Индия, королева многовекторности

О содержательности переговоров можно судить по насыщенному совместному заявлению лидеров двух стран, которое поделено на 11 глав и содержит 70 пунктов в сферах торговли и инвестиций, транспорта, энергетики, науки и технологий, космоса, мирного атома, образования и гуманитарного сотрудничества, безопасности и борьбы с терроризмом, культуры, геополитики.

По итогам визита была согласована программа развития стратегических направлений экономического сотрудничества до 2036 года. «В наших силах довести взаимный товарооборот до 100 миллиардов долларов в год», — заявил российский президент. Тогда как по итогам 2025 года он составит, как ожидается, 64‒65 млрд долларов. Причем доля национальных валют в коммерческих сделках двух стран достигла 96%, заметил Путин.

Для придания нового импульса сотрудничеству стороны договорились активизировать переговоры о создании зоны свободной торговли между Индией и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). В центре внимания — энергетика. Российский президент заверил, что, несмотря на санкционное давление Запада, Россия готова и дальше «обеспечивать бесперебойные поставки топлива для быстрорастущей экономики Индии». Стороны также подтвердили готовность продолжать сотрудничество в области атомной энергетики, включая ввод новых блоков крупнейшей в Индии АЭС «Куданкулам».

Премьер-министр Индии Нарендра Моди пообещал с «двойной эффективностью» развивать логистику международного транспортного коридора «Север — Юг» и морского коридора «Владивосток — Ченнаи». В перспективе планируется и сотрудничество в арктическом регионе, где у Нью-Дели оказались свои интересы.

А еще стороны договорились о 30-дневном безвизовом режиме для туристических групп и подписали соглашение о защите прав индийских трудовых мигрантов в России. Генконсульства Индии откроются в Екатеринбурге и Казани.

Отношения между нашими странами можно считать примером удачного взаимодействия в условиях многополярности, и это действительно так: пожалуй, даже визит российского президента в Китай Запад не обсуждал с такой обидой. Если Си Цзиньпин в глазах западных СМИ нередко предстает в образе авторитарного диктатора, то Индию там всегда считали «своей». Поэтому расстеленная перед самолетом Владимира Путина красная дорожка и личное присутствие в аэропорту Нарендры Моди вызвали неоднозначную реакцию в зарубежной прессе.

Что ж, Запад привык везде и во всем искать свое отражение и смотреть на процессы через призму собственной исключительности. Наверное, его пора разочаровать: вряд ли Владимир Путин ехал в Индию только ради того, чтобы продемонстрировать что-либо Западному полушарию, равно как и Нарендра Моди, несмотря на пассажи американских газет, вовсе не хотел посылать какие-то сигналы партнерам. В одном комментаторы, пожалуй, правы: этот визит действительно является настоящим испытанием на прочность — только не для России и Индии, а для Запада, привыкшего контролировать абсолютно все процессы на планете.

Что же касается нас, то, если кому-то еще не до конца ясна суть концепции «государства-цивилизации» и хочется понять, как она выглядит на деле, надо смотреть на Индию. Бывшая британская колония, сохранившая тесные связи с экс-метрополией, но в то же время действующая независимо и без оглядки на мнение Лондона. Соперница Китая, еще и с территориальным спором, но — член Шанхайской организации сотрудничества и одна из несущих конструкций объединения БРИКС наравне с КНР. Страна-партнер для США и ЕС, но твердо идущая по своему собственному многополярному пути.

Баланс превыше всего

Если упростить принцип внешней политики Индии, то его можно свести к простой формуле: не против Запада, но не только с ним. Во многом это объясняется тем, что мировые кризисы многие десятилетия будто бы обходили Индию стороной. И сегодня ее положение стабильно и устойчиво по сравнению со многими другими потенциальными центрами складывающегося многополярного уклада.

Прагматичность индийской политики обусловлена прежде всего внутренними потребностями, пояснил «Моноклю» заведующий сектором новых вызовов в Южной и Юго-Восточной Азии Центра Индоокеанского региона ИМЭМО им. Е. М. Примакова РАН Петр Топычканов: «Высокие темпы роста индийской экономики — главное средство для решения социальных проблем внутри Индии. Сейчас Индия — самая многонаселенная страна в мире, огромное количество людей выходит на рынок труда: им нужны работа, зарплата, социальные потребности также должны удовлетворяться. Без высоких темпов роста Индия не справится — ей нужна надежная сырьевая и энергетическая база, причем привязанная к разным источникам и разным рынкам. Ей нужны ресурсы, нужны товары. Нужно применение рабочей силы — не только внутри, но и снаружи тоже. Все это определяет один из ключевых принципов внешней политики современной Индии — non-allied alliances, то есть неблоковые союзы».

