроризму.

Телефонные мошенники не ограничиваются, как прежде, одиночным контактом с человеком, а перешли к более сложным поэтапным формам воздействия

Основная лавина сообщений вербовочных действий пришлась на школьников и студентов, поскольку исполнены они явно в молодежной, сетевой манере (орфография сохранена). «Привет брат, не хочешь подзаработать, из Москвы или области? Ничего криминального — просто доставить рюкзак с прямой трансляцией в скайпе-телеграмме? Пару часов действий и мы вам 6000$ на биткоин кошелек перешлем». «Думаю вы слышали про трагедию крокуса. У меня есть предложение. Ваша задача 25 марта заминировать. Я вас снаряжу. 700к рулей пойдет?» И тому подобное с убийствами, подрывами и грабежами во многих вариантах. То есть «Крокус Сити» пустили в тираж.

«Очевидно, что дистанционные мошенники — это подготовленные люди, которые используют психологические и иные методы воздействия, применяемые спецслужбами, — говорит клинический психолог, нейропсихолог, совладелица Центр психологического развития Татьяна Маремпольская. — Они понимают, что в первой группе риска в стрессовых ситуациях, конечно же, оказываются дети и подростки как неокрепшие умы. Их легко замотивировать через соцсети и через игры». По ее словам, особенно внушаемыми оказываются дети, сильно увлеченные играми, контекст которых завязан на насилие. «В итоге стирается подсознательная граница между игрой и реальностью, и потому переписку с вербовщиком они воспринимают как игру, только уже на другом, реальном уровне, что еще больше будоражит и захватывает их внимание», — говорит Татьяна Маремпольская.

Общаясь с подростками, подстрекатели в качестве точек воздействия прежде всего «жмут» на потребность в самовыражении, у подростков так: «умри, но выделись», иначе засмеют. «Отсюда и всякие странные действия над собой во время стрима, вплоть до самоувечий (селфхарма), суицида, зацеперства. Отсюда и группы, которые культивируют такие «игры», как квесты, куда вовлекают новых адептов, желающих нетривиально заявить о себе», — говорит эксперт.

Бьют в тревогу

Однако и среди взрослых возрастает процент людей с пошатнувшейся или расшатанной психикой, в том числе в связи с терактом. «Во второй группе риска — взрослые с особенностями психики, они у всех разные, и первичная задача мошенников и вербовщиков — выявить их, — объясняет Татьяна Маремпольская. — Это прежде всего особенность неустойчивой психики, недиагностированного психического отклонения. При нездоровой психике люди становятся особенно внушаемы».

По ее словам, сейчас специалисты отмечают рост психических расстройств и востребованность психиатрических лекарств. По данным DSM Group, в России с начала года продажи антидепрессантов и успокоительных средств выросли в полтора раза по сравнению с тем же периодом прошлого года, до 3 млрд рублей — это максимум за пять лет. Психологи полагают, что причиной тому — общая геоэкономическая обстановка неопределенности и лишь в моменте — теракт.

«У нас последние двадцать лет постоянно возникают потрясения того или иного масштаба, а это повышает общую тревожность в обществе, — говорит Татьяна Маремпольская. — Поэтому другая группа риска — люди с повышенной и скрытой тревожностью. Вербовщики выявляют такие болевые точки, предварительно изучают людей в соцсетях, используя утечку официальных данных».

Один из сильных мотивов для тех, кто ведется на уловки манипуляторов, — острая нужда. Базы данных банков помогают мошенникам искать сильно закредитованных людей. Такого человека легко убедить как перечислить последнее, что есть, так и совершить что-то неблаговидное за плату. «При росте закредитованности возникает такой мотив, как острая потребность, поэтому повышается уровень доверия мошенникам и решимость к действиям, — говорит психолог Первого психотерапевтического центра, врач-психотерапевт Городской психиатрической больницы № 6 Олеся Жихарева. — Думаю, что в обществе число людей с гибкой психикой и тревогой увеличилось с начала СВО вообще и теперь, после теракта, процентов на 25, это мы судим по увеличению потока у нас пациентов. Среди них особенно выросло число депрессивных пациентов. Эти люди также в зоне риска при атаке мошенников».

Не говори «нет», то есть молчи

Как ранее рассказывал «Монокль» (см. «Очень важные персональные данные, № 8 за 2023 год), в интернете можно найти уже до 20 тыс. различных баз данных, а ущерб от действий мошенников, использующих персональные данные, только в прошлом году оценивался в восемь миллиардов рублей. Соцсети, данные Госуслуг и госорганов помогают мошенникам составить социально-психологический портрет жертвы, что и позволяет использовать уже более сложные и длительные методы вербовки.

