Завод роботов инвестировал в этот проект 3,2 млрд рублей. Предприятие площадью 11,5 тыс. кв. м уже вышло на проектную мощность, может выпускать от 70 до 100 роботов в месяц. В 2024 году изготовлено 250 единиц, планы на 2025 год — 850 единиц, а к 2027 году, с учетом ввода в эксплуатацию второй производственной площадки, на заводе смогут делать 2000 машин.

Бизнес-план челябинского завода претендует на революцию в отрасли робототехники, так как до настоящего времени процесс роботизации шел в стране со скоростью всего 20‒25% годового прироста и достиг, по экспертным оценкам, емкости в 2100 роботизированных комплексов в 2023 году. При этом большая часть установленных роботов —1475 штук — это импорт из западных стран и Китая, что вполне понятно: до сих пор никто из отечественных производителей роботов, а таких в стране около двух десятков, серийно их не выпускал. И, что более важно, рынок оценивается не просто по роботам как изделиям, а по готовым роботизированным решениям с оснасткой и настройкой, интегрированных в производственные цепочки предприятий. Средняя стоимость одного такого решения оценивается в 7,5 млн рублей, то есть емкость рынка составляет 15,7 млрд рублей. Появление игрока, способного увеличить внутренний спрос в полтора раза, а при выполнении Заводом роботов плана в тысячу штук в год примерно так и будет, — впечатляющая заявка. По сути, компания приглашает всех стать свидетелями большого эксперимента, где выпуск роботов лишь часть задачи, наряду с созданием обширной экосистемы, включающей подготовку в учебных заведениях разного уровня кадров для отрасли, а также с насыщением рынка интеграторами, которые являются мостом между роботами и потенциальными заказчиками.

К тому же проект Завода роботов своего рода пилот: он станет первым шагом в реализации указа президента РФ о вхождении России в число 25 ведущих стран мира по уровню роботизации к 2030 году. Поставленные в документе задачи по увеличению плотности роботизации промышленности внушительны: количество роботов на 10 тыс. работников должно вырасти с нынешних 19 до 145 к концу 2030 года, а общий парк роботов в стране — с 12 тыс. до 94 тыс. единиц.

Пять популярных моделей

Что же предлагает завод рынку? Компания «Русский робот», которая работает в связке с заводом и отвечает за интеллектуальную составляющую, то есть за разработку и прототипирование робототехнических решений, конструкторскую документацию и программное обеспечение, подготовила модельный ряд из пяти роботов различной грузоподъемности, от 6 до 120 кг — это так называемые промышленные шестиосевые роботы-манипуляторы для различных отраслей и типов применения, от учебных до узкоспециализированных промышленных, к примеру для работы в высокотемпературной среде.

Разработку «Русский робот» ведет с 2019 года собственными силами, собрав в команду выпускников ведущих технических вузов. По данным компании, сильными и конкурентными сторонами их изделий являются интуитивно понятный человеко-машинный интерфейс, существенно ускоряющий обучение пользователей и не требующий изначальных навыков программирования, а также уникальная конструкция роботов. Будучи отечественной продукцией, челябинские роботы не обременены сертификатами конечного пользователя — то, чего требуют зарубежные экспортеры для прохождения экспортного контроля в стране отправления, поэтому продукция доступна для заказчиков всех отраслей, в том числе для атомной промышленности и ОПК.

Что касается технического воплощения разработок «Русского робота», то есть серийного производства на Заводе роботов, то, по словам заместителя генерального директора завода Александра Горькуши, строительством и оснащением завода компания занималась самостоятельно, на свои средства. Обращались за поддержкой к государству и по Кластерно-инвестиционной программе (КИП), позволяющей предприятиям малого, среднего и крупного бизнеса подать документы на финансирование с целью организации стратегически значимых производств на территории России, получили средства в 2024 году — 2,5 млрд рублей. Первоначально планировали оснастить цеха европейскими и японскими станками, но к моменту их заказа в 2023 году из-за санкций уже не все можно было купить — приобретали доступные аналоги.

