Отправной точкой для осознания проблемы стал 2014 год, когда начали рушиться цепочки поставок сложного оборудования, напоминает замминистра энергетики РФ Евгений Грабчак. Тогда и бизнес, и государство поняли простую вещь: без сбалансированной политики и прямых инвестиций в машиностроение построить независимую и устойчивую энергосистему не удастся.

За 11 лет цель эволюционировала: если изначально требовалось просто импортозамещение (чтобы заменить то, что перестало  поступать), то теперь речь идет о достижении полной энергетической независимости и технологического лидерства. В принятую весной этого года Энергостратегию-2050 заложены тезисы о необходимости развивать собственное производство критических технологий для всей цепочки — от производства до передачи электроэнергии. Это стало вопросом национальной безопасности.

«Становым хребтом развития отрасли», по определению директора ассоциации «Совет производителей электроэнергии и стратегических инвесторов электроэнергетики» Дмитрия Вологжанина, является Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики до 2042 года. Документ предполагает увеличение потребления электричества на 22%, а пиковой мощности — на 24%, для чего нужно ввести 88,5 ГВт новых генерирующих мощностей и модернизировать еще 65 ГВт.

«Эти параметры записаны на скрижалях сердца и у нас, и у энергомашиностроителей. Это порядка 300 паровых и более 200 газовых турбин», — говорит Дмитрий Вологжанин. Объем инвестиций составит не менее 40 трлн рублей.

Такая динамика подразумевает ввод порядка 5 ГВт новых мощностей в год. «Для сравнения: когда мы реализовывали первую программу ДПМ (программа договоров о предоставлении мощности 2000–2010 годов), вводилось 4,7 гигаватта. Но это делалось за счет иностранного оборудования», — указывает эксперт. Результатом той программы стало около 30 ГВт работающих импортных парогазотурбинных установок, которые сейчас нуждаются в сервисе и ремонте. «Все эти вызовы по наращиванию объемов, повышению качества и ремонту ложатся на плечи отечественных машиностроителей. И мы искренне надеемся, что они справятся», — заключает глава ассоциации.

Сетевые голоса

Несмотря на то что программа перехода на отечественное оборудование реализуется с 2014 года, «доля импортозамещения ничтожно мала», признает замгендиректора и главный инженер ПАО «Россети» Евгений Ляпунов. Хотя благодаря десятилетнему сотрудничеству с производителями в сетевом комплексе сегодня нет критических элементов, которые сдерживали бы развитие отрасли. «Мы выбрали позицию не запретов на применение того или иного оборудования, а его совместной доработки вместе с производителем», — говорит эксперт.

Проблема не сводится к простой замене техники с «сделано во Франции» на «сделано в России». Ключевой вызов сегодня — локализация материальной и компонентной базы: сырья, материалов и комплектующих. Среди товаров, которые ранее массово закупались за рубежом, а сейчас импортозамещаются, главный инженер «Россетей» называет силиконовые эластомеры (ими заливают места соединений кабелей, изоляторы, активные части трансформаторов), изоляцию для ЛЭП, электроизоляционную бумагу. А еще медь: для кабелей и трансформаторных обмоток требуется металл особой чистоты, который в России почти не производится (у меди с примесями невысокая электропроводность, и она быстрее нагревается, что приводит к износу оборудования).

Говоря о будущем, Евгений Ляпунов подчеркивает, что амбициозные задачи Генсхемы требуют технологического рывка. Одной из таких прорывных технологий он считает линии постоянного тока — компания даже создала специальный испытательный полигон на базе Выборгской вставки. Среди конкретных проектов — передача постоянного тока в Москву, а также по маршруту Сибирь — Восток (связь энергоизбыточной Сибири с энергодефицитным Дальним Востоком).

Евгений Грабчак отмечает, что «Россети» сейчас являются одним из крупнейших мировых центров по внедрению сверхпроводимости. Компания уже ввела в эксплуатацию работающую на постоянном токе сверхпроводящую линию длиной 2,5 км. Эта технология — идеальное решение для «уплотнения» существующих кабельных каналов в мегаполисах, где нельзя проложить новые тоннели, а также, по словам Евгения Ляпунова, для подключения плавучих АЭС к береговым сетям. В числе других перспективных направлений он выделяет создание систем накопления энергии, в том числе мобильных, для инфраструктуры электрозарядки.

Для энергоснабжения столицы тоже в основном используется иностранное оборудование. По словам директора по технической политике и аудиту Объединенной энергетической компании (ОЭК) Михаила Львова, КРУЭ (комплектное распределительное устройство с элегазовой изоляцией) на столичных подстанциях импортное — производства Siemens и ABB. Поскольку техника постепенно стареет и выходит из строя, а поставки запчастей и новой продукции из-за санкций прекратились, ОЭК совместно с заводом электротехнического оборудования в Великих Луках разработала и внедрила «стыковочный узел», с помощью которого к зарубежному КРУЭ можно подключать отечественную ячейку. Такой подход позволяет заменять импортное оборудование на российское модульно, не затрагивая остальную часть системы.

