Как сообщают индийские СМИ, если проект реализуют, SJ-100 станет первым пассажирским самолетом, который будет полностью произведен в Индии, после лицензионного выпуска английского ближнемагистрального турбовинтового самолета AVRO HS-748, продолжавшегося с 1961 по 1988 год. Для нашего южного партнера это, безусловно, будет этапным достижением: страна обладает третьим по величине в мире после США и Китая рынком внутренних авиаперевозок, но до сих пор не имеет оригинальных разработок пассажирских самолетов.

HAL сообщила, что Индии потребуется около 200 «Суперджетов» для внутреннего регионального сообщения в течение следующих десяти лет и еще 350 самолетов для полетов по международным направлениям в регионе Индийского океана. Компания заявила, что «SJ-100 изменит правила игры в области ближнемагистральных перевозок в рамках схемы UDAN (программа развития региональных аэропортов в Индии, призванная сделать перелеты более доступными для граждан. — “Монокль”), а производство SJ-100 станет важным шагом на пути к достижению самодостаточности Индии в гражданской авиации, укрепит частный сектор и создаст прямые и косвенные рабочие места в авиационной отрасли».

Развернутой информации о переговорах между российскими и индийскими авиастроителями пока нет. Что порождает массу вопросов. Прежде всего, непонятно, о каком именно «Суперджете» идет речь: о первоначальной версии лайнера с 70%, по оценкам, нероссийских комплектующих и франко-российским двигателем SaM-146 или об импортозамещенном Superjet 100 c российским оригинальным двигателем ПД-8, который только проходит испытания и еще не сертифицирован даже в России?

Нет ясности и относительно того, как будет обеспечен баланс интересов сторон в сделке. Индийский интерес понятен: востребованный на внутреннем рынке продукт, новые компетенции и рабочие места в национальном авиапроме. В чем интерес России, кроме крупной, но разовой выручки от продажи лицензии? Очевидно, имело бы смысл предусмотреть в финальном соглашении участие России в доходах от эксплуатации лайнера на внутреннем индийском рынке. Напомним, что именно участие в доходах от эксплуатации будущего лайнера стало одним из ключевых разногласий России с китайскими партнерами, из-за которых «не взлетел» совместный проект широкофюзеляжного CR929.

Кроме того, имело бы смысл оговорить прямой запрет на экспорт российского авиалайнера индийского производства в третьи страны и предусмотреть участие России в доходах от экспорта и/или эксплуатации нашей машины индийской сборки индийскими авиаперевозчиками на международных авиалиниях.

Контекст для обсуждаемой сделки далеко не благостный. Индия в последние месяцы подвергается беспрецедентному давлению со стороны США, нацеленному на то, чтобы южноазиатский гигант отказался от закупки российской нефти. Всего за три года Россия стала крупнейшим поставщиком жидкого углеводородного сырья в Индию, доведя свою долю в индийском нефтяном импорте менее чем с 3% до 36%. На летние угрозы взвинтить тарифы на поставки индийских товаров в США Индия отреагировала бесстрастно, продемонстрировав приверженность самостоятельному выбору партнеров по энергетическому сотрудничеству. Теперь Индии предстоит новое испытание: 22 октября под блокирующие санкции США подпали две крупнейшие российские нефтяные компании — «Роснефть» и «ЛУКойл», обеспечивающие львиную долю поставок в Индию. И продолжение этих поставок, даже через посреднические структуры, подвергает индийских покупателей риску вторичных санкций.

На этом фоне подписание меморандума о намерении собирать в Индии российский лайнер между ОАК, находящейся под блокирующими санкциями США, и жемчужиной индийского ВПК Hindustan Aeronautics Limited, безусловно, еще и политический сигнал Америке о независимых планах сотрудничества не только в энергетической сфере, но и в области высокотехнологичного авиапрома. Что, как ожидается, будет закреплено и развито в ходе планируемого в декабре нынешнего года визита президента России Владимира Путина в Дели.

Предположительно, соглашение между ОАК и HAL может стать частью широкой пакетной российско-индийской сделки, включающей в себя неформальные обязательства о продолжении закупок Индией российской нефти, несмотря на давление и риск вторичных санкций со стороны США, либо оплату любых расходов российской стороны в рамках данного соглашения не вполне ликвидными индийскими рупиями, накопленными и не отоваренными до сих пор нашими экспортерами.