Первым в серийное производство был запущен робот-манипулятор (модель RusRobot RR 120-2900) грузоподъемностью 120 кг — и это не случайно, так как были учтены запросы и потребности якорного заказчика, которым стал ЧКПЗ. Второй в серию пошла модель RusRobot RR 60-2100 грузоподъемностью 60 кг — тоже популярный на рынке формат робота, который может использоваться в разных отраслях, включая машиностроение, металлургию, сельское хозяйство. Уже готова конструкторская документация для изготовления третьей модели в линейке — маленького робота-манипулятора грузоподъемностью 6 кг; ожидается, что кроме промышленных производств он будет весьма востребован в средне-специальных и высших учебных заведениях как пособие, позволяющее на практике знакомиться с робототехникой. В планах на 2025 год — серийный выпуск роботов грузоподъемностью 12 и 25 кг со специальными опциями сварки и покраски.

Все пять моделей роботов-манипуляторов — «ходовой товар», поэтому в компании полагают, что проблем с их реализацией не будет. «Заявки на роботов есть, сейчас мы работаем с большими компаниями в автомобилестроении и машиностроении, потребности которых в роботах исчисляются десятками», — отметил Александр Горькуша. Согласно предварительному маркетинговому анализу, в продажах компании следующего года половину займут роботы грузоподъемностью 60 кг, еще около 30% — роботы грузоподъемностью 120 кг, остальное поделят между собой другие три модели.

Сделано в России. Почти

Производство на Заводе роботов локализовано с максимально доступной сегодня глубиной, импортируется лишь то, что в стране купить невозможно: двигатели и сервоприводы. Александр Горькуша сетует, что государственная система оценки промышленной продукции на принадлежность к отечественной согласно постановлению правительства РФ №719 пока дает им не очень высокие баллы, и это не совсем справедливо. «Представьте, мы приобретаем порядка двух тонн металла за 250‒300 тысяч рублей, чтобы самостоятельно, силами коллектива в 230 человек, изготовить корпус, редуктор и другую компонентную базу для робота, а потом устанавливаем на него импортный комплект из шести двигателей на полтора миллиона рублей — и получается, что в денежном эквиваленте наша доля в изделии невелика, а ведь сколько труда нами затрачено, чтобы из куска металла сделать робота» », — говорит Александр Горькуша.

На заводе задумывались о локализации двигателей и сервоприводов, но пока это сложная задача. Скажем, промышленные компьютеры и контроллеры, которые управляют частями робота, уже есть в России, аналоги можно приобрести и работать с ними, при том что они не всегда надежны, как полагают в компании. А вот двигателей с необходимыми характеристиками и качеством в стране просто нет. «Мы ко всем обращались за локализацией двигателей, кто-то называет срок два года, кто-то — пять на условиях, что по техническому заданию мы оплатим пять лет разработок, чтобы дождаться результата, а это очень дорого, — поясняет Александр Горькуша.

Тормозит развитие двигателестроения для роботов малая емкость рынка. «Нам, к примеру, в следующем году может понадобиться тысяча двигателей, но для нового производства двигателей, которое инвестирует три-четыре миллиарда рублей в проект, этого мало, для окупаемости ему надо изготавливать 30‒50 тысяч двигателей в год, а значит, таких потребителей, как Завод роботов, в России должно быть как минимум пять», — резюмирует Горькуша. Впрочем, картина может поменяться, если будут приняты новые поправки к постановлению правительства № 719, то после 2028 года производители будут обязаны устанавливать на роботов двигатели отечественного производства. То есть рынку дается три-четыре года на то, чтобы появилось производство необходимых компонентов.