Кроме того, завод «Изолятор» освоил выпуск полной номенклатуры кабельных муфт для сетей 110–220 кВт, которые раньше закупались за рубежом. Теперь наши муфты используются и для аварийного запаса, и для нового строительства, радуется Михаил Львов.

Сервис и ремонт

Однако основной проблемой производителей электроэнергии является недостаток на внутреннем рынке газовых турбин большой мощности. По словам заместителя министра промышленности и торговли Михаила Иванова, государство за последние десять лет выделило на поддержку отечественного энергетического машиностроения, в том числе на развитие предприятий по выпуску парогазотурбинных установок, суммарно 28 млрд рублей. На сегодня отечественные мощности по паровым турбинам составляют порядка 4,5 ГВт в год, по промышленным котлам — 9, по генераторам — 10.

Но в условиях санкций генераторы столкнулись не только с необходимостью срочного замещения иностранной продукции — нужна поддержка существующих мощностей. Этим сегментом рынка занято «Интер РАО — Машиностроение». Его генеральный директор Александр Таничев, ранее работавший в российском подразделении Siemens, подробно описывает три ключевых направления в области сервиса.

Первое — это локализация производства запасных частей на территории РФ. Так, «Интер РАО — Машиностроение» уже сумело импортозаместить производство лопаток для газовых турбин большой мощности. Второе направление включает организацию полевого сервиса, выезд квалифицированных бригад для плановых и внеплановых проверок. Третье предполагает создание мощностей по восстановлению деталей горячего тракта турбин. В ближайшее время на территории калужского предприятия «Российские газовые турбины» «Интер РАО» появится соответствующий цех для деталей турбин General Electric. А к концу 2026 года в Ломоносовском районе Ленобласти откроется завод, который займется восстановлением деталей горячего тракта и производством новых лопаток, которые позволят полностью закрыть потребность в запасных частях для турбин Siemens, обещает Таничев.

Срыв сроков и штрафы

Еще одна проблема — катастрофические задержки поставок оборудования для ввода новых мощностей. По словам главы ассоциации «Совет производителей электроэнергии и стратегических инвесторов электроэнергетики», объединяющей 19 крупнейших генерирующих компаний (95% мощности), опоздание по проектам составляет от полугода до трех лет.

Из-за недопоставки техники запуск более 18 объектов суммарной мощностью 6,5 ГВт пришлось переносить на более поздние даты. При этом штрафы, которые генерирующая компания платит за срыв сроков ввода, в десятки раз превышают неустойки, которые она может взыскать с машиностроительного завода за просрочку поставки оборудования. Так, за двухлетнюю задержку поставки турбины К-800 стоимостью 2,7 млрд рублей изготовитель (Ленинградский металлический завод, филиал ОАО «Силовые машины») заплатил 1,1 млрд рублей. При этом штраф генератора за недоотпуск мощности на оптовом рынке составил 11,6 млрд.

По мнению Дмитрия Вологжанина, генераторы несут непропорционально высокие финансовые риски. Но увеличить ответственность машиностроителей сложно: годовая чистая прибыль «Силовых машин» составляет чуть более 6 млрд рублей, и повышение размера неустойки может привести к банкротству компании.

У «Русгидро» сложилась критическая ситуация на Дальнем Востоке. Как рассказал первый заместитель генерального директора, главный инженер компании Сергей Кондратьев, парк газовых турбин в парогазовых установках в ДФО предельно изношен и вопрос их срочной замены стоит остро. Из-за отсутствия свободных мощностей и ремонтных площадок компании приходится выбирать между предъявлением штрафов производителям оборудования и необходимостью обеспечить надежное энергоснабжение потребителей.

Поэтому «Русгидро» «с огромным нетерпением и надеждой» ждет новые отечественные газовые турбины ГТЭ-170 от «Силовых машин» для Артемовской и Хабаровской ТЭЦ: от этих поставок напрямую зависит энергетическая безопасность региона. Компания заинтересована и в других перспективных разработках, таких, например, как турбина ГТЭ-65.

Кризис доверия

Для любого предприятия важны ритмичная работа и постоянная загрузка мощностей, а от «Силовых машин» требуют подвига, сетует генеральный директор компании Алексей Подколзин. Так, в советское время отрасль выпускала до 6 ГВт мощностей в год, но к середине 2010-х годов этот объем упал в 10 раз, до 0,3–0,5 ГВт. Резкий рост спроса, до 2–3 ГВт в год, который последовал за спадом, стал огромным вызовом. Скачок в два с половиной — три раза за короткий срок — серьезное испытание для любой промышленности. К тому же ситуацию усложнил целый ряд шоков: пандемия, санкционное давление и масштабная программа импортозамещения, с которыми вся цепочка поставок справилась неидеально.

«Можно ли говорить, что это ответственность лишь энергетических машиностроителей? Наверное. Но набор проблем не способствовал быстрому наращиванию мощностей», — заключает Алексей Подколзин, признав, что доверие к его компании было подорвано прошлыми срывами поставок, и пообещав вернуть его качественной работой и своевременной поставкой надежных машин.

