Восьмого декабря, под занавес своего президентства, Джо Байден впервые отправился в Африку и нанес визит своему ангольскому коллеге Жоау Лоуренсу. Первоначально запланированную на октябрь поездку пришлось перенести из-за разрушительного урагана «Милтон», заставившего главу государства остаться в Вашингтоне. Задержка оказалась как нельзя кстати: ангольские власти, в последние годы все активнее сотрудничающие с США, успели к приезду Байдена «зачистить» важный след многолетних связей Анголы с Россией по линии алмазного бизнеса — завершить продажу 41-процентной доли российской компании «Алроса» в местном горнорудном месторождении Катока, где добывается 80% ангольских алмазов, — четвертом по величине алмазном руднике мира. Согласование сделки прошло 28 ноября, покупателем выступила компания Maaden International Investment LLC, структура государственного фонда Султаната Оман Mercury Investments International.
Однако Байден приехал вовсе не за алмазами: главной целью визита были личная инспекция и поддержка так называемого коридора Лобиту — масштабного инфраструктурного проекта по строительству и реконструкции полуторатысячекилометровой железной дороги от «медного пояса» внутри континента на территории Замбии и Демократической Республики Конго до порта Лобиту на атлантическом побережье Анголы. Здесь основным конкурентом США выступает Китай, которому принадлежит большинство медных и кобальтовых рудников «пояса» и восстановленная после 30-летней гражданской войны старая железнодорожная ветка от Лобиту до конголезской границы — по ней в 1940-х годах везли уран из Конго для «Манхэттенского проекта». Теперь Америка намерена потеснить Поднебесную, продлив и модернизировав дорогу. Но если вложения КНР в инфраструктуру обернулись для Анголы долгом в 25 млрд долларов (это более 40% всего внешнего долга страны), то транспортный коридор Лобиту предполагается построить за счет средств международных финансовых институтов и крупного глобального сырьевого трейдера Trafigura.
Но и Китай не намерен сдавать позиции. В сентябре нынешнего года китайцы подписали соглашение с Замбией и Танзанией о модернизации старой железной дороги, построенной КНР еще в годы правления Мао Цзэдуна от «медного пояса» до Дар-эс-Салама — столицы Танзании и крупного порта на восточном побережье континента.
Санкции прилетели
Ангольский актив «Алросы», по сути, был обречен с начала нынешнего года — после вступления в силу санкций ЕС против компании и ее гендиректора Павла Мариничева. Новый пакет еще больше осложнил работу предприятия, и без того с весны 2022 года находящегося под блокирующими санкциями американского минфина. ЕС и страны «Большой семерки» наложили запрет на импорт природных непромышленных алмазов, искусственных алмазов и ювелирных изделий, содержащих алмазы, российского происхождения, включая камни, обработанные в третьих странах. При этом европейцы обязались уже к 1 сентября 2024 года создать механизм проверки и сертификации необработанных камней по стране происхождения.
Получивший высшее военное образование в СССР в 1978–1982 годах, президент Анголы Жоау Лоуренсу осудил специальную военную операцию России на Украине и выбрал США в качестве якорного экономического и политического партнера
«G7 смогли убедить Анголу участвовать в системе, которая позволит реализовать санкционное эмбарго против нашей страны, — считает Владимир Збойков, исполнительный директор ассоциации “Гильдия ювелиров России”. — Проблема заключалась в том, что страну происхождения алмазов можно установить не во всех случаях и процедура такого определения сама по себе достаточно затратна. А российские алмазы могут смешиваться с камнями из других рудников в третьих странах — например, в Анголе, на руднике Катока, ассоциированном с “Алросой”. Если же алмаз огранить в бриллиант, шансов определить страну его происхождения становится еще меньше. Таким образом, с продажей доли в ангольском активе “Алроса” не только теряет ощутимую часть мировой добычи, но и утрачивает один из теоретически возможных каналов обхода санкций, то есть пути продажи недружественным странам драгоценных камней, добытых в России».
В октябре нынешнего года на Московском финансовом форуме замглавы Минфина РФ Алексей Моисеев, комментируя будущую сделку, пояснял: «Нужен партнер, который будет развивать актив, заплатит хорошую цену и не будет аффилирован с De Beers». De Beers — алмазная «дочка» британского майнингового мейджора с южноафриканскими корнями Anglo American — принципиальный конкурент «Алросы» на мировом рынке алмазов. Похоже, предприятию удалось найти покупателя, удовлетворяющего всем этим требованиям. К тому же оманский Maaden уже отметился в удачном партнерстве по реструктуризации международного бизнеса российских компаний: в январе 2024 года фонд купил у группы ИСТ Александра Несиса 23,9% акций золотодобывающей компании Solidcore Resources (более известна под прежним названием — Polymetal International).