«Сейчас мошенники используют такую технику, что если даже человек при первом предложении чего-то сказал “нет”, то это уже повод его зацепить разными способами, — рассказывает тренер по НЛП (нейролингвистическое программирование, особые методы воздействия на психику), гипнотизер и психотерапевт, руководитель Высшей школы НЛП Юрия Чекчурина и Ольги Парханович Юрий Чекчурин. — Поэтому надо просто обрывать разговор и класть трубку. Они придерживаются правила: пока человек говорит, все возможно. Им интереснее даже те, кто говорит “нет” и начинает объяснять почему в ответ на наводящий вопрос». По словам Чекчурина, сразу «нет» говорят с подсознательным желанием продолжить беседу обычно люди неудачливые, социально не адаптивные, уставшие от своего окружения, просто тяжело переносящие стресс и многозадачность. «А дальше уже выведывают их потребности. Затем следуют выяснения ценностей, интересов, увлечения, мечтаний. Далее определяется значимая для человека цель и предлагается совместная деятельность или ее имитация ради этой важной цели. И все, человек уже в тисках, он полностью доверяет голосу в трубке или собеседнику в соцсетях, — говорит Юрий Чекчурин. — И далее уже дело техники: в финале следует поручение взять кредит или сделать что-то преступное».

Голос в этих случаях играет решающую роль. Он необходим для подстройки — это первый инструмент НЛП, позволяющий на подсознательном уровне подать сигнал, что ты свой. Если при очном общении к человеку проще «подстроиться» вербально, то есть отзеркалить его позу, жесты и состояние, вызывая подсознательное расположение, то при телефонном общении мошенникам остается рассчитывать только на голос. «Голосом можно человека побудить, возбудить толпу, а можно и усыпить им, — говорит Владимир Файнзильберг. — Методы НЛП в принципе не сложные. Первый этап подстройки — принять идентичный собеседнику ритм дыхания, темп речи, “зеркалить” его паузы. После идет этап ведения жертвы — побуждение к действию. Для этого ему выставляют установку, то есть настойчиво в разных формах рассказывают о том, что хорошего произойдет, если он сделает что-то. И затем уже внезапное побуждение к действию».

При изучении жертвы мошенники и вербовщики стараются первым делом определить ее психотип, от чего зависит выбор инструментов НЛП, их очередность и интенсивность. Таковых насчитывается восемь: истероидный, эпилептоидный, паранойяльный, эмотивный, шизоидный, гипертимный, тревожно-мнительный и депрессивно-печальный. В той или иной степени выраженности они сочетаются в большинстве из нас, редко проявляясь предельно отчетливо в ком-то одном. Но один из них всегда выделяется больше, а значит, требует особого подхода. Например, истероидов, чье кредо — казаться, а не быть, лишь бы быть в центре внимания и на виду, — легко замотивировать на совершение преступления, о «котором будут говорить все, узнает весь мир». Его не надо успокаивать, достаточно польстить. Эмотивный тип — это добряки, которые не упустят случая порадоваться за кого-то, похвалить. Их безо всякой идеи можно легко убедить помочь кому-то, выручить из беды — это легкая и самая частая жертва мошенников. А вот с расчетливыми склонными к планированию эпилептоидами придется потрудиться, они никому не доверяют, и только особая жизненная ситуация или состояние могут побудить подчиниться чужой воле. Так же, как паранойяльный тип — эдакие волевые трудоголики, которые сами склонны навязывать свою точку зрения. Так же, как и шизоиды — эти все время сыплют парадоксами, умеют мертвого поднять на баррикады, но именно поэтому при правильном «нажатии» они легко идут на них за теми, кто покажется им авторитетом с достойными его мировоззрения ценностями. И даже такие осторожные психотипы способны довериться «себе подобным», надо только «нарисовать» такого в их воображении.

«Даже среди крепких вроде бы психотипов находится немало, например, так называемых одиночек, — говорит Сергей Ениколопов. — Это могут быть и семейные люди, работающие в коллективах, но при этом чувствующие себя недопонятыми, недооцененными, лишними и так далее. Они легко доверятся анониму, который будет говорить с ними на одном языке об их материях, которому можно выплеснуть гнев и злость. И потом уже остается выяснить, в чем потребность человека, что может быть кусочком сыра — борьба за идею, свободу, здоровье или, что чаще всего, — деньги».

«Я опасаюсь времени, когда к вербовочным технологиям добавится нейросеть, — говорит Юрий Чекчурин. — Чат-боты уже могут по косвенным данным дать варианты дальнейшей вербовки и алгоритмов действий. А если подключат серьезную машину, у которой будет непаханое поле контактов для интенсивного обучения, мошенники быстрее и точнее смогут подбирать ключ к подсознанию человека. ИИ будет моментально выдавать все более точные алгоритмы ведения жертвы с учетом психотипа человека после первичного контакта с ним и изучения его личности в Сети».

С Юрием Чекчуриным не согласен бывший топ-менеджер IBM, SGI и Cray Research эксперт по нейросетям Сергей Карелов: «Техника убеждения работает лучше, чем ИИ, он тут ничего не добавит. Он способен убеждать и побуждать к действиям, и это хорошо работает в маркетинге. Он здесь более эффективный инструмент и может обрабатывать больше народу. Но при вербовке используется индивидуальное воздействие, и здесь долго лидером будет человек, поскольку очень важны невербальные эмоции, недоступные ИИ».