В первой четверти XXI века экономика Индии росла быстро (6,3% в год), но все же существенно медленнее, чем китайская (8,1% в год). В результате разрыв в масштабах хозяйства двух азиатских гигантов нарастал. Если в 2000 году Китай превосходил Индию в 1,6 раза, то в прошлом году гандикап увеличился до 2,4 раза. Однако в постковидный период Китай стал резко тормозить, а Индия, напротив, демонстрирует ускорение: руководство страны ставит задачу повысить темпы экономического роста до ежегодных 8%. Если они будут достигнуты и выдержаны на протяжении второй четверти нынешнего века, то к столетию независимости Индии от британской короны, в 2047 году, она имеет шанс сравняться по масштабу экономики (ВВП по ППС) с Китаем — если его темпы роста упадут до 4% в год

Политические традиции Индии и ее многотысячелетняя культура тоже имеют большое значение: индологи часто упоминают принцип «Васудхайва Кутумбакам», что означает «Весь мир — одна семья». Это холистическое понятие трудно описать по западным лекалам, однако Индия, пожалуй, как никакая другая страна-цивилизация умеет существовать посреди принципиальных противоречий. Базовое умение в эпоху многополярности, надо сказать. Для Индии, в частности, никогда не было проблемой состоять в ШОС и БРИКС и одновременно сотрудничать с США, Австралией и Японией в рамках QUAD — «Четырехстороннего диалога по безопасности».

В 2021 году Индия обогнала Китай по числу жителей и стала самой населенной страной мира. В Китае население стало убывать, а в Индии, согласно демографическим прогнозам, рост населения продолжится до начала — середины 2060-х годов

При этом нельзя свести внешнюю тактику Индии к банальному извлечению максимальной выгоды для себя из противоречий между другими странами. Для поддержания стратегической автономии и тем более для экономического развития Индия заинтересована в стабильном мировом порядке и сотрудничестве. Скажем так, в стабильно работающем порядке, а им не являлся ни прежний мир, «основанный на правилах», ни тем более нынешнее его состояние — мирового беспорядка, а то и беспредела.

Индия делает то, что ей выгодно, и уважает интересы партнеров: если бы все страны делали то же самое, мы жили бы в гораздо более безопасном мире, чем сейчас, говорит заведующая сектором истории и культуры и ведущий научный сотрудник Центра индийских исследований Института востоковедения РАН Евгения Ванина. «Потому что если вы преследуете свои интересы, а я — свои, то мы договоримся рано или поздно, — продолжает она. — Но если кто-то навязывает вам свою позицию и заставляет отказаться от собственных интересов — ничего не выйдет. У Индии есть ресурс так себя вести: это одна из крупнейших экономик мира, Индия осознает себя сильной страной, обладающей ядерным оружием, развивающей космическую программу. Она все знает про себя и не позволит тому же Западу заламывать себе руки, поскольку слишком хорошо знает цену зависимости от него».

Что касается функционирования в рамках различных конструкций, будь то БРИКС, ШОС и так далее, то многовекторность при этом не самоцель для Индии. Она будет отвечать ее интересам лишь в том случае, если Индия не останется за рамками треугольника Россия — Китай — США. Очевидно также, что чем глубже будет раскол между Западом и незападным миром, условным глобальным Югом, тем сложнее будет вернуть систему международных отношений хотя бы к какому-то подобию баланса.

У Индии есть некие постоянные интересы, которые страна стремится защищать вне зависимости от того, о какой второй стороне идет речь, поясняет «Моноклю» старший научный сотрудник Института стран Азии и Африки при МГУ Илья Спектор: «Начиная с 1947 года Индия хотела сохранить “свободу маневра”, не вступая в военно-политические альянсы. Собственно, все Движение неприсоединения, вдохновителем которого был Джавахарлал Неру, — оно про это. Индия также очень болезненно относится к вовлечению любых других государств Южной Азии в военно-политические союзы, не говоря уже о том, что ей всегда были нужны и будут нужны дешевые энергоносители: в самой Южной Азии им взяться неоткуда. Все это обусловливает то, что внешнеполитический курс страны совершенно не изменился после того, как Конгресс во власти сменили националисты из “Бхаратия джаната парти”».

