Острое желание наших «западных партнеров» по возможности сократить до минимума внешнеэкономическую деятельность России не ослабевает. Одним из следствий 14-го пакета санкций Евросоюза стал запрет организациям из ЕС использовать Систему передачи финансовых сообщений (СПФС) — аналог SWIFT от Банка России. Транзакции с организациями из третьих стран, использующими СПФС и внесенными в особый черный список, тоже запрещены.
США не отстают: так, они активно мешают строительству АЭС «Аккую» в Турции, арестовывая деньги, до которых могут дотянуться. «Система взаиморасчетов под ударом. Они арестовывают деньги. Они — это американцы, которые ходят между нашими юридическими лицами, между нашими банками. Ну и по мелочи много чего “прилетает”», ― заявил недавно глава госкорпорации «Росатом» Алексей Лихачев. Очевидно, что подобный образ действий продолжится и далее. И так же очевидно, что такая политика встречает закономерное противодействие.
Как заявила недавно зампред ЦБ Ольга Полякова на форуме «Кибербезопасность в финансах», криптовалюты стали активнее использоваться российскими компаниями для трансграничных расчетов в рамках ВЭД. Впрочем, их доля в обеспечении внешней торговли пока невелика. Кроме крипты (о которой ниже) имеется или разрабатывается и ряд других решений, которые позволили бы проводить трансграничные расчеты, минуя санкции. Эти решения находятся на разных стадиях готовности и в теории смогут дополнять друг друга. Но пока мы все еще очень далеки от выстраивания работающей и удобной альтернативной платежной инфраструктуры. А дружественные страны не торопятся нам навстречу ― или же тщательно это скрывают.
Нерезервная валюта
Первое, что приходит в голову для обхода санкций, ― полный отказ от использования резервных валют в пользу национальных. И вроде это получается, но со множеством нюансов. Иногда очень неприятных.
Заместитель руководителя администрации президента России Максим Орешкин недавно сообщил, что товарооборот между Россией и Индией уже на 70% обслуживается национальными валютами. Напомним, что по итогам 2023 года товарооборот между двумя странами вырос в 1,8 раза и составил около 65 млрд долларов. Казалось бы, все отлично, но, как известно, возникла проблема с «застрявшими» рупиями: оборот индийской валюты за пределами страны запрещен местным регулятором — Резервным банком Индии. Обменять же рупии на рубли внутри страны индийские банки либо не хотят, либо не могут. В самом деле: внутри Индии рублям взяться просто неоткуда: наш торговый баланс сильно перекошен, Россия продает в Индию гораздо больше, чем индийские компании в Россию.
«Есть подвижки [в использовании национальных валют] по линии Россия — Китай, Россия — Индия. Но пока тут два ключевых барьера. Например, та же индийская рупия ограниченно конвертируема и валютной пары биржевой рубль / индийская рупия пока нет ни в России, ни в Индии», ― комментирует ситуацию начальник аналитического отдела ИК «РИКОМ-Траст», Олег Абелев.
«Это проблема, потому что на счетах в индийских банках накоплены миллиарды рупий, нам необходимо использовать эти деньги, для этого рупии должны конвертироваться в другие валюты. Это обсуждается», ― отмечал еще в мае глава МИД РФ Сергей Лавров.
Частичным решением проблемы могут стать инвестиции ― недавно появилась новость о том, что Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и индийская группа компаний Enso Group договорились совместно вкладывать в проекты по развитию инфраструктуры для судостроения в России и Индии до 20 млрд рублей. Но это все же разовая мера, невозможно все время получать за товары валюту, которую никак нельзя завести в Россию.
«Если бы курсообразование этих валют было биржевым, стало бы существенно удобнее и быстрее заниматься трансграничными операциями с этими странами», ― предполагает Олег Абелев.
С Китаем ситуация от индийской сильно отличается, юань можно завести в Россию и обменять на рубли тут, но есть одно сходство: транзакции идут с существенными перебоями. Достаточно вспомнить, как крупнейшие банки Китая в феврале отказались от операций с Россией из-за страха санкций, и этим летом проблемы только усилились.