Просто Родину любить надо

В конце прошлой недели полицейские задержали одного из рассылавших спам с предложением взорвать ТЦ, вокзалы, аэропорты за 700‒900 тысяч рублей. Это двадцатилетний сотрудник местного магазина в Ямало-Ненецком автономном округе, которого завербовали для рассылки спама сотрудники одной из украинских экстремистских организаций «Легион свободы России» (запрещена в РФ). Но рассылки продолжаются, значит, и случаев вербовки вряд ли станет меньше. «Безнаказанность, обеспечиваемая скрытым телефоном, порождает соблазн использовать это массово, уже с помощью ботов, — говорит Владимир Файнзильберг. — Два года назад я участвовал в группе из нескольких профильных специалистов, и мы пытались выработать методы противодействия телефонно-компьютерному мошенничеству. Но ничего так и не продвинулось».

«Кардинально решить проблему можно лишь ликвидировав источник — а это украинское государство, — настроен радикально замдиректора Института политического и военного анализа Александр Хромчихин. — Для них это естественный способ вести асимметричные боевые действия через наших граждан. Телефонная преступность изначально была финансовая, она существует около десяти лет. Но мы, наши спецслужбы, вновь оказались не готовы — почему?»

Александр Вураско советует для начала самим освоить правила безопасности и помочь с этим детям, родственникам и знакомым: это блокировка нежелательных и незнакомых звонков, ограничение на добавление в друзья в соцсетях и играх незнакомых людей, установка на мобильный ребенка родительского контроля, прочие антиспам-приложения.

Массивную информационную кампанию для предупреждения и профилактики вербовки следует развернуть по всем фронтам: в учебных заведениях, госучреждениях, крупных компаниях

Но современные дети все равно без труда обходят такие запреты. Поэтому главным оружием должно стать доверительное отношение с детьми и в семье вообще. «Это важно, чтобы у детей не было причин скрывать от вас свои дела, увлечения, события, новые контакты и мысли о жизни, — говорит Татьяна Маремпольская. — Надо обращать внимание, если ребенок становится замкнутым или начал общаться с непонятным окружением. Потом, надо следить за собой и за своими эмоциями: у нас сейчас немало родителей высказывают враждебное к своей стране отношение, комментируя дома новости. А дети как губка, и такие посевы помогут вербовщику прорастить идеи к преступным действиям».

Она также отмечает, что в зоне риска наряду с детьми находятся и пожилые люди. «Когнитивные способности человека (внимание, память, мышление) со временем сильно снижаются. И даже образованные люди могут легко терять бдительность и чувство реальности. Так что к пожилым людям также надо быть внимательней, родным и близким, соцработникам и банкирам следует постоянно информировать их, предупреждать о правилах поведения во время звонков злоумышленников», — считает Татьяна Маремпольская.

Широкая информационная кампания на уровне школ — вот что нужно сейчас для защиты от телефонных террористов-вербовщиков, — уверен Юрий Чекчурин. «Должно быть ненавязчивое подспудное патриотическое образование, в формате игр или групп по интересам, кружкам, — говорит эксперт. — И в ходе этих увлекательных для детей занятий преподносить основы безопасности в Сети, при общении с незнакомцами, с вербовщиками. Чтобы четко знали границы: это враг, и он действует так-то против меня, нас». Чекчурин добавляет, что неплохо бы преподавать на уроках ОБЖ основы кибербезопасности, а также ввести должность военруков из числа ветеранов СВО. «Мы не можем технически побороть это зло, но целенаправленным обучением и воспитанием мы сможем на полшага его опередить», — заключает Юрий Чекчурин.

С тем, что пока цели СВО не достигнуты, а повышать бдительность граждан надо уже сейчас, согласен подполковник запаса Ассоциации ветеранов группы антитеррора, ветеран спецподразделения «Альфа» Андрей Попов. Он считает, что массивную информационную кампанию для предупреждения и профилактики вербовки следует развернуть по всем фронтам: в учебных заведениях, госучреждениях, крупных компаниях. Это должны быть разные формы разъяснений о признаках мошенничества, их методах, а также об алгоритмах действий при нежелательном контакте. Но начинать надо, как всегда, с себя самих. «Надо обращать внимание: если ваши знакомые смотрят СМИ, украинские и прозападные, и доверяют им, они в зоне риска, — говорит Андрей Попов. — И их как минимум надо предупредить, что за ними могут охотиться вербовщики. Если кто-то в семье манифестирует радикальные взгляды — их надо предупреждать о вероятности вербовки. У нас много семей, где муж поддерживает СВО, а жена работает в некой либеральной среде и регулярно ругает свое государство. То есть первое и самое главное— надо просто Родину любить, и будешь в безопасности».