Крупнейший российский конкурс биржевой торговли «Лучший частный инвестор» (ЛЧИ), где трейдеры пытаются показать наибольшую доходность инвестиций на трехмесячном интервале, много лет проводимый Московской биржей, привлекает множество самых разных участников. Одни ищут денег и признания, другими движет спортивный интерес. Есть и те, кому интересен драйв «финансовой гонки», свои и чужие эмоции, подчас выплескивающиеся на страницы трейдерских форумов.

О том, как получить эмоции от финансового спорта, но не дать им взять верх, как заработать больше других, рискуя при этом меньше, и зачем трейдеру нужен программист, рассказала предприниматель и основатель Клуба эффективных переговоров Ирина Манторова. По итогам ЛЧИ-2023 Ирина, торговавшая под ником IriMan, победила в категории «Лучший частный инвестор на фондовом рынке» с прибылью 376% и в номинации «Лучший трейдер вечерней сессии на рынке акций», а от оппонентов получила характеристику «беспощадный робот IriMan».

— Начну с очевидного вопроса: как вы пришли на фондовый рынок и вообще на биржу?

— Если не говорить про какие-то пробы, как в анекдоте: один раз попробовала и не понравилось, — то это, скорее, будет история про валютный рынок, именно это было мне интересно, а также про торговлю драгметаллами, золотом и серебром, на которых в 2022-м я и выиграла (в 2022 году Ирина победила в номинации «Лучший трейдер спот-металлами» с итоговым результатом 171 166 рублей при стартовых активах 100 000 рублей. — «Монокль»). Я бы и в 2023-м тоже с удовольствием поработала на этом рынке, но когда конкурс объявили, там просто не было такой возможности, был только фондовый. Так что я уже принимала участие именно в конкурсе на фондовом рынке.

— Получается, вы торговать на рынке и участвовать в конкурсе ЛЧИ начали одновременно? Что вами двигало?

— На конкурсе проявляются очень яркие психологические моменты, когда кто-то активно побеждает, а остальные ребята начинают что-то пытаться делать, чтобы догнать лидера. Тут, естественно, возникают эмоции, участники начинают ошибаться. Все это выплескивается на страницы известного форума Smart-Lab. Ребята делятся тем, что происходит, выражают в комментариях свои эмоции, пишут про какие-то несправедливости. За этим очень интересно наблюдать. Например, когда человек уверенно идет к победе и в конце делает большое количество глупых ошибок именно из-за того, что сильно нервничает, эмоционирует. В результате падает больно и очень быстро.

— Вы участвовали в ЛЧИ не одна, а с командой?

— Да, я на встрече (торжественное мероприятие по итогам ЛЧИ. ― «Монокль») действительно делилась тем, что у меня есть команда, но говорить, что мы именно торговали все вместе, было бы неправильно. У меня в команде есть аналитик и программист и собственно я в качестве психолога и трейдера. Как раз та история, когда один человек анализирует, дальше мы составляем какую-то стратегию вместе. После этого программист руками прописывает алгоритм торговли согласно придуманной стратегии, и мы запускаем эту программу.

Алгоритм, но не робот

— Статистика по итогам конкурса говорит, что вы совершали очень большое количество сделок.

— Да, правда, огромное количество. Речь шла о тысячах сделок, и руками это совершать невозможно. Другое дело, что это нельзя называть и торговым роботом, как писали некоторые.

Мы, вообще-то, каждый вечер правили торговый алгоритм. То есть смотрели, что там получается, и, если нам не нравилось, как идет торговля, мы собирались, анализировали и правили. Иногда правки вносили и посреди торгового дня.

— Зачем так часто?

— Как это говорят, есть две большие разницы: одна история, когда идет обычный заработок на бирже, и совсем другая история, когда есть вот этот вот соревновательный эффект. Потому что ЛЧИ — это соревнование, там нужно выиграть по заданным параметрам. Соответственно, здесь немножечко разные подходы: речи о том, что нужно планомерно зарабатывать, вообще не идет. Нужно выдать максимальный результат. В общем, совершенно разные стратегии.

Как я ранее говорила, вообще у меня основная работа идет на валютном рынке, но когда в конкурсе поставили задачу, что это будет фондовый рынок, ― ну пожалуйста, я на фондовом поработаю. Другое дело, что на фондовом пришлось работать с огромным количеством акций и сделок с ними.