«Полное устранение резервных валют в мировой торговле пока маловероятно. Хотя использование национальных валют в двусторонней торговле между странами действительно имеет место, и тенденции, такие как создание двусторонних валютных свопов и попытки некоторых стран уменьшить зависимость от доллара, свидетельствуют о стремлении к большей финансовой независимости», ― объясняет старший партнер юридической компании Emet Law Firm Эдуард Давыдов. Он указывает, что резервные валюты остаются жизненно важными из-за таких факторов, как ликвидность (резервные валюты легко продать в любой стране мира) и универсальность.
Кроме того, для резервных валют существуют хорошо развитые финансовые рынки и инфраструктура — международные банки и системы расчетов. На их основе выстроена биржевая инфраструктура ― она есть по юаню в России, ее пытались запустить по лире и дирхаму, и ее нет по рупии. Вся эта инфраструктура и делает обмен и управление «общепризнанными» валютами проще и дешевле. Эдуард Давыдов также отмечает, что в случае торговли в нацвалютах выручка от товара оказывается «заперта» в стране и не может быль использована иначе, как для покупки товара у этой же страны — эмитента дружественной валюты (что мы и наблюдаем в случае Индии).
«Если же мы говорим о национальных валютах мировых финансовых центров, таких как Гонконг или ОАЭ, то на эти страны может оказываться давление со стороны мирового сообщества, в том числе существует угроза вторичных санкций», ― предупреждает Эдуард Давыдов.
Добавим к этому стремление стран блюсти свои политические и экономические интересы, и становится понятно, что будущее у торговли в нацвалютах, минуя резервные, определенно есть, но оно вовсе не безоблачное. Возможно, интереснее выглядят блокчейн-технологии и крипта?
Крипта не поможет
Криптовалюта (цифровая необеспеченная валюта, учет и движение которой происходит посредством блокчейн-сети) — инструмент спорный, с подмоченной репутацией, неудобный, волатильный — и тем не менее уже широко используемый по всему миру. Если раньше он был интересен в основном параноикам, преступникам и спекулянтам, то теперь вполне легальные предприятия используют крипту для трансграничных расчетов. «Компании часто используют криптокошельки для отдельных сделок, например связанных с торговыми транзакциями. Реже — для капитальных операций», ― рассказывает директор по корпоративным финансам компании Finbridge Александр Уваров. Правда, по его словам, санкционные ограничения вполне действуют и в отношении криптовалют; цепочку сделок с криптой на бирже, как правило, можно отследить, а любые непрозрачные сделки могут вызвать подозрение. «В ряде случаев переводы с использованием криптовалюты могут быть быстрее и дешевле фиата (обычных денег. ― “Монокль”), но необходимость конвертации в крипту и обратно может снизить экономическую целесообразность транзакции», ― добавляет Уваров.
Точных цифр, конечно, нет, как и комментариев самих компаний. Оценки экспертов в части распространенности крипты для ВЭД среди российского бизнеса расходятся. Одни полагают, что все это происходит крайне ограниченно и в малых объемах. Другие ― что, напротив, бизнесу крипта понятна и использует он ее активно. И механика процесса может быть довольно своеобразной, в том числе по принципу древней хавалы (напомним, в случае с этой ближневосточной системой «платежей и переводов» клиент передает средства брокеру хавалы в одной стране и получает код, по которому может получить эти же средства в другой стране. Физически деньги ни одну из стран не покидают, происходит взаиморасчет. Если возникает дисбаланс, то его компенсируют уже обычным переводом между брокерами). «Часто криптовалюта даже не пересекает границу, а лишь используется для пополнения баланса одного из контрагентов и дальнейшего списания с него при фактическом осуществлении платежа. То есть контрагент, которому необходима оплата какого-либо товара, переводит сумму так называемому платежному агенту, а тот, в свою очередь, используя международную инфраструктуру, за определенный процент от стоимости товара погашает это обязательство за своего клиента», ― объясняет Эдуард Давыдов.
При этом в России надо учитывать свою специфику: до сих пор позиция ЦБ в отношении криптовалют остается неизменной: регулятор не поддерживает их оборот внутри страны, но допускает возможность реализации за пределами российской инфраструктуры, а также использование в трансграничных операциях. «В силу скорее негативной оценки криптовалюты ЦБ РФ и российские банки с опаской смотрят на расчеты с ее использованием, ― говорит руководитель практики “Цифровая экономика” юридической компании GMT Legal Денис Поляков. ― Из-за этого компаниям, участвующим в таких расчетах, при выводе средств за рубеж для закупки криптовалют приходится придумывать “правильные” формулировки в договорах, чтобы банки в рамках валютного контроля выводили средства». Из самых известных решений в сфере трансграничных расчетов в крипте, по словам Полякова, можно отметить платформы «Б-крипто», «Технокрон» и Flynex.