Между тем эксперты рынка скептически относятся к перспективам быстрой локализации производства роботов в России, а истоки проблемы видят в том, как исторически развивалась отрасль в стране. По мнению заместителя директора «АРБ Про», руководителя направления «Стратегическое планирование» ГК «Институт Тренинга — АРБ Про» Романа Копосова, направление робототехники никогда не имело здесь традиций, развитой научной школы и таких крутых наработок, как в атомной, химической промышленности или в аэрокосмическом приборостроении. «Создавались роботы для ликвидации чрезвычайных ситуаций и полетов в космос в Советском Союзе, но это были единичные и мелкосерийные экземпляры, а крупносерийного выпуска промышленных манипуляторов, особенно многоосевых с высокой грузоподъемностью, способных выдержать большое число циклов и сохранять точность в позиционировании, не было», — отмечает Роман Копосов. По оценке Копосова, для того, чтобы догнать мировых производителей, которые выпускают роботов уже почти полвека, и сделать свой манипулятор со стопроцентной локализацией, молодым российским компаниям потребуется как минимум 10‒15 лет, придется создать целую рыночную инфраструктуру. И даже собственный выпуск ряда компонентов не равен созданию собственного полноценного продукта. «То, что сейчас происходит на рынке робототехники, напоминает старую историю с автомобильной промышленностью: мы долгое время локализовали сборку иностранных машин под своими брендами, но в итоге собираем машины из готовых комплектов, прикручивая свой логотип», — заключает он.

Еще более радикален Роман Тимофеев, директор компании-интегратора и дистрибутора «Робовизард»: «Технологиям промышленных роботов, которые существуют в нынешнем виде, более сорока лет. Нужно ли нам сейчас тратить силы, время и средства на то, чтобы их копировать и дожидаться хорошего результата десять лет? С той скоростью, с которой идет прогресс, через десять лет, возможно, уже будут роботы-гуманоиды с искусственным интеллектом, а промышленные роботы-манипуляторы отойдут в прошлое. И опять мы будем догонять? Если во что-то и вкладываться, так в более новое, современное, передовое. Как Уэйн Гретцки говорил: “Хорошие игроки находятся там, где шайба. Великие — там, где она будет”».

По мнению Ильи Седогина, директора компании «Робоком» — интегратора, услуги которого заказаны производственниками до конца 2025 года, непреодолимым препятствием для локализации роботов является, опять-таки, низкая емкость рынка. «Допустим, отечественная компания сделает сейчас 200‒500 роботов, будут у нее какие-то идеи, наработки, сервис — но что дальше? В обозримой перспективе у российской компании, в отличие от тех же китайских производителей с внутренним рынком в 250 тысяч роботов в год, не будет возможности продавать нужное количество роботов, чтобы оправдать вложения в технологии, сделать нужный объем НИОКР и нанять нужное число программистов. Это если мы про экономику», —говорит Илья Седогин. Кроме того, по его словам, российский рынок, несмотря на небольшую емкость, требователен к разнообразию роботов, и несколькими моделями его не насытить. Для сравнения: в прошлом году в мире было установлено порядка 400 тыс. роботов от ведущих производителей, таких как Kuka, Fanuс, Kawasaki, ABB, к этому стоит добавить динамично развивающийся рынок коллаборативных роботов с флагманом Universal Robots, совокупно бренды предлагают модельный ряд более чем из 100 позиций. Наконец, если уж развивать собственное производство роботов, то лучше всего делать это по китайскому образцу. «Они не стали изобретать велосипед, просто купили Kuka, мирового лидера, и стали учиться у него, осваивать технологии, пытаться повторять — ведь если есть мастер, зачем пытаться его превзойти, если пока не можем догнать?» — полагает эксперт.

Впрочем, по поводу разработок в «Русском роботе» не испытывают ни малейших сомнений или затруднений: все свое, хотя вдохновляться мировыми успешными компаниями сотрудникам никто не запрещал. «Мы ни на чей опыт не ориентировались, в этом есть недостаток, потому что все шишки собрали и на все грабли наступили, при реверс-инжиниринге (процесс создания копии объекта по уже существующему образцу. — “Монокль”), возможно, было бы легче, — говорит Александр Горькуша. — Но преимуществ все-таки больше, потому что мы бы не понимали, как тиражировать опыт на другие модели, а теперь я знаю, что нашим конструкторам можно поставить задачу спроектировать робота любой конструкции, и они смогут с этим справиться».