Индия и Запад

В западных экспертных кругах еще несколько лет назад было распространено отношение к Индии как к «колеблющемуся государству»: в частности, выразителями такого подхода были аналитики Дэниел Клаймен из Германского фонда Маршалла США и Ричард Фонтейн из Центра новой американской безопасности. По их мнению, Западу необходимо было развивать отношения даже с теми странами, которые не соответствуют всем его ценностным стандартам, но в силу растущего политического и экономического влияния способны укрепить существующий мировой порядок.

В отношениях Индии с западными странами, тем не менее, далеко не все гладко. С теми же США, к примеру, они находятся на самом низком уровне за четверть века. Формальная причина — беспрецедентное давление со стороны Вашингтона, официально — из-за «разочарования» в закупках Индией российской нефти, а также участия в БРИКС. За кадром — многолетние попытки уже не первого американского президента добиться от Индии снижения таможенных пошлин для ряда американских товаров.

Пользуясь этими аргументами как поводом, президент Дональд Трамп себя не сдерживал. Он бесцеремонно вмешался в едва завершившийся индо-пакистанский конфликт, обострившийся весной 2025 года, и провозгласил себя главным миротворцем, что не могло не вызвать раздражения в Нью-Дели. Последней каплей стала попытка устроить встречу Нарендры Моди с главнокомандующим пакистанскими вооруженными силами. В итоге ситуация стала настолько плохой, что, как сообщают СМИ, премьер-министр Индии на протяжении нескольких месяцев отказывался отвечать на телефонные звонки Трампа. Затем, когда звонок якобы все-таки состоялся (это было в октябре 2025-го), Трамп утверждал, что Моди согласился перестать покупать российскую нефть, а индийский МИД на следующий день заявил, что в ведомстве вообще неизвестно «о каком-либо разговоре между двумя лидерами».

Но нельзя сказать, что Индия готова легко пойти на охлаждение отношений с США. Несмотря на созданные напористой публичной дипломатией Трампа разногласия, индийское правительство проявляет осторожность. Индия традиционно заинтересована в трансфере высоких технологий, в инвестициях западного бизнеса. Несмотря на непредсказуемое поведение Трампа, Нью-Дели не станет по своей воле разрывать взаимоотношения со Штатами, надеясь переждать неприятный период.

Уровень жизни в Индии пока остается низким. По показателю паритетного ВВП на душу населения Индия находится примерно на уровне Боливии и Узбекистана. Индия в 1,6 раза беднее Ирана и в 2,4 раза беднее Китая

Но есть и другая проблема во взаимоотношениях между странами, продолжает Петр Топычканов: «Долгое время Индия была главным источником студентов и молодых исследователей для США — как ранее в этой роли выступал Китай. Но сейчас родители из Индии уже боятся отправлять своих детей учиться в университеты США, опасаясь возможных трудностей с визами, проблем с зачислением, поскольку индийские студенты уже начали сталкиваться с теми же ограничениями, с которыми раньше столкнулся Китай. К тому же в последнее время участились случаи ксенофобии в отношении иностранных и, в частности, индийских студентов в США, растет статистика увечий и смертей. Если США не изменят свою политику, очевидно, что людей в IT и современных научных направлениях в США из Индии станет меньше».

Другой пример — отношения Индии с Канадой: еще в 2023 году они были очень плохими. Канадский экс-премьер Джастин Трюдо обвинял Нью-Дели в преследовании и убийстве представителей сикхской общины на американских территориях. Индия борется с сикхским сепаратизмом с момента провозглашения независимости в 1947 году, именно представители сикхской общины убили в 1984 году Индиру Ганди. В последние годы деятельность этих движений в самой Индии пошла на спад, но многочисленная зарубежная диаспора сикхов по-прежнему активна. Трюдо также выслал из страны шестерых индийских дипломатов, а затем скандал привел к приостановке переговоров по торговому соглашению и прекращению выдачи Индией виз гражданам Канады на два месяца. В этом году уже новый премьер Канады договаривался с Нарендрой Моди о восстановлении дипломатических отношений между странами.

