А значит, вопрос о европейской безопасности и собственных ресурсах для ее обеспечения имеет практическую плоскость. У идеи создания объединенной евроармии XXI века есть как союзники, так и противники. С другой стороны, эта институция, во-первых, в каком-то виде уже есть, а во-вторых, будучи совсем не на виду, она уже прошла внушительный исторический путь.

История плана Плевена

В 1945 году численность армии США в Старом Свете достигала 1,9 млн человек. Спустя год – 290 тысяч. А через семь лет Вашингтон сократил свое военное присутствие в Западной Европе ещё в три раза и предложил услуги по перевооружению — раскрученному за годы войны до максимальных оборотов американскому военно-промышленному комплексу требовалась поддержка. Но такой поворот событий, даже с учетом уже созданного НАТО, устраивал не всех. Свой рынок «ближе к телу». Инициатором европейского военного объединения стал Париж.

Практически одновременно с планом министра иностранных дел Франции Робера Шумана по созданию Европейского объединения угля и стали (предшественника ЕС) появился и план премьер-министра Рене Плевена. В результате 27 мая 1952 года Бельгия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Франция и ФРГ подписали Договор о Европейском оборонительном сообществе. Он и предполагал создание объединенных вооруженных сил с финансированием из общего бюджета, общее вооружение и централизованные военные закупки.

Спустя два года четыре из шести подписантов договор ратифицировали. Но у инициаторов сменилось руководство: премьер-министром и министром иностранных дел Франции стал левоцентрист Пьер Мендес-Франс. Он поставил договор на длительную паузу. Французское Национальное собрание вообще не поддерживало восстановление военного потенциала союзников во Второй мировой войне — Италии и Западной Германии, а именно этим странам вкупе с французами отводилась основная роль в обороне Европы.

К тому времени численность войск США в Европе стала резко расти (см. график), и функция коллективной обороны была на несколько десятилетий всецело делегирована Североатлантическому альянсу. В начале 1950-х было создано Европейское командование США, в которое вошли армия (USAREUR), ВВС (USAFE) и ВМС (USNAVGER). Своего пика по численности войск и ресурсов оно достигло в 1980-х годах, затем она пошла на спад. Исторический минимум пришелся на 2017 год. Последовавший за ним разворот (рост на 20 тыс. военнослужащих за пять лет) связан с событиями на Украине.

Идея создания объединенных вооруженных сил Европы вместе с формированием общей оборонной политики возродилась в 1992 году после подписания Маастрихтского договора, учредившего Европейский союз. С этой целью в 2001 году были сформированы высшие органы военного управления ЕС: военный комитет и штаб с необходимыми отделами и управлениями. Все как по нотам, свято место пусто не бывает. Уходят из Европы американцы, и европейцы пытаются выживать самостоятельно.

Лиссабонским договором 2009 года предусмотрен и переход к совместной обороне, но с оговоркой: при единогласном решении Европейского совета. Иначе говоря, когда созреет.

Структура армии ЕС

Примечательно, что военный комитет ЕС выполняет свои функции под общим руководством Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности. С 1 декабря 2024 года эту должность занимает эстонский политик Кая Каллас. По информации пресс-бюро Службы внешней разведки России, в конце мая ее отстранили от планирования в сфере обороны. В качестве причины названа версия профнепригодности для выполнения таких обязанностей. Ну что ж, вполне логично. Месяцем ранее в интервью испанской газете El Mundo Каллас усомнилась в перспективах создания единой европейской армии. И высказалась о необходимости иметь не одну большую армию на всю Европу, а двадцать семь, но маленьких, как есть.

В состав военного комитета ЕС входят начальники генеральных штабов или главнокомандующие вооруженными силами стран — членов Евросоюза. Советом ЕС назначается его председатель на срок до трех лет из числа представителей высшего командного состава. Ныне эту должность занимает ирландский генерал-лейтенант Шон Клэнси. Интересно, что второй раз подряд она остается за высшим офицером нейтральной страны. Ранее эти обязанности исполнял австрийский генерал Роберт Бригер. Военный штаб с июня 2023 года возглавляет генерал-лейтенант Михель ван дер Лаан из Нидерландов.

В структуре военной организации ЕС, как видно на схеме 1, имеются подразделения по связи и взаимодействию с ООН, НАТО и Африканским союзом, что позволяет судить о направлении деятельности в геополитическом аспекте. Штаб, как известно, мозг любой армии, а все его планы претворяют в жизнь войска и силы, которые, кстати, интегрировались раньше. Так как объединение вооруженных сил в единую армию приняло затяжной характер, Евросоюз пошел по пути постепенного формирования отдельных военных структур: Европейского корпуса (EUROCORPS), Сил быстрого реагирования (EUFOR), авиагруппы (EUROAIRGROUP), морских сил (EUROMARFOR) и командования воздушного транспорта (EATC).