«Силовые машины» уже инвестировали в развитие 30 млрд рублей и планируют вложить еще 75 млрд. Выпуск газовых турбин к 2029 году предполагается увеличить с текущих 0,9 до 1,7 ГВт в год, паровых турбин для АЭС — с 1,7 до 2,8 ГВт. В этом году «Силовые машины» выпустят пять газовых турбин, две из которых уже готовы. Активно развиваются и проекты по созданию собственных газовых турбин большой мощности (ГТЭ-65, ГТЭ-170). По словам Алексея Подколзина, ГТЭ-170 уже выпущена в серийное производство, на очереди головной образец ГТЭ-65. Полностью локализован также выпуск лопаток горячего тракта — сложнейшего элемента газовых турбин.

Решение о масштабных инвестициях в разработку турбины ГТЭ-300 будет принято до конца года, и оно напрямую зависит от оценки возможного спроса. «Сейчас мы пытаемся понять, сколько таких машин нужно российскому рынку для того, чтобы оценить окупаемость вложений», — поясняет руководитель «Силовых машин». Пока достаточного гарантированного спроса в будущем не видно. Текущие отборы, всего на два гигаватта, не покрывают даже планируемых мощностей, не говоря уже о рынке в целом. Компания опасается, что, раскрутив производство, столкнется с отсутствием заказов и будет вынуждена снова сворачиваться.

Александр Таничев также считает необходимым формировать долгосрочный заказ со стороны генерации на турбины, поскольку компания занимается их локализацией и нуждается в прогнозировании спроса.

Российским производителям энергетического оборудования придется сильно постараться, чтобы обеспечить введение в срок всех запланированных в Энергостратегии 2050 мощностей

Выбор пути

Участники форума разделились в подходах к решению системных проблем. Некоторые видят спасение в усилении роли государства — вплоть до появления современного аналога Госплана для формирования отраслевого заказа. Это, по их мнению, создаст гарантированный спрос и позволит машиностроителям планировать инвестиции.

Однако такой подход порождает серьезные вопросы о природе ответственности и эффективности. Евгений Грабчак призывает быть последовательными: «Мы все понимаем, что любой государственный план ведет к централизованному планированию и, как следствие, к усилению роли государства в деятельности независимых или условно независимых субъектов, будь то энергетика или машиностроение. Но готовы ли вы к тотальному контролю по исполнению этого госплана?»

По мнению замминистра, на практике предлагается «половинчатый госплан»: «Не вмешивайтесь в наши экономические отношения, не трогайте нашу рентабельность, оставьте рынок и прибыль как есть. А все сложные и ресурсоемкие задачи отдайте государству. Но тогда возникает резонный вопрос: если мы говорим о планировании, то где же в этой схеме предпринимательский риск? Где та самая эффективность, которая в конечном счете должна быть отражена в стоимости киловатт-часа?» 

Впрочем, Минэнерго совместно с Минпромторгом уже сформировало «достаточно детальный» отраслевой заказ по газовым и паровым турбинам до 2042 года. «Понятно, что после череды срывов сроков поставки и ввода генерирующего оборудования доверия нет вообще ни у кого ни к никому. Но министерство как регулятор постарается через нормативно-правовую базу закрепить условия, цены и сроки поставок», — отмечает чиновник.

Главное — отказаться от порочной практики «псевдоимпортозамещения», когда отечественные компании копируют устаревшие западные продукты. «Например, ветроустановку двадцатилетней давности нет смысла разрабатывать или реверс-инжинирить. В обслуживании она будет дороже, чем аналогичный ветряк Siemens», — считает Алексей Анучин. Крупнейшие производители, такие как Siemens, ABB, Schneider Electric, перенесли свои линии в Китай еще в 2000-е. Конкурировать с ними бесполезно — необходимо создавать что-то новое, уверен завкафедрой МЭИ.

Основную угрозу эксперт видит в уязвимости систем управления, которые можно дистанционно отключить. Поэтому он предлагает стратегический ход: не копировать, а разработать собственный международный стандарт на кибербезопасное оборудование, недоступное извне. Таким образом, Алексей Анучин собирается бороться за место на глобальном рынке с помощью опережающих стандартов безопасности, а не через закрытие внутренних дыр.

В свою очередь, главный экономист ВЭБа Андрей Клепач на пленарном заседании заявил, что ключевая проблема развития ТЭК заключается в отсутствии единого долгосрочного научно-технологического прогноза для топливно-энергетического комплекса. Являясь драйвером нашей экономики, формируя около 19% ВВП (а с учетом смежных отраслей почти треть), ТЭК не считается наукоемким. Но растущий спрос и обострение конкуренции требуют интеллектуального прорыва в этой сфере. Эксперт уверен: необходим общероссийский стратегический документ, который структурировал бы наши позиции по технологиям, выявил зоны отставания и сформулировал перспективные задачи для фундаментальной науки на период до 2050 года.