Конечно, в зависимости от скорости движения автомобиля либо перегреется двигатель, либо откажут тормоза, а если так делать продолжительное время, то один из механизмов сломается. Но уже более года два российских мегаведомства — Минфин и Центробанк ― соревнуются, кто сильнее нажмет на свою педаль: Минфин отвечает за двигатель, ЦБ — за тормоз.
Минфин отошел от многолетней практики экономии и (вынужденно в режиме СВО) вливает в экономику колоссальные ресурсы, свои и занятые на рынке, а Центробанк видит перегрев экономики и душит ее рост запредельными ставками. Доводы о том, что СВО может вызывать естественные перенапряжения в экономике, что наше хозяйство стремительно перестраивается ввиду санкций и импортозамещения, что в цены закладываются проблемы с логистикой и трансграничными платежами, регулятор игнорирует. И конечно, такая полностью рассогласованная политика двух финансовых ведомств рано или поздно должна была привести дисбалансу и выходу системы за пределы прочности. Что, в общем-то, сейчас и наблюдается.
Нежданно-негаданно курс рубля приблизился к отметке 100 рублей за доллар. Согласно источнику Bloomberg (источники в финансовом блоке правительства и Центробанке у агентства отличные, сами много лет этому удивлялись, а сейчас и подавно), «ослабление рубля сейчас не вызывает беспокойства у правительства, это пойдет на пользу государственному бюджету на фоне планов увеличения расходов в следующем году». По мнению агентства, в целом обесценение валюты должно помочь побороть негативный эффект от санкций.
О безальтернативности скорой девальвации рубля в условиях экстраординарно жесткой денежно-кредитной политики Банка России «Монокль» писал еще весной этого года («Ждем рубль по 130», № 14). Кратко: занимать на рынке под 18% годовых, чтобы оплачивать льготную ипотеку, выданную под 7% годовых, с точки зрения бюджетных трат — безумие и дорога в никуда. В таких условиях Минфин примет единственно верное стратегическое решение и откажется от новых займов на рынке. Но чтобы бюджет при этом сходился, необходимо девальвировать рубль. Это позволит повысить налогооблагаемую базу у нефтяников, газовиков и металлургов.
После того как на Мосбиржу были наложены санкции, биржевой, рыночный курс исчез, ЦБ лишь публикует официальный курс, рассчитанный по внебиржевым сделкам. Хотя от курса рубля зависит цена импорта, который в России и без того стал очень дорогим (среднеазиатские посредники просят свою немалую долю за помощь с доставкой подсанкционных и просто импортных товаров), а ввезенных из-за рубежа товаров в России очень много: от ширпотреба до станков и автомобилей. Дорожающий импорт, разумеется, вызывает рост инфляции, с которой Центробанк пытается бороться ставками.
Ценообразование рубля сейчас находится в руках правительства. В условиях санкций на НРД, Мосбиржу и банки, ареста резервов ЦБ единственный оставшийся косвенный инструмент влияния на курс рубля — нормативы продажи валютной выручки экспортерами. На прошлой неделе эти нормативы были очередной раз понижены с 50 до 25%. При этом импорт в страну как шел, так и идет. Рано или поздно старый спрос на валюту для импорта товаров найдет точку равновесия с новым предложением валюты, при этом курс доллара будет трехзначным.
Рассогласованность политики двух ведомств — главный вызов, стоящий перед нашей экономикой. Для ЦБ главная цель — борьбы с инфляцией, а не рост благосостояния граждан, строительство заводов или квартир, не говоря уж о таких сущностях, как производительность труда, продолжительность жизни или прирост населения. Все эти сложные понятия, непосредственно зависящие от стабильности курса рубля, находятся в ведении других ведомств. Главная цель его оппонента — Минфина — абсолютно бухгалтерская: свести баланс доходов и расходов бюджета. Если он не сходятся, то у правительства есть рабочий инструмент — девальвация, то есть финансовая кувалда.
Овладеть инструментом финансовой кувалды нетрудно, с его помощью можно решить много накопленных проблем, таких как раздувшийся пузырь на рынке недвижимости, резко подорожавший труд в России, снижение роли экспортеров в экономике. Однако плата за это — инфляция, обесценение накоплений и капитала и резкое падение реальных доходов населения (что особенно цинично по отношению к людям, участвующим сейчас в СВО). Девальвация — это и шок для экспортно-импортных операций. Рубль только-только начал выступать средством платежа в международных транзакциях. Новый раунд его обесценения — это отказ от использования рубля для оплаты и экспорта, и импорта.
Можно написать тома о вреде политики регулярной девальвации для национальной экономики, но скажем кратко: экономисты развитых стран давно уже все просчитали. Центробанки и правительства экспортно ориентированных экономик ― Швейцарии, Китая, Кореи, Великобритании и т. д. ― никогда не обесценивают национальную валюту ради сиюминутных выгод в ущерб долгосрочной стратегии интенсивного развития.
Серебряный денарий был основой экономики Римской империи, он использовался для торговли, оплаты труда и повседневных операций. Столетия Римская республика процветала, наслаждаясь длительным периодом практически полного отсутствия инфляции. Легионеры получали свое жалование серебром. Однако постепенно (неурожаи, эпидемии, войны) доступные римскому правительству ресурсы уменьшались. Ответом стало снижение содержания серебра в монете. В 269 году до н. э. в одном денарии было 4,5 грамма серебра, в 217-м — 3,9 грамма, в 68 году н. э. уже 3,4 грамма. Снижение стоимости денария, когда-то монеты высокой чистоты, подорвало экономическую стабильность Рима. О распаде Римской империи писать не нужно.