Наступление искусственных алмазов ломает рынок
Актуальную конъюнктуру глобального алмазного рынка комментирует Владимир Збойков, исполнительный директор ассоциации «Гильдия ювелиров России»
Любые экономические кризисы, например кризис 2008 года, ведут к спаду покупательной способности населения и, как следствие, к снижению числа покупок не первой необходимости, к которым относится ювелирная продукция.
Очень сильным ударом по отрасли стала пандемия, вызвавшая уменьшение спроса на драгоценности во всем мире. В карантин люди сидели по домам, а бриллианты нужны на выход.
Индийцы, на долю которых приходится более 90% производимых бриллиантов, не сразу сориентировались в ситуации, закупив избыточное количество природных алмазов. Образовался навес, который привел к падению спроса на новые партии камней. А кредитные ставки по валютам в то же время стали расти.
Но настоящей бедой стало введение санкций против алмазов из России. Казалось бы, мировой рынок алмазов, контролируемый западными странами, в результате потерял почти треть объема поступающего сырья, для любого другого товара это означало бы резкий рост цены — если не в разы, то как минимум на десятки процентов. Но с драгоценными камнями получилось иначе: им просто быстро нашли замену в виде синтетических алмазов.
Наложились друг на друга два тренда: с одной стороны, необходимость прослеживания страны происхождения природных алмазов у западного мира привела к сертифицированию всех камней, причем эта процедура проводится в единственной локации — в Бельгии, куда нужно везти камни диамантерам всех стран. А это очень затратно и хлопотно. С другой стороны, бурный рост экономики Китая, причем в высокотехнологичных секторах, привел к появлению множества стартапов, в том числе занимающихся производством синтетических алмазов по HPHT- и CVD-технологиям. Китайцы постепенно совершенствовали технологии, делая их более дешевыми и получая камни лучшего качества и больших размеров. Плюс мощная конкуренция на этом рынке. И если когда-то стоимость синтетических алмазов была ниже, чем природных камней сопоставимых характеристик (массы, цвета, чистоты), лишь на какие-то проценты, то затем «синтетика» стала быстро дешеветь — сначала в 3–5 раз, а потом в 10 и более — при равном качестве. Зачем диамантерам заморачиваться с хлопотным прослеживанием оборота природных алмазов и их сертификацией, если работа с искусственными алмазами сейчас выглядит вполне маржинальной?
Освоение производства относительно дешевых крупных искусственных камней высоких характеристик стало противовесом рынку природных алмазов, и вместо роста цен начался их обвал. А у индийских огранщиков и алмазное сырье, и готовые бриллианты, которые стремительно дешевеют на фоне высоких кредитных ставок. В итоге гранильные компании одна за другой стали объявлять о банкротстве. В индийском городе Сурате в отрасли было занято около миллиона человек: почти 4000 алмазных фабрик, обширная сеть из 10 тыс. диамантеров и 2000 брокеров — треть мирового оборота алмазов в стоимостном выражении. Теперь там безработица.
Можно ли рассчитывать, что все вернется на круги своя? Сегодня спрос на природные бриллианты все еще вялый даже в регионах их максимального потребления — США, Китае, Евросоюзе. Вырастет ли он до прежних значений? Может, и нет.
Сертификацию алмазов в рамках санкционных мер, вероятно, все же упростят: откроют или разрешат открывать сертификационные центры у месторождений по образцу Всемирного алмазного центра Антверпена (AWDC), снизив тем самым затраты добывающих предприятий. Но этого недостаточно.
Алмазы не самый необходимый человеку товар. Потребность в них нужно поддерживать очень мощной видовой рекламой. Но если ранее Совет по природным алмазам (NDC), оплачивавший такую рекламу, имел годовой бюджет в 100 млн долларов, то, когда «Алроса» вышла из состава организации и прекратила финансирование в начале 2022 года, у NDC осталось всего 35 млн («Алроса» и De Beers вместе покрывали около 90% общей суммы бюджета).
NDC обратился со срочным призывом найти деньги, но пока безрезультатно. Да и кто их даст, если De Beers сама продается уже не первый месяц? Единственная надежда на индийцев: их Совет по содействию экспорту драгоценных камней и ювелирных изделий (GJEPC) вроде бы решил поддержать алмазную индустрию.