Вариантов хватает
Казалось бы, стейблкоины (цифровые валюты, жестко привязанные к реальной валюте или какому-нибудь активу, например к золоту) и цифровые валюты центральных банков (Central bank digital currencies, CBDC) могли бы решить сразу все проблемы ― и недостаточно развитой инфраструктуры, и недостаточного доверия регуляторов и госорганов. Но, увы, есть риск, что при их использовании возникнут те же самые проблемы, что и с национальной валютой. Особенно это касается CBDC.
«Банк России рассматривает задачу расширения возможностей трансграничных платежей и переводов как приоритетную, в том числе в рамках развития национальной платежной инфраструктуры. При этом необходимо учитывать, что эффективное решение этой задачи возможно только при готовности к сотрудничеству иностранных партнеров», ― отмечено в недавно вышедшем аналитическом докладе ЦБ «Тренды цифровизации платежей».
«В первую очередь ЦБ РФ, конечно же, будут расширять использование цифрового рубля как основного инструмента для расчетов, находящегося под его контролем. Для использования его в трансгране нужны, скорее, не изменения в правовой базе (фундамент для этого уже есть), а техническое взаимодействие системы ЦБ, в которой цифровой рубль существует, с системами центральных банков иностранных государств», ― считает Денис Поляков.
Но, как уже было сказано, партнеры санкций побаиваются ― легко догадаться, что при подозрении в использовании цифрового рубля санкции могут быть наложены сразу на центральный банк страны.
Попутно ученые и бизнес пытаются найти альтернативы.
Один из подобных проектов ― так называемая децентрализованная экосистема «Юнит». Его разрабатывает Международный научно-исследовательский институт проблем управления (МНИИПУ, он же IRIAS) при поддержке руководства Нового банка развития (международная финансовая организация, созданная странами — членами БРИКС) и Делового совета БРИКС. При этом авторы проекта уверяют, что уже успели наладить активный диалог с регуляторами стран объединения и определиться с потенциальными технологическими партнерами.
В рамках экосистемы будет ходить своя платежная единица UNT. Разработчики в качестве ключевых особенностей заявляют фрактально организованные узлы (точки доступа), объединенные в единую блокчейн-сеть. UNT может быть не только самостоятельной платежной единицей, но и инструментом для учета взаиморасчетов. Сам по себе UNT не является в чистом виде ни стейблкоином, ни криптовалютой, ни CBDC. Его стоимость предлагается привязать к корзине реальных активов, в которую войдут золото плюс валюты стран БРИКС, без обратной конвертации.
Детали и динамику проекта «Моноклю» в МНИИПУ раскрыть отказались, объяснив, что до осени эту тему не комментируют.
Эксперты считают, что перспективы у «Юнит» есть. «С учетом растущего числа стран — участниц БРИКС создание единой расчетной единицы для использования между ними значительно упростит осуществление расчетов. При этом UNT не будет валютой в классическом понимании, в связи с чем видится, что денежные средства по большей части не будут выходить за пределы конкретной страны», ― рассуждает Денис Поляков.
Однако очевидно, что проект пока от завершающей стадии далек и имеет те же проблемы, что и прочие подобные инструменты. Не являясь криптовалютой, UNT имеет все те же юридические сложности, что и крипта (непонятный правовой статус в России и других странах как минимум), так что пока соответствующие понятия в должном объеме не будут введены в законодательную базу всех стран — участниц БРИКС, проект будет буксовать.
Еще одна идея принадлежит РСПП. Промышленники и предприниматели прорабатывает вариант создания криптовалютного фонда, чтобы облегчить внешнеэкономическую деятельность. Согласно видению управляющего директора управления финансовой политики и финансовых рынков РСПП Андрея Лисицына, необходимо организовать такой фонд в особой экономической зоне, где можно легально майнить и хранить крипту. В перспективе предполагается создание ЦФА на криптовалюту, лежащую в этом фонде, что и будет способствовать обходу санкций. На запрос «Монокля» в РСПП не ответили.