С Великобританией у Индии особые отношения, учитывая колониальное прошлое и связность элит. «Двести лет Индия была колонией, она освободилась, и она очень ценит суверенитет. И она готова защищать свой суверенитет и действовать из абсолютно прагматических позиций», — говорит Евгения Ванина.

Но и Великобритания, надо сказать, не слишком давит на Индию по ряду политических и экономических вопросов — во-первых, потому, что давно выбыла из лиги «гегемонов», а во-вторых, потому, что политика Индии все же не носит ярко выраженной антизападной направленности. Эксперты часто описывают взаимоотношения между Индией и Великобританией как образец для отношений в условиях многополярности: разногласия между двумя странами не являются фатальными, а взаимодействие между одной из ведущих держав глобального Юга со своей бывшей метрополией смогло пройти относительно неконфликтную трансформацию.

Индия и Россия

Так уж вышло, что двусторонние отношения России и Индии исторически развивались максимально благоприятно: у стран нет явных проблем и сущностных претензий друг к другу, хотя по ряду вопросов наши взгляды и не совпадают. «Еще со времен Советского Союза все наши дипломаты знали, что Индия — это очень тяжелый переговорщик, — говорит Евгения Ванина. — Это и сейчас так, потому что если что-то противоречит их национальным интересам, то ты от них этого не добьешься никогда, без компромисса и встречного предложения никакой сделки не будет».

Когда мировой порядок начал трещать по всем швам, связь России и Индии оказалась, без преувеличения, в привилегированном положении, которое даже в официальных речах так и именуется: особо привилегированным стратегическим партнерством.

Признаться, повод говорить, что эти отношения дали трещину, появился после 2022 года, когда в контактах на высшем уровне дружба между Москвой и Нью-Дели была поставлена на паузу. Однако Индия отказалась присоединяться к антироссийским санкциям, сотрудничество шло своим чередом, товарооборот рос невиданными темпами — в пять раз с 2020 года, а в прошлом году индийский лидер приехал в нашу страну дважды: на саммит БРИКС в Казани и в рамках государственного двухдневного визита. 4‒5 декабря 2025 года уже российский президент Владимир Путин побывал с государственным визитом в Индии. На фоне беспрецедентного давления на Россию со стороны западных стран (а заодно и давления на Индию со стороны тех же США) подобные визиты как нельзя лучше демонстрируют простой факт: мир уже изменился, а мнение Запада не определяющее.

Когда мировой порядок начал трещать по всем швам, связь России и Индии оказалась, без преувеличения, в привилегированном положении

Наши отношения прошли испытание на прочность: в отличие от Запада мы не требовали от индийцев занять сторону России, понимая, что у Индии есть свои интересы.

«У нас есть моральный долг перед нашими потребителями — населением Индии в 1,3 миллиарда человек» — таков был ответ Индии, высказанный устами министра нефти и газа Хардипа Сингха в эмоциональном интервью журналистке CNN, когда Бекки Андерсон попыталась упрекнуть Индию в получении выгоды от льготного импорта нефти из России и в отсутствии угрызений совести по поводу «вторжения России в Украину». «У нас много запасных планов, и мы смотрим на ситуацию иначе, чем вы. Мы ведем конструктивные переговоры с Западом и Европейским союзом. Я думаю, что это [конфликт], который вы создаете в телестудии», — добавил министр.

Наконец, прояснился и вопрос с сотрудничеством наших стран в вопросах вооружения. Отказа от поставок оружия из России, анонсированного в начале прошлого года агентством Reuters, не произошло, хотя поставки в Индию действительно за последнее время снизились (на треть с 2018 по 2022 год), а с 2022 года еще и по причине начала СВО. Тем не менее Индия планирует начать переговоры с Россией о закупке комплексов С-500 и истребителей Су-57, а также одобрила закупку пяти дивизионов С-400, хорошо себя показавших во время обострения конфликта с Пакистаном, и ракет к ним. Москва, несмотря ни на что, остается крупнейшим поставщиком военной техники в Индию. При этом стоит учесть, что Индия не откажется от военно-технического сотрудничества и со странами Запада. Диверсификация поставок вооружений означает именно это: покупать, где возможно, то, что необходимо стране, руководствуясь прагматикой, а не эмоциями. Попытки США потребовать от Индии увеличить закупки американского оружия вместо российского успехом не увенчались: Индия выбрала и то и другое, одобрила все же покупку американских вооружений на сумму 92,8 млн долларов (отказавшись, правда, от F-35), а также продолжает активно покупать европейское оружие, например французские истребители Rafale.