— Ваш торговый алгоритм, который вы для этого использовали, относится к HFT, High Frequency Trading?

— Нет, конечно. Высокочастотный трейдинг — это про другое, там абсолютно другие скорости. Мы вообще даже не пытались в эту сторону смотреть.

Да и просто торговым роботом используемую программу не назвать: робота поставил — он тебе что-то делает. А тут практически все время нужно было присутствие человека. То есть у меня аналитик все время отслеживал, ставил меня в известность, если вдруг там что-то пошло не так посреди торгового дня, мы быстренько согласовывали новую стратегию и давали задачу программисту, который вносил правки.

— То есть это, так сказать, полуавтоматический режим и вспомогательный инструмент?

— Можно сказать и так. Просто в реальном времени нам с такой скоростью сделки руками было никак не совершить. Вообще никак, а для того, чтобы выиграть, это было нужно. Конечно, когда идет просто заработок, там картина работы другая.

Азарт без риска

— Обиженных, что их «обошли на повороте», не было?

— Возможно, какие-то обиды могли быть. Потому что прямо на встрече мне говорили: мол, посадила себе тысячу программистов и все такое.

Я говорю: ребят, вы просто не математики. Даже если посадить десяток программистов. Кто будет работать за эти деньги, вот такое количество времени?

Просто прикиньте, сколько зарабатывают программисты, поделите вот этот выигрыш на месяц и на количество программистов. (Смеется.) Здесь смешно обижаться, это же просто соревнования.

— По вашему собственному опыту, насколько эмоциональный настрой различается в моменте, когда идет именно работа на бирже, и когда идет «спортивное зарабатывание денег на скорость»?

— Сильно отличается, потому что если взять спортивный вариант, то здесь прямо драйв, азарт, интерес, постоянное отслеживание и продумывание стратегии наперед.

— Как я понимаю, вы на каждой отдельной сделке зарабатывали немного, но безопасно, а результат получали именно за счет множества сделок?

— Да, каждый день зарабатывали, но какой-то маленький процентик. Мы понимали, что это простая математика. Когда каждый час у нас результат сотые доли процента, но за счет стабильности мы все время идем выше, выше и выше. Если в других стратегиях подразумеваются серьезные риски, то у нас была безрисковая стратегия. Мы понимали, что у нас всегда в плюс. И вышло примерно как мы и рассчитывали.

Еще раз уточню: это была продуманная, понятная, но все же игровая или как бы спортивная стратегия.

— А азарт не приводил к желанию рискнуть, но взять больше?

— Нет. У меня в принципе безрисковая стратегия. Может быть, потому что я все-таки женщина. Я почитала статьи у вас в журнале, посмотрела описание портрета инвестора — что это мужчина от тридцати пяти лет. Даже на ЛЧИ и на награждении говорили, что его участники в основном мужчины.

Не знаю, может быть, не брать на себя риски — это женская стратегия в принципе. А может, это не гендерный какой-то признак, а моя личная особенность.

Так вот, моя задача — просчитывать стратегии таким образом, чтобы не падать в минус. Совсем не падать.

Если взять, допустим, ЛЧИ, то там прямо гладенький такой график. Очень гладкий, так как он безрисковый, и даже номинация была за максимально безрисковый результат. Может быть, вы видели, кто-то писал об этом на Smart-Lab. Я после конкурса уже не читала. Читать было интересно, пока шел конкурс. А потом я уже туда не заходила. На конкурсе победила, призы собрала, все понравилось, типа спасибо, до свидания.

— В рамках работы, а не спорта придерживаетесь тех же принципов?

— Если посмотреть мою работу просто на бирже, вне ЛЧИ, то у меня на промежутке порядка двух лет, например, есть отрезок, где ни разу, ни в какой день не падало в минус. Ни на сколько. Всегда в плюс. Чуть-чуть, но всегда. И всегда за счет этого идет заработок.

На фондовом пришлось работать с огромным количеством акций и сделок с ними. И мы каждый вечер правили торговый алгоритм

— Тогда снова вопрос по психологии. Насколько я знаю, у вас есть школа бизнес-переговоров, где вы обучаете людей общению с другими бизнесменами. Опыт общения с контрагентами, порой стрессового, как-то влияет на результативность трейдера и сопротивление выгоранию?