Проект очевидно требует доработки, так как счета подобного фонда на криптобиржах отлично блокируются. Еще как-то придется договариваться с Банком России. Ну и сама крипта ― инструмент с изрядной волатильностью. К примеру, если в конце прошлого года биткоин стоил 42,5 тыс. долларов, то уже в марте он подскочил до 70 тыс., после чего к июлю упал до 57 тыс. долларов. При такой волатильности «базового актива» крайне нестабильным будет и курс привязанных к нему ЦФА.
У соседей к цифре вопросы
Небольшое отступление: ЦФА, созданные на технологии распределенных реестров, блокчейне или какой-то иной, являются цифровыми правами. Права могут распространяться на физические товары, интеллектуальную собственность, денежные требования, иные финансовые обязательства, доли в бизнесе и т. д.
Фактически в понятие ЦФА можно «завернуть» почти все. Происходит это путем токенизации, записи информации в распределенный реестр, в результате чего условная бочка нефти или обещание вернуть миллион через месяц становится токеном. Закон, регулирующий выпуск и обращение цифровых финансовых активов (259-ФЗ), был принят в 2020 году, но работать это все стало фактически с прошлого года.
В России выпускать ЦФА могут операторы информационных систем ― организации, которые были внесены в соответствующий реестр ЦБ. Выпущенные активы обращаются внутри инфраструктуры оператора. Для взаимодействия между несколькими операторами требуется уже оператор обмена, для которых есть отдельный реестр ЦБ. Именно такими операторами стали сначала Московская, а потом и СПБ биржа.
Звучит опять же хорошо, но и тут есть проблемы. Во-первых, единого пула, агрегации и централизации у ЦФА нет даже внутри нашей страны. Между собой инфраструктуры эмитентов-операторов не только не соединены, но и технически несовместимы. Работа же операторов обмена только началась, и неизвестно, сколько времени пройдет до появления возможности купить ЦФА в одной системе и продать во второй парой кликов. Теперь попробуйте представить работу всей этой конструкции на международном уровне со всеми нюансами национального регулирования. В частности, в Китае цифровые активы признаются легальной собственностью, но вот транзакции любых таких активов, включая крипту, с 2021 года жестко запрещены: Народный банк Китая считает, что использование цифровых активов порождает «отмывание денег, незаконный сбор средств, мошенничество и другие преступные действия, серьезно угрожая безопасности». А в Индии законодательство в этой области вообще находится на самой начальной стадии. Пожалуй, дальше всех продвинулись из стран БРИКС лишь ОАЭ: в Эмиратах есть регуляторы цифровых активов — Virtual Assets Regulatory Authority (VARA) в Дубае и Abu Dhabi Global Market (ADGM) в Абу-Даби, и в стране бурно развиваются крипто- и блокчейн-проекты.
Казалось бы, стейблкоины и цифровые валюты центральных банков могли бы решить сразу все проблемы. Но увы, есть риск, что при их использовании возникнут те же самые сложности, что и с национальными валютами
Пока что, подчеркивает Олег Абелев, с инициативой РСПП остаются вопросы. В частности, сразу встает вопрос налогового и бухгалтерского учета, потому что пока нет точного понимания, как правильно вести учет ЦФА на балансе участников внешнеэкономической деятельности, если мы говорим про трансграничные расчеты.
Ко всему прочему, это все только «наши» вопросы. Ведь в сделке участвуют как минимум две стороны. «ЦФА на текущий момент в трансграничных расчетах не используются, поскольку отсутствует полноценная инфраструктура для этого. То есть любым иностранным получателям ЦФА придется интегрироваться в российскую финансовую инфраструктуру, чтобы использовать ЦФА на текущий момент», ― резюмирует Денис Поляков.
Так что пока мы не сильно продвинулись в организации альтернативной платежной инфраструктуры, хотя некоторые шаги в этом направлении есть. Уже имеются два депутатских законопроекта: — о регулировании майнинга криптовалют и о расчетах в цифровой валюте в рамках экспериментального правового режима. Минфин активно предлагает ЦБ приступить с сентября к созданию экспериментальной платформы для платежей криптовалютой. Да и в самом ЦБ явно готовы хвататься за любой инструмент. «Нужно сделать все, чтобы колеса крутились. То, что казалось нам вчерашним днем, непопулярным — там, не знаю, свопы (в том числе центральных банков), какие-то клиринговые системы, использование крипты — все надо апробировать, пробовать, и как можно быстрее», ― заявлял первый зампред Банка России Владимир Чистюхин в ходе Петербургского юридического форума этим летом.
