Соединенные Штаты уже несколько дней живут в режиме шатдауна (англ. shutdown — «остановка»): Конгресс так и не сумел договориться о бюджете, что привело к приостановке работы правительства.

Событие для США значимое, но критической ситуацию не назвать. Для Дональда Трампа это уже третий эпизод, а для страны — первый за последние семь лет.

На сей раз камнем преткновения стало продление субсидий по Obamacare (закон 2010 года, Affordable Care Act, или ACA, вводящий обязательную медстраховку), на чем настаивают демократы и против чего категорически выступают республиканцы. Сам президент использует ситуацию, чтобы подсократить разросшийся госаппарат и продемонстрировать жесткость. Здесь есть нюанс: в обеих палатах Конгресса республиканцы имеют большинство, но утвердить свою версию временного финансирования им все равно не удалось.

Что происходит при шатдауне? Продолжает работать ФРС и суды, а вот правительство, Конгресс, казначейство и структуры поддержки малого бизнеса — лишь частично. Налоговое управление практически не работает. Минтруда задержит выпуск ключевой статистики по занятости. Задержатся отчеты и смежных показателей, а ФРС, в свою очередь, придется разбираться с денежно-кредитной политикой «на глаз». Очевидно, что временный паралич управления приводит к проблемам в экономике, но насколько они велики?

«Экономический эффект на первый взгляд невелик, всего около семи миллиардов долларов в неделю, или 0,02 процента ВВП. Для рынка это почти незаметно. Часть потерь потом компенсируется, когда государство снова “открывается”, хотя и не полностью. Так, в 2018–2019 годах три миллиарда долларов так и не вернулись, — объясняет портфельный управляющий Astero Falcon Алена Николаева. — Но проблема глубже. Во-первых, 750 тысяч федеральных служащих уходят в неоплачиваемый отпуск. Во-вторых, статистика, включая ключевой отчет по занятости, не выйдет. Bloomberg полагает, что, если шатдаун затянется недели на три, уровень безработицы временно подскочит с 4,3 до 4,6–4,7 процента, а это уже тот самый фактор, который напрямую влияет на ФРС и на доверие бизнеса и потребителей»,

Неприятно, но, как отмечают в Aster Falcon, исторически рынки жили с шатдаунами спокойно. С 1976 года их было больше двадцати, и только в двух случаях индекс S&P 500 заметно падал. Если брать последние шесть шатдаунов, то после них индекс всегда закрывался выше. Самый длинный кризис, 2018–2019 годов, при этом совпал с Powell Pivot, то есть c резким разворотом ФРС к мягкой политике, и на этом фоне акции прибавили около 10%. Именно рост рынка и остался в памяти финансистов, несмотря на то что экономика за время простоя потеряла 11 млрд долларов (правда, около 8 млрд потом отыгрались). То есть сама по себе приостановка работы правительства не тянет на кризис, гораздо важнее ее длительность, сопровождающий все это фон и, главное, реакция монетарных властей.