Есть ли выбор

Кажется, что Индия в целом и ее элиты в частности достаточно комфортно ощущают себя частью мирового порядка, основанного на международном праве и таких институциях, как ООН, Всемирный банк, ВМФ, ВТО и так далее. Эта система вполне соответствует индийским национальным интересам. Однако было бы большой ошибкой считать, что Нью-Дели согласился бы стать младшим партнером Запада в дружбе против кого-то — будь то Китай или Россия. К тому же в какой-то момент излишняя политизация глобальных институций национальным интересам Индии отвечать перестала.

Ни один из полюсов современного многополярного мира не способен удовлетворить разом все потребности Индии

В Индии среди представителей среднего класса и выше очень мало семей, чьи дети не учились бы и не работали на Западе, рассказывает Евгения Ванина: «В одних только Соединенных Штатах индийская диаспора насчитывает свыше пяти миллионов человек, можно вспомнить жену вице-президента США Джея Ди Вэнса, генерального директора компании Google — да много кого еще. Это очень влиятельная сила, на них смотрят и в самой Индии, но есть факторы, которые это влияние уравновешивают. Грубо говоря, часть элит охотно пользуется всеми благами глобалистской системы, но далеко не все готовы ради нее продать самих себя, как это делали многие другие страны, включая наших бывших братьев. Индийцы богаты, успешны, но они чаще всего остаются верны своей культуре и своей вере — к тому же и внутри самой Индии идет постоянное пополнение национальных элит успешными представителями среднего и ниже среднего класса».

Далеко не все известные представители индийской диаспоры являются проводником индийских интересов, добавляет Петр Топычканов: «Более того, Индия закрывает въезд на территорию своей страны длинному списку выходцев из страны, которые работают в академических учреждениях и экспертных центрах в других странах и которые, с точки зрения Индии, проводят враждебную по отношению к ней политику».

Министерство внутренних дел Индии действительно может отказать во въезде держателям карт граждан иностранного государства (OCI, их выдают гражданам иностранных государств индийского происхождения, которые были гражданами Индии по состоянию на 26 января 1950 года или позднее либо имели это право), которые считаются нежелательными, независимо от наличия у них действующей визы. Яркий пример — Ашок Суэйн, профессор исследований мира и конфликтов в Уппсальском университете Швеции. Он неоднократно высказывался в поддержку исламистов и одобрял действия Пакистана по отношении к своей родине.

Западное влияние, впрочем, все же происходит, но осуществляется разными путями, продолжает Петр Топычканов: «Например, накануне визита российского президента в Индию в Times of India появилась довольно критическая по отношению к России статья за авторством трех западных послов в Индии — Великобритании, Франции и Германии. Однако в самой Индии к статье отнеслись негативно, для них это была очень наглая попытка влиять на внутренний нарратив, да еще и через дипломатов». Если говорить про индийские средства массовой информации, в особенности англоязычные, то там, конечно, доминирует западная точка зрения, а среди политиков, бизнесменов и чиновников в самой Индии очень много тех, у кого дети учатся либо живут за рубежом, отметил Топычканов.

«Мы порой не видим, как работает это влияние, но оно существует. Но дело в том, что Индия находится в очень тяжелой ситуации: она не может выбирать между Китаем или Россией или между Россией или Западом. Она вынуждена работать со всеми, потому что ни один из этих полюсов современного многополярного мира не способен удовлетворить разом все потребности Индии. Как бы ни нравилось индийской элите жить в Дубае или учиться в Великобритании, она все равно понимает, что ни Великобритания, ни Залив, ни Штаты не способны обеспечить Индии высокие темпы роста, занятость населения, доступ к технологиям. Для этого нужно работать со всеми, диверсифицировать свои внешние отношения», — говорит Топычканов.