Первенцем стал Еврокорпус, история которого началась в 1989 году с франко-германской бригады в Мюльхайме (ФРГ) численностью 5000 человек. Через три года на ее основе в Страсбурге сформировали штаб корпуса, в состав которого постепенно влились подразделения вооруженных сил Бельгии, Испании, Люксембурга, Польши, Греции, Австрии (вопреки постоянному нейтралитету), Италии, Румынии и Турции (в статусе ассоциированного члена ЕС). Корпус под прикрытием ООН принимал участие в операциях в Боснии и Герцеговине (1998‒2000), Косово (2000) и Афганистане (2004‒2005, 2012). В 2002 году он сертифицирован в качестве сил повышенной готовности Североатлантического альянса, а в 2016-м — в качестве штаба Боевой группы ЕС (EU Battlegroups, EUBG). С 2015 года принимает участие в учебных миссиях в Мали и Центральноафриканской Республике.

Европейские морские силы появились в 1995 году по итогам Лиссабонской конференции. Основателями стали Франция, Италия, Испания и Португалия. EUROMARFOR не имеют постоянного корабельного состава и могут выполнять задачи под эгидой международных организаций или коалиций на ротационной основе, при согласии военно-политического руководства вышеуказанных стран. Корабли стран ЕС принимали участие в операциях Active Endeavor (НАТО, Средиземное море октябрь‒ноябрь 2002 года) по предотвращению контрабанды материалов и для Enduring Freedom (2003‒2005) в составе Международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF).

На основании резолюций СБ ООН проводились операции Impartial Behavior по поддержанию мира в Ливане (UNIFIL, 2008‒2009) и Atalanta по борьбе с пиратством в Аденском заливе (с 2008 года по настоящее время). Самостоятельно проводили и проводят операции Sophia по борьбе с незаконной миграцией (2015‒2020), Irini по соблюдению эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию (2020‒2025) и Aspides (с 2024 года по настоящее время) по обеспечению безопасности судоходства в Красном море на фоне продолжающихся атак на гражданские суда.

Занятно, что против операции Irini активно выступала Турция, не давая разрешений на досмотр отдельных торговых судов, вплоть до их сопровождения своими боевыми кораблями, но с позывными НАТО. А вот что касается Aspides, то решение о ее начале принималось на заседании Совета ЕС после того, как Германия, Испания и Франция отказались передавать свои боевые корабли под американское командование в миссии Prosperity Guardian в этом же районе. Аналогично поступили и большинство других представителей ЕС, не желающих подставляться под ракеты йеменских хуситов.

Бывает, что корабли одновременно участвуют в двух миссиях, как «слуги двух господ» — НАТО и EUROMARFOR, поднимая на сигнальных фалах оба флага. При этом первый выше, то есть приоритетнее?

Европейская авиагруппа, сформированная в том же 1995 году по инициативе Великобритании (вышла из ЕС в феврале 2020 года) и Франции как франко-британская европейская (FBEAG), приобрела нынешний статус в январе 1998 года. Со временем к ней присоединились Германия, Нидерланды, Бельгия, Италия, Испания, Норвегия (не является членом ЕС, но с 1994 года входит в Европейскую экономическую зону) и Швеция. Основные задачи Авиагруппы — развитие боевого потенциала национальных ВВС, организация поисково-спасательных операций в зоне боевых действий (Combat Search And Rescue), управление беспилотными воздушными аппаратами (Unmanned Aerial Vehicles) и координация поставок топлива.

По опыту существования EUROAIRGROUP в июле 2010 года было создано Европейское командование воздушного транспорта (EATC), которое обеспечивает перевозку военных грузов и дозаправку самолетов государств — членов EATC в воздухе. К инициативе присоединились Бельгия, Франция, Германия, Италия, Люксембург, Нидерланды и Испания. Как написал на приветственной странице сайта командующий EATC генерал-майор Франк Моллар, в его распоряжении более 180 воздушных судов на 13 авиабазах. За время существования выполнено около 110 тыс. миссий по всему миру.