Кому рулить на рынке роботов

Позиция «Русского робота» крепка тем, что никто необходимость технологического суверенитета страны не отменял и рано или поздно придется учиться все делать самим, в том числе проходя этап «болезни роста». Скорее, ошибкой было то, что упущено слишком много времени, и до робототехники, как и до станкостроения, долго не доходили руки, выработалась привычка любое оборудование покупать за рубежом.

Вот и до 2022 года отечественный рынок по своим предпочтениям в роботах не сильно отличался от общемировых трендов, господствовали западные бренды — Fanuс, Kuka, ABB, Yaskawa Electric, Kawasaki, Universal Robots. Но после начала СВО они официально покинули страну, хотя их продукцию можно по серым каналам привезти и сейчас — но уже по более высокой цене, без гарантии производителя, сервиса и технической поддержки. Образовавшуюся брешь быстро стали заполнять роботы из Китая, в 2023 году они заняли уже 66% импорта, причем если все западные компании были хорошо известны интеграторам, то среди более чем двух десятков китайских поставщиков неплохо себя зарекомендовали CRP и GSK, из второго эшелона по потреблению — AUBO и JAKA, остальные — пул развивающихся компаний, то есть не отметившихся на рынке особыми достижениями в производстве.

И здесь для отечественных производителей промышленных роботов, которые постепенно включаются в борьбу за собственный рынок, есть ряд интересных наблюдений. «За два года многие повернулись в сторону Китая, стали изучать производителей роботов, к которым до этого интереса не было, наши партнеры-интеграторы перепробовали по три-четыре поставщика и более, а теперь мы видим тенденцию, что они возвращаются к тем же производителям, с которыми работали до 2022 года — кто-то полностью, а кто-то пытается комбинировать в проектах китайских и, как вариант, японских роботов, — рассказывает Роман Тимофеев.

Почему же интеграторы начали скептически относиться к китайским роботам? Во-первых, по словам Романа Тимофеева, в Китае промышленная робототехника при поддержке государства развивается около десяти лет, и это еще маленький срок для того, чтобы создать продукт, который по функционалу, надежности, качеству и основным техническим характеристикам был бы сопоставим с мировыми брендами. «Показатель “надежность” в китайских роботах условен, они сами не знают, сколько он продержится, называют примерную цифру в три-четыре года, тогда как хороший промышленный робот рассчитан на то, чтобы как минимум десять лет отработать без проблем», — говорит Роман Тимофеев.

Во-вторых, интеграторы привыкли к определенным маркам роботов, с которыми уже делали проекты, имеют определенные наработки в плане софта, интеграции с инструментом, который устанавливали на машины. А при работе с китайскими производителями надо все начинать сначала: адаптировать их или полностью переделывать софт, привыкать к тому, что там по-другому подключается и настраивается инструмент робота. И следом за массой технических неудобств следует проблема отсутствия нужной информации. «Если у западных производителей подробная документация идет в комплекте, то в Китае информацию как-то больше в устной форме передают, там нет подробных мануалов, инструкций, руководства по эксплуатации не существует. А начинаешь вопросы им задавать, в ответ — тишина», — рассказывают в «Робовизарде».

О том, что работа с китайскими производителями комплектующих — это лотерея, подтверждают и в «Робокоме»: «Мы не из вредности не сотрудничаем с ними, ведь если ехать в Китай, самостоятельно искать, смотреть и пробовать, то можно подобрать хорошие компоненты, но тогда на исследование рынка уйдут такие деньги, которые целесообразны только при торговле этими компонентами. А когда мы в России связываемся с поставщиками, то сталкиваемся с очень низкой квалификацией: о товаре знают только то, что в буклете написано, сервиса нет, срок поставки большой». Интеграторы с сожалением отмечают, что если раньше производители роботов, особенно европейские, держали в России свои склады, обеспечивали качество и поддержку квалифицированными специалистами, то теперь с этим проблема. А торговые компании, поставляющие китайскую продукцию, не спешат вкладываться в продукт, концентрируясь на сиюминутной выгоде и занимая выжидательную позицию: может, мировые лидеры еще вернутся.