— Это вопрос эмоционального интеллекта (сумма навыков и способностей человека распознавать эмоции, понимать намерения, мотивацию и желания других людей и свои собственные, а также способность управлять своими эмоциями и эмоциями других людей в целях решения практических задач. — «Монокль»). И конечно, с ребятами в Клубе эффективных переговоров мы постоянно к этой теме возвращаемся. В разных вариантах. Как мы работаем с эмоциями и насколько мы «сливаем» эмоции, которые суть энергия. Кроме печали. Азарт, гнев — это большой выплеск энергии. Если мы постоянно эмоционируем, мы свою энергию куда-то отправляем, отправляем, отправляем, а на те задачи, которые предполагают заработок денег, ее как будто бы и не остается.

Вот есть какой-то факт, вызывающий эмоции. У него нет ни плюса, ни минуса, это просто факт. И мы не понимаем, этот факт сработает нам на пользу или во вред в моменте. И в этот момент его бы не надо оценивать, потому что оценить его мы можем только в определенной продолжительности. А уж тем более когда кто-то из коллег в клубе в игровой ситуации начинает эмоционально реагировать и психовать.

Во-первых, это игра. У вас, ребята, есть ваш бизнес. У вас есть еще семья, дети, которые требуют вашей энергии. Вы сливаете в игре эмоцию. Зачем?

В переговорах, конечно, те ребята, которые у меня в клубе хотя бы уже год, а клубу будет семь лет, уже этот принцип понимают, внедряют в жизнь, учатся не сливать эмоции. Что-то происходит во время переговоров, но они не знают, в плюс этот факт или в минус. Факт — это факт, и все его воспринимают по-разному, эмоции субъективны.

Не знаю, ответила на вопрос или нет, потому что, собственно, выгорание — это просто слив энергии, которой потом не хватает на то, чтобы радоваться жизни, делать новые проекты или заниматься той же биржевой торговлей. Выгорание — это просто, что ли, неграмотное использование собственной эмоциональной системы.

Найти момент для заработка

— Для вас торговля на бирже сейчас — это один из источников дохода, небольшой приработок или пока еще больше спорт и хобби?

— Я бы считала это еще одним источником дохода. Если прикинуть долю от общего дохода, это все-таки уже больше, чем приработок.

— Скажите, а при общей стратегии поведения с минимальным риском не было моментов, когда вы все-таки совершали рисковые сделки?

— Нет. Но это если мы говорим именно про биржу, потому что если взять другие стороны моей деятельности, то там, конечно, и рисковые стратегии тоже бывают. Но я понимаю, в связи с чем этот риск возник и ради чего я на него иду. Например, при взаимодействии с людьми просчитать безрисковую стратегию, как на бирже, невозможно. А на бирже ― ну а зачем здесь рисковать, какой смысл? Есть дополнительный доход, он устраивает. Можно, конечно, и еще дополнительно заработать, но это просто надо поанализировать и поискать, не беря лишний риск.

— Как эта ваша стратегия учитывает историю с августовским обвалом на рынке, как вы вообще к этому относитесь?

— Опять же вернусь к тому, что есть просто факты. Ну как к этому относиться? Посидеть, подумать, сделать выводы. Многое можно спрогнозировать заранее. Это первое.

Второе… ну вот смотрите, неожиданностью была ситуация в феврале 2022 года, хотя потом мне коллеги говорили, что можно было и это увидеть. Но тут вот мы это не увидели. Меня спрашивали: Ирин, как ты реагировала вот на такие события? Я говорю: ну как, я посидела пятнадцать минут в задумчивости и примерно набросала варианты, как сейчас там поработать. Вот это можно, а то не сработает. Пошли с командой обсудили и, собственно, все. Приняли решение, пошли работать в новых условиях.

— Получается для вас потрясения и скачки на рынке — это не более чем повод немножко подкорректировать стратегию торговли?

— Ну да. На бирже мы же используем работу на неэффективности. Если бы не было неэффективности, этот рынок бы умер (считается, что фондовый рынок эффективен, если на нем нет переоцененных и недооцененных инструментов. — «Монокль»). Если всё везде одинаковое — это смерть. Поэтому работа идет за счет неэффективности.