Что касается Сил быстрого реагирования (EUFOR), то Брюссель явно мечется в поисках варианта, приемлемого для всех, но пока не очень удачно получается. В 1995 году были созданы Европейские оперативные силы быстрого реагирования (EUROFOR), состоявшие из подразделений четырех государств: Италии, Франции, Португалии и Испании. Просуществовали они до 2012 года. Структуры с аббревиатурой EUFOR начали появляться параллельно с ними с 2002 года, а годом позже — Боевые группы ЕС (EU Battlegroup, EUBG). Если при участии первых двух проведено не менее 15 операций и миссий, то EUBG пока не провела ни одной. Причина кроется в организации финансирования: общий бюджет пока отсутствует, а одновременное «отстегивание» и в НАТО, и на проведение оборонной политики ЕС многим участникам процесса не под силу.

Часто одни и те же действия происходили одновременно в рамках «тройственного союза» НАТО — ЕС — ООН. Но основные усилия по проведению военных операций и миссий сосредоточены вне зоны ответственности Североатлантического альянса — на Черном континенте (14 из 23, включая «учебные» по подготовке национальных кадров). Большинство из них выполнялось самостоятельно или под эгидой ООН, включая и те, о которых «просили» государства — члены Африканского союза. То есть в бывших колониях, оставаясь «в ответе за тех, кого приручили».

Как отмечалось выше, в 2016 году Еврокорпус был сертифицирован в качестве штаба Боевых групп ЕС. А это уже заслуживающий отдельного внимания момент, так как пару лет назад Жозеп Боррель, занимавший тогда должность Верховного представителя ЕС по иностранным делам, обещал довести их численность до 5000 человек (какая-то магическая цифра в военной организации ЕС). Об этом же заявлено в оборонной концепции Евросоюза под названием Strategic Compass, утвержденной в марте 2022 года. Но одно дело заявлять и совсем другое — исполнять.

Европу манит Черный континент

Ставка на Боевые группы делается исходя из опыта действий многонациональных войск численностью 1400 человек в Демократической Республике Конго в 2003 году. Операция, получившая название Artemis, проводилась на основании резолюции СБ ООН 1484. В город Буниа провинции Итури для разделения враждующих сторон от ЕС были направлены войсковые подразделения Бельгии, Греции, Швеции и Великобритании. К европейцам, имеющим там давние интересы, присоединились Бразилия с Канадой, а также ЮАР.

Участие стран из далеких Америк кажется странным. Но только на первый взгляд. Присутствие Бразилии связано с «преференциальной политикой в отношении Африки», инициатором которой в начале 2000-х стал президент Лула да Силва. Обе страны сближает и общее прошлое: африканских рабов в южноамериканскую колонию Португалии завозили из Конго.

Что касается Канады, то здесь все довольно прагматично. По данным департамента природных ресурсов правительства страны, ее инвестиции в африканскую горнодобывающую промышленность в 2019 году превышали 37 млрд долларов, причем на долю ДР Конго приходилось больше всего — свыше 6 млрд. Кстати, уран Манхэттенского проекта США более чем наполовину тоже родом оттуда. Недра бывшей не только португальской, но и бельгийской колонии богаты и нефтью. Если в 1980 году ее добыча составляла 65 тыс. баррелей, то в 2012-м уже 269,3 тыс. баррелей. Список «интересов» можно продолжать, но вполне очевидно, что инвестиции требуют защиты. Желательно быстрой и неотвратимой.

Видимо, по этой причине в 2005 году в брюссельской штаб-квартире сложилось мнение о необходимости иметь численность Боевых групп в 1500 человек со штатными вооружением и техникой в каждой из стран ЕС. Для обеспечения готовности этих формирований к развертыванию в кризисный район организовывается полугодовое ротационное «дежурство» на национальных территориях.

Спустя некоторое время встал вопрос о том, что таких «дежурных» групп должно быть две. Ждать долго не пришлось. В период с 17 марта 2008-го по 15 марта 2009 года миротворческая миссия EUFOR Tchad/RCA численностью 3700 военнослужащих развернулась в Восточном Чаде и на северо-востоке Центральноафриканской Республики. Еще 600 военных находились в резерве в европейских пунктах постоянной дислокации. Воинские формирования с вооружением и техникой были представлены от 20 стран ЕС. Более всего — от Франции (2500), Ирландии (450), Польши (400) и Швеции (202). Официальная цель — принятие мер по защите гражданского населения, содействие доставке гуманитарной помощи и обеспечение безопасности персонала ООН. Но если учесть, что там работают американская Exxon Mobil, французские SOMDIAA и Groupe Castel, британская Imperial Brands, канадская AXMIN и другие «товарищи по несчастью», то прагматическая цель перевешивает. Нефть, уран, золото, алмазы и другие ресурсы Африки для инвесторов более привлекательны.