Принято считать, что китайская техника конкурентоспособна по цене. Так, Роман Копосов уверен, что китайские роботы, заметно отставая в надежности и уровне ПО от хорошо изученных моделей японских и европейских компаний, еще долго будут лидировать в России по продажам, будучи дешевле западных на 30%. Однако, по наблюдению Романа Тимофеева, разброс в ценах на китайских роботов тоже может быть значительным: «Есть небольшие роботы, которые китайцы научились более или менее делать и выпускают массово, — они могут быть в два раза дешевле японских, а если это большие, тяжелые машины, то разница в цене может быть несущественной, китайский робот может даже быть дороже японского».

В связи с этим важно, с каким ценовым предложением выйдет на рынок Завод роботов и что сможет противопоставить конкурентам в сервисе. По словам Александра Горькуши, цена складывается всегда индивидуально, под потребности заказчика, а с учетом государственной поддержки для производителей в виде субсидий робот грузоподъемностью 120 кг обойдется покупателю примерно в 3,75 млн рублей с НДС. Аналог со схожими характеристиками от Kuka стоит 4‒4,2 млн рублей, от китайских производителей — 3‒4 млн рублей. Таким образом, российский робот будет не дороже аналогов.

Что касается сервиса, то на Заводе роботов уверены: их клиенты будут довольны, так как запчасти у них всегда в наличии, кроме того, доступно необходимое техническое и информационное сопровождение, включая обучение сотрудников клиента. За счет этого челябинский робот обойдет китайского по долговечности. «При своевременном обслуживании и замене запчастей наши роботы прослужат 20‒25 лет, практически любую поломку можно устранить в кратчайший срок: если это гарантийный случай и дистанционно интеграторы сообщают, что сломалось, сервисные инженеры приезжают с этими запчастями и меняют, — рассказывает Александр Горькуша. — Более того, мы готовы предоставлять услугу, которой раньше в отрасли не было, — подменного робота, если машина вышла из строя, а диагностика не дает результатов». Доставку робота компания готова осуществить в течение суток, в зависимости от логистического плеча, установить нужные программы, прогнать по технологической цепочке и оставить работать у клиента, пока поломанный робот будет в сервисе.

Где взять несколько тысяч интеграторов

Промышленные роботы, находясь на вершине станкостроения, не являются самостоятельным продуктом, который можно купить, включить в розетку и пользоваться. В составе роботехнического комплекса их цена в среднем занимает примерно 30%, остальное — различное технологическое оборудование, в котором робот выполняет операцию, инжиниринг, программирование, внедрение на территории заказчика. В итоге, даже если робот стоит в два раза дешевле, цена самого решения может снизиться от этого всего на 10‒15%, что для конечного потребителя уже не так важно. Но вот для кого действительно все важно в роботе, от цены до качества, так это для интеграторов, которые несут ответственность за установленные ими роботизированные решения, и если что-то работает не так, как прописано в договоре и техническом задании, им придется все переделывать и исправлять за свой счет.

Получается, что интеграторы — это чуть ли не главные герои драмы, связанной с роботизацией, без них насытить рынок роботами невозможно. Но интеграторов в стране, мягко говоря, не хватает. По данным Национальной ассоциации участников рынка робототехники (НАУРР), в России насчитывается около 140 компаний-интеграторов. Однако, по оценке Романа Тимофеева, активных интеграторов в стране около 100, но из них меньшинство можно считать по-настоящему профессиональными. «Рынок у нас маленький, мы знакомы практически со всеми. Так вот: сильных интеграторов, у которых есть опыт, компетенции, грамотные сотрудники для выполнения проектов любой сложности, — порядка двадцати компаний», — говорит он. Для сравнения: в Китае только в одном крупном городе может быть несколько сотен интеграторов, а в Германии насчитывается более 25 тыс. таких компаний.

По мнению Романа Копосова, дефицит интеграторов напрямую связан с дефицитом кадров в отрасли, в стране мало вузов и кафедр, где готовят специалистов для работы с робототехникой и промышленными манипуляторами, такие учебные заведения можно пересчитать на пальцах одной руки, среди них СПбПУ Петра Великого, где в свое время «Робовизард» помог оснастить учебную лабораторию роботами Kawasaki и где студенты могут работать с реальными заказами от бизнеса; это МГТУ им. Н. Э. Баумана, Национальный исследовательский ядерный университет, Южно-Уральский государственный университет (ЮУрГУ).