Просто мы работаем, скажем так, с более неочевидными неэффективностями, чем обычно. Когда мы их находим, то понимаем, что они будут работать только какое-то время. Это нормально. А потом здесь все станет эффективно, и нам будут нужны уже другие неэффективности, и мы будем их искать и на них уже работать.

— А какой-то пример такой временной неэффективности у вас найдется? Которую вы в прошлом использовали и которая со временем закончилась?

— К примеру, арбитраж — это же и работа с неэффективностями, правильно? Допустим, скальпинг (совершение множества сделок за короткий промежуток времени с фиксацией небольшого дохода. — «Монокль»), работа на спредах (разница между ценой покупки и продажи. — «Монокль») — это все работа с неэффективностью. Просто надо найти, где сложилась такая ситуация. Да, и тут есть так называемая вариантность. Потому что инструментов много, они взаимозависимы.

— С вашей точки зрения, как рынок изменился за последние два года, какие у него перспективы? Больше возможностей заработать для инвестора появляется или меньше?

— Обычно в ситуациях, когда происходят события в политике, а значит, и в экономике, хоть в плюс, хоть в минус, все равно они значимы. Это влияет на рынок, и в этот момент там появляется больше неэффективностей, потому что люди реагируют эмоционально. Те же инвесторы начинают вести себя, скажем так, неаккуратно. И если понять, как ведут себя люди в тот или иной момент и что примерно они сейчас будут делать, куда все побежали, можно на этом работать.

А когда все начинает становиться более или менее плавно, неэффективности становится меньше. В период с 2019 по 2023 год было много неэффективностей, они с какого-то момента начали так активно появляться. И сильно влияли на рынок.

Если прямо сейчас на ситуацию смотреть, то возможностей становится меньше. Да и инструментов — думаю, вы понимаете, о чем я, — стало меньше, что на фондовом, что на валютном рынке.

— Ну да, многие эмитенты и недружественные валюты ушли с рынка. А какие-то прогнозы у вас есть?

— Если с точки зрения неэффективностей, то их, скорее, станет меньше, а не больше, если только не появится ряд новых инструментов. Но мы смотрим, ищем, пробуем какие-то инструменты, которые раньше не пробовали.

Запаниковал? Не торгуй!

— Я так понимаю, что поиск неэффективностей и заработок на них в основном касается валютного рынка?

— Сейчас фондового. Ну и со срочным рынком очень много работаем.

— Если сравнивать по перспективности, какой из них сейчас выглядит лучше именно для заработка?

— Прямо сейчас — фондовый. На валютном и срочном видим перспективы, но сейчас все же фондовый.

— То есть можно говорить, что достаточно много эмитентов как сильно недооцененных, так и сильно переоцененных?

— Всё так. И эта ситуация будет потихонечку балансироваться на протяжении ближайшего года-двух, если нам опять чего-нибудь там сверху не накинут, например, очередной пакет санкций, как уже было. Так что я не знаю, есть ли смысл длинный прогноз делать.

Когда мы просчитываем какое-то событие, глядя то, что происходит в экономике, слушая политологов, экономистов, аналитиков (не биржевых аналитиков, конечно), мы понимаем, что может произойти. И понимая, что какой-то инструмент через какое-то время может у нас не работать, мы включаем в стратегию другие инструменты до того, как это предполагаемое событие произойдет.

— Получается, больше реагируете «в моменте» на события, не особо заглядывая вперед?

— Прогнозирование есть, но действительно на совсем небольшой период.

На несколько месяцев точно понимаем, как будут развиваться события. Зачем думать вперед на пару лет, какой смысл?

— А коллегам подсказываете?

— Когда ребята ко мне обращаются за какой-то консультацией, я могу сказать, чего не делать. Я не консультирую ни по фондовому, ни по срочному рынку. Если спросят «что ты думаешь», я говорю: мыслями поделиться могу, но это всего лишь мои мысли, их нельзя считать просчитанной стратегий. Просто прикидки.

— Как сейчас любят писать, «не является инвестрекомендацией»?

— Да-да. Когда народ в панике и у них куда-то начинает падать, я говорю: главный совет — не трогайте, просто уберите оттуда руки. И не потому, что этого нельзя делать, а потому, что вы на эмоциях. Либо выключаете эмоции, включаете рацио и тогда что-то делайте, но пока на эмоциях — не лезьте никуда руками.