Худшее, что можно было сделать с рынком алмазов, уже сделано: вместо того чтобы четко разграничить бриллианты из природных и синтетических камней, искусственным придумали благозвучное имя — «лабораторно выращенные». А на самом деле они просто ненатуральные.
И экологи помогли: искусственные камни якобы экологичнее природных. Очень сомнительный посыл, но у молодежи популярный.
За 10 лет (с 2014 по 2024 год) доля бриллиантов из синтетических алмазов в мировой ювелирной индустрии увеличилась с 2–3% примерно до 50%. И вероятно, будет расти и дальше, если индустрия природных камней не сможет или не захочет принимать экстренные и дорогостоящие меры по расширению своего рынка. Или геополитика не позволит.
Для России сохранение рынка природных алмазов очень важно. Во-первых, запасы драгоценных камней в России самые большие в мире и составляют порядка 41% от мировых. Во-вторых, регион добычи алмазов — Якутия — слишком сильно экономически зависит от их продажи.
Ангола уходит под Штаты
Министр минеральных ресурсов, нефти и газа Анголы Диамантино Азеведу заявил, что «Алроса» стала «токсичным партнером из-за глобального контекста», а сотрудничество с санкционной компанией «влияет на авторитет Анголы на международном алмазном рынке». Это тот самый Азеведу, который вместе с коллегой из Габона демонстративно покинул министерскую встречу ОПЕК+ в июне прошлого года, не желая присоединяться к инициированному Саудовской Аравией и Россией поэтапному сокращению квот на добычу нефти для поддержания ее ценового уровня на рынке. А на следующей встрече ОПЕК+ в ноябре Ангола объявила о выходе из картеля. Возможно, демарш был согласован с США в ходе состоявшегося несколькими днями ранее визита Жоау Лоуренсу в Вашингтон. Америка заинтересована в ослаблении ОПЕК, занимая освобождаемую картелем в ходе самоограничения добычи рыночную долю. Характерно, что в день объявления о выходе из ОПЕК Ангола и Конго подписали соглашение о разделе продукции на шельфовом месторождении нефти в территориальных водах двух стран. Это сняло все ограничения на разработку месторождения, концессионером которого через ангольскую компанию-«прокладку» выступает американская Chevron.
Сам Лоуренсу — один из давних членов ангольской правящей партии МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы — Партия труда), участник гражданской войны, разразившейся в 1975 году сразу после освобождения страны от португальского колониального владычества. Тогда в борьбе за власть столкнулись поддерживаемая Советским Союзом коммунистическая МПЛА (ей помогали советские военные советники и кубинские «добровольцы») и проамериканские силы — леворадикальная УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы) и правая ФНЛА (Национальный фронт освобождения Анголы). Пока СССР и США с примкнувшей к ним ЮАР отстаивали свои геополитические интересы, спонсируя дружественные режимы, в Анголе начался хаос: в страну рекой потекло оружие, а контроль за ресурсами переходил из рук в руки. Рудником Катока, расположенным в северо-восточной части страны, завладела УНИТА — алмазы, которые журналисты вскоре прозвали «кровавыми», шли на оплату все новых вооружений. В 1990-е годы МПЛА сумела отбить Катоку, тогда же в проект вошла «Алроса». Общий объем добычи драгоценных камней здесь в последние годы составлял 5–7 млн карат (для сравнения: всего в прошлом году российская компания добыла 34,6 млн карат).
С 1978 по 1982 год Жоау Лоуренсу проходил обучение в Военно-политической академии им. В. И. Ленина, прекрасно владеет русским языком. Так что во время встречи с президентом России Владимиром Путиным в Сочи в октябре 2019 года на полях первого саммита «Россия — Африка» переводчик не понадобился. Главы государств подтвердили широкую программу двустороннего взаимодействия. Помимо прочего, в 2010-х годах эта африканская страна была одним из очень важных контрагентов РФ по линии военно-технического сотрудничества.
Подкосила Анголу пандемия: правящий режим зашатался, на парламентских выборах 2022 года МПЛА с большим трудом удалось сохранить власть, хотя президентский мандат остался у Лоуренсу. Именно тогда наметился разворот страны от России к Западу. Впервые свою новую позицию президент Анголы обозначил на саммите «США — Африка» в декабре 2022 года. По итогам беседы с госсекретарем Соединенных Штатов Энтони Блинкеном Лоуренсу дал интервью изданию «Голос Америки», где называл США идеальным партнером и приветствовал их участие в перевооружении ангольской армии, а заодно осудил СВО России на Украине.