В компании «Робоком» считают, что если государство в лице Минпромторга и намерено кого-то поддерживать в отрасли, то начинать надо с молодых интеграторов — снижать им налоги, как для IT-компаний, или полностью отменять на первые несколько лет. «Мы уже в состоянии двигаться вперед сами, но молодым трудно, потому что в команде нужен конструкторский блок, а у нас в принципе станкостроение в упадке и специалистов мало. Нужны программисты, но сектор IT растет и перетягивает кадры на себя. К тому же в робототехнике своя специфика, надо всех обучать», — говорит Илья Седогин. По его словам, в «Робокоме» со штатом в 25 сотрудников нет ни одного человека, который ранее имел бы какой-то опыт работы с роботами — всех специалистов вырастили сами, при том что отсматривали студентов на профильных факультетах. «Надо давать знания о том, как применять робота, куда его поставить и что для этого нужно, как посчитать экономику, ведь заказчик, к сожалению, редко может сам посчитать окупаемость проекта», — говорит Илья Седогин. В «Робокоме» уверены, что говорить о серийном производстве роботов можно будет только тогда, когда начнут повсеместно появляться новые компании-интеграторы и в отрасль вольются тысячи новых специалистов.

На Заводе роботов, между тем, предложили свое решение проблемы. Они подсчитали, что для интегрирования тысячи новых роботов, которые они планируют выпустить в 2025 году, понадобится от четырех тысяч специалистов — мастеров, слесарей, инженеров АСУ и ПО — и делегировали эти задачи партнеру — компании-интегратору «Хартунг». Параллельно создается экосистема единого образовательного пространства ЧКПЗ — с целью кратно нарастить число квалифицированных инженеров для промышленного региона. Уже со следующего года в средних школах запустят 41 инженерный класс для школьников с единовременным обучением 1120 человек. Откроет свои двери Молодежный институт робототехники — 250 детей в год. 31 августа начал работу факультет мехатроники и робототехники на базе ЮУрГУ, а 2 сентября на базе многопрофильного колледжа ЮУрГУ открыли политехническое отделение ПАО «ЧКПЗ». Кроме того, в межуниверситетском кампусе мирового уровня в Челябинске, который является частью национального проекта «Наука и университеты», открываются научно-образовательные лаборатории, в том числе Лаборатория промышленной робототехники, «Прототипирование и изготовление деталей», «Прототипирование электроники», «Цифровой двойник» и другие. В итоге в рамках среднего и профессионального образования под задачи холдинга будет обучаться 3100 человек в год, а высшего образования — до 2400 человек в год. Кроме того, скоро заработает учебный центр «Русский робот», где сотрудников предприятий-заказчиков научат обслуживанию, наладке роботизированных комплексов, а также мелкому и среднему ремонту.

Так что в масштабах своих задач Завод роботов и «Хартунг» готовы удовлетворить кадровый голод, в том числе в интеграторах. «Если же говорить про крупные компании, которые готовы покупать у нас продукцию, такие, как АвтоВАЗ, КамАЗ, то у них есть собственные интеграторы в штате, которые обслуживают и интегрируют роботов, не говоря уже о собственных потребностях ЧКПЗ более чем в 400 роботов», — отмечает Александр Горькуша.

Робот — он не про экономию, а про рост производства

Для того чтобы решить национальную задачу вхождения РФ в топ-25 стран мира по показателю плотности роботизации, правительство работает над согласованием федерального проекта «Развитие промышленной робототехники и автоматизации производства», на который планируется выделить около 350 млрд рублей до 2030 года. Известно, что в проект войдут субсидии производителям роботов и компаниям, внедряющим машины на производстве. Важно, чтобы эта поддержка правильно использовалась и дала не сиюминутный результат, а позволила бы в долгосрочной перспективе развить отрасль и внутренний рынок.