«Оборонные» учения в Африке

Африканская направленность подтверждается и в ходе учений серии MILEX (Military Exercise), которые впервые состоялись два года тому назад. Заявленной целью MILEX 23 было дальнейшее повышение военной готовности ЕС реагировать на внешние конфликты и кризисы под эгидой ООН. По легенде, кризис произошел в вымышленной стране, попросившей о помощи. Отметим, что словосочетание «внешние конфликты» является ключевым и слабо ассоциируется с обороной европейских стран.

Достаточно взглянуть на интерьер помещения, в котором начальник военного штаба ЕС генерал-лейтенант Михель ван дер Лаан на первом этапе маневров — командно-штабной тренировке по военному планированию — заслушивал доклад подчиненных ему офицеров (см. фото).

Сама фотография, скорее всего, постановочная, но на настенных картах помимо Европы хорошо видны территории Сомали, Центральноафриканской Республики, Мали и Мозамбика. На них нет никаких специальных военных знаков и стрел, указывающих направление главного и других ударов. А на той, что лежит на столе, распознается «клеймо» Североатлантического альянса.

На втором этапе, или, как его называют, живых учениях (Live Exercises, LIVEX), с привлечением войск и сил отрабатывалось развертывание в кризисном районе 31 подразделения сухопутных войск, морской пехоты и авиации из девяти стран-партнеров (Франции, Испании, Португалии, Италии, Ирландии, Австрии, Мальты, Венгрии и Румынии). Общая численность контингента составила 2800 военнослужащих — почти две боевые группы, не считая усиленной роты по стандартам НАТО. В испанской провинции Кадис состоялась высадка морского десанта. Как же без него? Ведь генералу показывали остров «вымышленного государства».

Учения MILEX 24 проходили в Германии. Цели маневров не отличались оригинальностью — на картах фигурировал Гвинейский залив, хотя есть нюансы. Второй этап LIVEX прошел в период с 25 ноября по 10 декабря, и немецкий климат явно не соответствовал тропическому. Возникает справедливый вопрос: а где же условия, приближенные к боевым? Кроме того, по информации дипломатической службы ЕС, в маневрах принимали участие воинские подразделения из 15 стран (Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, Греции, Ирландии, Испании, Литвы, Люксембурга, Нидерландов, Польши, Румынии, Франции, Хорватии и Швеции) общей численностью «более 1700 человек». Насколько «более», не сообщается, но очевидно, что войска поредели (см. схему 2).

Еще более поредевшими они оказались на MILEX 25 в Венгрии. Вторая часть, LIVEX проводилась с 25 марта по 10 апреля, что тоже не соответствовало условиям, приближенным к климату Африки. Несмотря на то что многие информационные агентства заявляли о достижении намеченной численности Боевых групп ЕС в 5000 военнослужащих, в официально обнародованном информационном бюллетене значится 13 стран-участниц (Венгрия, Германия, Бельгия, Австрия, Ирландия, Испания, Франция, Хорватия, Польша, Латвия, Ирландия, Литва и Польша) и всего… 850 военнослужащих. То есть ни планы оборонной концепции Strategic Compass, ни заявления Борреля не сбылись.

Как отметил на подведении итогов руководивший маневрами MILEX 25 Михель ван дер Лаан, готовность Боевых групп ЕС составила 40 суток, а это смешно, господа… Он же на различных официальных площадках заявлял, что ЕС теряет свои позиции в Африке из-за действий других игроков на этом поле, поскольку Европу выталкивают из Нигера, Мали, Буркина-Фасо и других стран. В качестве антагонистов называются США, Россия, Иран, Китай.

Перспективы евроармии

Год назад, выступая на форуме в США, бывший глава евродипломатии Жозеп Боррель заявил: «Сегодня наши армии из 27 государств имеют полтора миллиона военных, но только 10 процентов из них находятся в оперативной готовности…» То есть лишь 150 тыс. готовы приступить к ведению коллективной обороны в случае «холостого выстрела» 5-й статьи Вашингтонского договора. Правда, не совсем понятно, в какой срок конкретно. Если, как и Боевые группы, через 40 дней, то почему мы еще не на берегах Ла-Манша? Впрочем, для решения чисто африканских проблем этого, может быть, и достаточно, а вот чтобы мобилизовать 300 тыс., Европе «необходимо удвоить возможности», заявил политик.

Идеологи создания объединенной армии Европы полагали, что она будет существовать и выполнять задачи в отрыве от национальных вооруженных сил. За такую отдельную военную структуру ЕС в нынешнее время выступают правящие политики Франции, Италии, Испании, Германии и Португалии. Есть и противники, как Кая Каллас, а также Австрия и Польша. У каждой стороны имеются свои доводы и аргументы. Консенсусными являются «российская угроза» и снижение зависимости от политики Вашингтона.