Это, наверное, самая частая рекомендация для любых событий. Причем это касается не только рынка, а вообще, в принципе. В бизнес-отношениях, например, с поставщиками и клиентами такой же принцип. Пока бурлят эмоции, не трогайте ничего. Вот отойдет эмоция, вы принимаете решение, и только после этого что-то делайте.

Поэтому, когда какие-то события происходят на биржевом рынке и тут у меня народ немножечко начинает греться, то моя задача все-таки всем аккуратненько написать: типа, все будет хорошо, все выдыхаем.

Нет, эмоционировать можно, если хочешь эмоционировать — да пожалуйста, кто тебе запретит. Но при этом ничего не трогай. Хочешь сливать эмоции — сливай. Надо выплескивать эмоции — иди в зал. Не трогай ни компьютер, ни программы, ни людей. Вообще никого не трогай.

— С событиями, вызывающими временную реакцию инвесторов, понятно. А есть ли изменения с момента, как вы начали торговать, которые воспринимаются как однозначно положительные или отрицательные?

— Если в плюс, то это разные комиссии для тейкеров и мейкеров (мейкер ставит заявку в стакан и ждет, когда она исполнится; тейкер забирает заявку «по рыночной цене». — «Монокль»), потому что мы в основном работаем как мейкеры (на Мосбирже суммарная комиссия для тейкера — три сотых процента, для мейкера — ноль процентов). И для нас это удобно, особенно это имеет значение для скальпинга. Там идут небольшие суммы, и комиссии могут сожрать прибыль. Не всю прибыль, но много.

— Получается за последние годы комиссии стали более приятными?

— Нет. Это еще и от брокера зависит. Некоторые брокеры не делят трейдеров на тейкеров и мейкеров и берут со всех одинаковую «биржевую» комиссию, хотя сама биржа по многим инструментам с мейкеров комиссию не берет. Для меня это важно, так что выбор брокера имеет значение.

— Можно ли говорить, что брокеры стали немножко «гуманнее»?

— Некоторые стали погуманнее, а вот некоторые наоборот. Поэтому и возникает такой выбор.

После ЛЧИ некоторые представители брокеров со мной связывались и конкретно задавали вопрос: почему перестали работать с ними. И я понимаю, что они поменяли свою политику «в минус», они стали жестче, но почему-то не могут это изменить. А мы ушли к тем, у кого более мягкая политика относительно нас.

У нас иногда там комиссий было до миллиона за месяц. Им, конечно, бы хотелось, чтобы мы вернулись.

— Ну и под конец главная интрига: будете ли вы участвовать в следующем ЛЧИ?

— Вообще, вопрос интересный. Я жду условий, потому что условия всегда разные и нужно их внимательно рассмотреть и понять.

И вот еще, кстати. Есть очень интересная особенность соревнований. Я не могу понять, почему многие участники ЛЧИ не читают условия. Я не понимаю, как они идут «в спорт», когда не читают правила. Это выяснилось как раз на «Смарт-Лабе», когда я читала тему, пока шел конкурс. У меня это в голове не укладывалось: как так? То есть сначала читаем правила, потом участвуем.

— Если ничего не помогло — прочти инструкцию?

— Ну вот у меня наоборот: сначала прочти инструкцию. У меня уже давно бизнес с системой контроля и управления доступом, это такой хард-бизнес, и там куча совершенно разного сложного оборудования. Пока я в операционке находилась, было обязательное условие: сначала внимательно читаем инструкцию, и только потом вообще трогаем оборудование. Мне кажется, это вообще у меня просто такое правило жизни.

Возвращаясь к ЛЧИ. Посмотрим на условия. После этого, может быть, сама приму решение, но, скорее всего, вместе с аналитиком мы пообщаемся и примем решение, участвуем или не участвуем.

Вообще, интересно было бы поучаствовать. Это классно, это такие эмоции просто потрясающие. Когда каждый день что-то происходит, когда достигаем определенного уровня, начинаются всякие посты. Про меня какую-нибудь гадость напишут. В прошлый раз «Беспощадный робот IriMan» писали. (Смеется.) Было очень весело, я заскринивала и отправляла в сторис.