Среди крупнейших сфер российской экономики, продукция которых весомо представлена на глобальном рынке, есть две, практически не затронутые масштабными санкциями: атомная индустрия и алмазная промышленность. Впрочем, споры вокруг обеих отраслей не утихают. Еще в прошлом марте США запретили импорт российских алмазов, а в мае нынешнего года к эмбарго на поставки камней из России (наряду с медью, никелем и алюминием) присоединилась Великобритания. Главный наш экспортный рынок, рынок континентальной Европы, пока открыт, но дискуссия о запрете поставок продолжается.
Председатель Евросовета Шарль Мишель в ходе брифинга в Хиросиме перед саммитом G7 заявил: «Мы ограничим торговлю российскими алмазами. Российские алмазы не вечны. Мы продолжим подробно объяснять, почему эти санкции необходимы и оправданны». Пытливые русофобы ссылаются на фактически государственную принадлежность «Алросы», обеспечивающей свыше 90% всей добычи алмазов в России (33% в федеральной и столько же в региональной/муниципальной собственности Якутии), значительный экспортный потенциал компании (ежегодная экспортная выручка достигает 4 млрд долларов) и даже шефство «Алросы» над одноименной подводной лодкой Б-871 Черноморского флота.
На другой чаше весов — собственный интерес. В довоенном 2021-м российское происхождение имели до четверти всех алмазов, проходивших через Антверпен — крупнейший международный центр торговли драгоценными камнями. Бельгийский импорт алмазов из нашей страны в том же году оценивался в 1,8 млрд евро. Поэтому бельгийцы стойко держали оборону от своих собратьев — европейцев и американцев, раз за разом лоббируя исключение камней из санкционных списков.