Формально объединенная армия Европы существует — есть органы военного управления, войска и силы. Проводятся командно-штабные тренировки, учения, совместные операции и миссии. В пятерку ее лидеров по рейтингу военной мощи входят Франция, Италия, Германия, Испания и Польша. Имеются и совместные предприятия ВПК.

Приведенный рейтинг ресурса Global Firepower (см. таблицу) основан на оценках более 60 факторов для расчета индекса мощи (Power Index), включая финансы, ресурсы, логистику, состояние ВПК, опыт ведения военных действий, состав и численность вооруженных сил (без учета ядерного потенциала известных стран) и др. Он не является официально признанным по причине того, что его составители не делятся информацией о методах проведения расчетов, но, по мнению автора, данные заслуживают внимания.

Россия и Китай занимают в нем соответственно второе и третье места с одинаковыми индексами 0,0788 (чем меньше PwrIndx, тем больше военная мощь страны), приближаясь к США. Очевидно, что пятерка самых мощных армий ЕС сильно не дотягивает до мировых лидеров даже по совокупному потенциалу. Вот и задается Брюссель проблемой европейской обороны.

Что касается компаний ВПК, задействованных в совместном производстве вооружения и военной техники, то для координации их деятельности в 1996 году была создана Европейская межправительственная организация по сотрудничеству в области вооружений (OCCAR). Ее участницами тогда стали Бельгия, Франция, Германия, Италия, Испания и Великобритания. Этот сегмент периодически совершенствуется. Так, в 2004 году сформировано Европейское оборонное агентство (ЕDА, European Defence Agency) в целях наращивания возможностей ЕС по урегулированию кризисов, обеспечению военно-технического сотрудничества, развитию военно-промышленного комплекса и реализации совместных НИОКР.

В марте текущего года Евросоюз оперативно отреагировал на изменения в международной обстановке, связанные с приходом к власти Дональда Трампа и неудачами Киева на полях СВО. На свет появилась Белая книга о европейской обороне «Готовность 2030». Это документ стратегического планирования, направленный на укрепление военной самостоятельности ЕС, снижение зависимости от США и других внешних партнеров, обеспечение долгосрочной поддержки Украины. На его реализацию Брюссель собирается в течение ближайших пяти лет потратить 800 млрд евро.

Несмотря на то что 78% оборонных закупок ЕС в 2022–2023 годах приходилось на долю США, как утверждает АНО «Центр стратегических оценок и прогнозов», в ЕС имеется достаточно примеров реализации совместных проектов по различным программам. К ним относятся турбовинтовой военно-транспортный самолет Airbus A400M Atlas (ВВС Германии, Франции, Великобритании, Испании, Бельгии, Люксембурга, Турции), штурмовой вертолет Eurocopter Tiger (Германия, Франция, Испания), многоцелевые фрегаты FREMM (ВМС Италии, Франции, Греции), боевые бронированные машины и другие. Имеется и опыт совместного создания компаниями Matra и British Aerospace хорошо известной нам по специальной военной операции англо-французской крылатой ракеты большой дальности воздушного базирования Storm Shadow / SCALP-EG. В настоящее время она, наряду с другими системами и средствами поражения, производится компанией MBDA, имеющей подразделения в Великобритании, Германии, Италии и во Франции.

Согласно заявленным в Белой книге амбициям, к 2030 году ЕС планирует:

— довести объемы централизованных закупок боеприпасов до 40%;

— развивать франко-германский проект создания основного боевого танка будущего MGCS и беспилотные технологии по программе Eurodrone (средневысотный БПЛА с дальностью полета 2000 километров и грузоподъемностью две тонны, разрабатываемый консорциумом Airbus, Dassault и Leonardo с участием Германии, Франции, Италии и Испании);

— совершенствовать системы ПРО/ПВО и средства киберзащиты;

— создать истребитель шестого поколения по проекту FCAS, разрабатываемому Францией, Германией и Испанией.

Конечно, все это по масштабам и бюджету несравнимо с военными потенциалами США, России и Китая. Более того, по заявлению авторов проекта «Готовность 2030», он не направлен на создание самостоятельной армии ЕС, а сосредоточен на укреплении национальных вооруженных сил и их совместимости со стандартами НАТО. Звучит более чем странно. Похоже, еще есть надежда на кормление с рук Вашингтона, если Трамп позволит.

Но даже несмотря на такие витиеватые политические маневры и неудачу с Боевыми группами, армия у Европы скорее есть, чем нет.