В прошлом году в столицу Анголы Луанду потянулись высокие американские гости, включая главу государственного Экспортно-импортного банка США Рету Джо Льюис, главу Африканского командования Вооруженных сил США Майкла Лэнгли и даже главу Пентагона Ллойда Остина. Второй саммит «Россия — Африка» в июле 2023 года Лоуренсу предсказуемо проигнорировал, делегировав в Санкт-Петербург министра иностранных дел.
Вызов принят
Россия располагает крупнейшей в мире сырьевой базой алмазов. По данным Минприроды, запасы этих драгоценных камней в нашей стране на начало 2021 года оценивались в 1,055 млрд карат, а прогнозные ресурсы различных категорий могут достигать 4 млрд.
Качество добываемых алмазов среднее — не самое низкое, но и не самое высокое. В 2020 году Минфин России оценивал отечественные камни в среднем в 72,3 доллара за карат, в то время как среднемировой показатель составлял 85,9. У таких стран, как Ботсвана, ЮАР и Ангола, удельные показатели лучше. Дороже всего стоят бриллианты из Лесото (542,8 доллара за карат) и Намибии (464,8), но запасы и объемы добычи в обеих африканских странах невелики. «Середнячковость» наших алмазов можно считать недостатком, но есть в ней и свои преимущества: множество малых и средних алмазов намного легче спрятать от потенциальных «проверок происхождения», чем отдельные выдающиеся бриллианты. Кроме того, это более широкий целевой сегмент рынка: азиатские потребители, например, предпочитают именно мало- и среднекаратные камни.
Доля России на рынке огранки алмазов не превышает 3–4%, львиная доля добываемых в стране камней поступает на экспорт без какой-либо обработки. Запущенный в 2014 году правительством РФ проект «Бриллиантовая долина» в Якутии «не взлетел», не получилось и создать во Владивостоке алмазную биржу мирового уровня. Пока гром не грянул, о реальной альтернативе Антверпену у нас не помышляли. И, как оказалось, зря.
До 2022 года почти 42% мирового импорта алмазов приходилось на Индию, а если присовокупить ОАЭ и Китай, этот показатель достигал двух третей импорта, в то время как доля ЕС составляла всего 27% (см. график 3).
«Алроса» предпринимает попытки диверсификации бизнеса. В июне 2024 года компания вложилась в золотодобычу, купив за 5,4 млрд рублей лицензию на разработку месторождения Дегдеканское рудное поле в Магаданской области с запасами золота в 100 тонн
Стратегическим направлением адаптации российской алмазной отрасли к санкциям является переориентация экспорта с ЕС на дружественные рынки глобального Юга и Востока, а также всемерное развитие собственных гранильных и ювелирных мощностей (подробнее см. материал «Небо вам в клеточку, а не в алмазах», «Эксперт» № 22 за 2023 год).
Заметны также усилия «Алросы» по диверсификации бизнеса. В июне 2024 года компания вложилась в золотодобычу, купив за 5,4 млрд рублей лицензию на разработку месторождения Дегдеканское рудное поле в Магаданской области с запасами золота в 100 тонн. На помощь традиционно пришел и Гохран: до конца года он планирует приобрести партию алмазов у «Алросы» для запасов госфонда. Объемы и сумма сделки не разглашаются.
«“Алроса” успешно преодолела последствия санкций, итогами которых стали определенный рост транзакционных издержек, в основном из-за невозможности проведения платежей через западную банковскую систему, и переориентация алмазного экспорта на площадки дружественных стран, таких как ОАЭ и Индия, — считает аналитик ИК “Велес Капитал” Василий Данилов. — Второй вызов — это значительное сокращение импорта алмазов в Индию, пиком которого стала приостановка ввоза камней в страну с 15 октября по 15 декабря 2023 года. При этом от спада на мировом рынке драгоценных камней в равной степени страдают все алмазные компании мира. По итогам 2024 года мы ожидаем снижения выручки “Алросы” на 3,4%, EBITDA — на 41,9%, а также отмечаем риск невыплаты дивидендов за второе полугодие, что может быть связано с уходом чистой прибыли по МСФО (являющейся на данный момент дивидендной базой) в отрицательную зону вследствие падения продаж алмазов и бумажных убытков по курсовым разницам из-за переоценки валютной части долга компании».
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.