«Очень часто встречается мнение, что в основе русского восприятия христианства с самого начала был преувеличенный аскетизм и скрытое в нем гнушение миром. Хотя аскетизм действительно вошел в русскую душу, это мнение неверно… Для русского восприятия христианства очень существенно трезвое чувство “нераздельности”, но и “неслитности” мира божественного и человеческого». С этой цитаты выдающегося русского мыслителя Василия Зеньковского много лет назад возник мой внутренний вопрос: в чем сила православия и в чем, соответственно, наша сила? Буквально как в эпическом фильме Алексея Балабанова: «В чем наша сила, брат?»
Сегодня светскому человеку говорить о религии сложно (впрочем, как и всегда) и необходимо одновременно. С одной стороны, как считает, например, французский философ Эмануэль Тодд, даже глубоко религиозные страны (прежде всего страны Ближнего Востока) переживают уход к секулярности и, таким образом, религиозные идеи становятся вроде бы менее значимыми как фактор исторических процессов. С другой — мир переживает грандиозную перестройку. Перестройку, которая продлится несколько десятилетий и совершенно неизвестно, чем закончится. Каким хотят видеть мир ее ключевые акторы? Кто является ключевым актором? Все неизвестно.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.