Сегодня драйвером, запускающим столь важные процессы поддержки отрасли, является проблема нехватки кадров рабочих специальностей в стране — порядка 400 тыс. человек только для обрабатывающей промышленности. «Нам постоянно приходят сообщения: “Помогите, давайте автоматизируем хоть что-нибудь!”» — говорят в «Робовизарде». «Вы не представляете, сколько человек, и чаще всего это мигранты, могут на кондитерской фабрике сидеть в отделе упаковки и раскладывать конфеты по коробкам — да их там тысяча! Из них 80 процентов можно смело убрать, заменив роботами», — рассказывают в «Робокоме». Из тех же соображений дефицита кадров ЧКПЗ стал первым заказчиком роботов-манипуляторов в своем холдинге. «Мы же на ЧКПЗ роботов ставим не потому, что хотим людей уволить, а потому, что их просто нет, — поясняет Александр Горькуша. — Проще взять и обучить одного оператора роботизированного комплекса, чем найти для производства 12 операторов станков с ЧПУ».

И все же промышленные роботы не средство тушения кадровых пожаров, и робот может стать обузой для предприятия, которое не готово к его использованию. В связи с этим Илья Седогин обращает внимание еще на один вид дефицита на рынке роботизации — это дефицит квалифицированных заказчиков. Зачастую промышленники принимают решение о роботизации спонтанно: увидели на выставке или на картинке робота, дали задание своему производственному отделу составить техническое задание, объявили тендер, а потом в ходе общения с разными интеграторами поняли, что им нужно совсем другое, но процесс запущен, деньги потрачены, а робот не принес желаемого результата или стал ненужной мебелью. «Есть понятие производственного консалтинга, и лучше начинать не с ТЗ собственного сочинения, а с обзвона интеграторов со словами: “Мы созрели, чтобы роботизироваться, у нас люди дорого стоят, не хотите к нам приехать и что-то предложить?” Пусть приедут эксперты и расскажут, что можно автоматизировать, где это выгодно делать, а где нет», — считает он.

«Сначала требуется порядок в существующих процессах выстроить, а уже потом думать о том, где и как можно заменить человека роботом на рутинных, тяжелых операциях»

По мнению Романа Тимофеева, в России вообще мало предприятий, которым выгодна роботизация. «Когда говорят про высокую плотность роботизации в ряде стран, то по факту это страны, где есть масштабное массовое производство, идет работа на мировой рынок. А в России типичное производство — это что-то малосерийное или вообще не серийное, автоматизировать такие операции очень тяжело», — говорит он. У многих в целом проблемы с наличием современного технологического оборудования, с организацией производства, и сначала требуется порядок в существующих процессах выстроить, а уже потом думать о том, где и как можно заменить человека роботом на рутинных, тяжелых операциях с высоким циклом повторяемости.

Другое заблуждение российских заказчиков — идея, что робот — это про экономию средств, хотя и про экономию тоже, если учесть, что в «Робовизарде» не делали проектов с окупаемостью больше трех лет. Но в большей степени робот — это про повышение объемов производства, улучшение качества продукции и захват новых рынков. Если предприятие изначально не ставит себе таких целей, то, скорее всего, роботы ему не нужны, просто механическое насыщение производства роботами принесет мало пользы. Если же говорить о специфике российского рынка, где все может очень быстро меняться и предприятиям сегодня надо одну деталь выпускать, а через неделю робота пора на другую функцию программировать, то здесь нужны совсем новые подходы к автоматизации.

«Надо думать о том, как сделать робота более гибким, где-то более простым в использовании, чтобы не требовалось супернавыков у персонала, который будет с ним работать», — говорит Роман Тимофеев. Но сделать робота умнее — задача не для роботостроения, а для разработки датчиков, софта. По мнению эксперта, в эту сторону и надо развиваться, отечественные решения могут быть конкурентоспособными во всем мире, где также есть задачи по применению роботов на малых предприятиях и небольших сериях, где невозможно использовать автоматизированные линии. И если задачу увеличить плотность роботизации в стране рассматривать в этом ключе, то может получиться что-то дельное.