Важный тандем Большого Юга

Это чувствительный для нашей страны вопрос. По оценкам российских энергетических экспертов, под риском на горизонте середины 2026 года оказывается порядка 1,2 млн баррелей в сутки нефтяного экспорта — это чуть меньше четверти суммарного российского экспорта, и в случае отказа Индии эту нефть трудно будет перенаправить на какие-либо другие рынки.

Каков потенциал развития сотрудничества России и Индии в разных сферах и как его защитить от давления третьих стран? Об этом «Монокль» поговорил с Алексеем Куприяновым, кандидатом исторических наук, руководителем Центра Индоокеанского региона ИМЭМО им. Е. М. Примакова РАН.

— Как развивается тарифная война Индии и США в последние месяцы? Насколько велик риск заключения торговой сделки между ними за счет России — например, ценой отказа от масштабных покупок российской нефти?

— Вопрос российской нефти в этой ситуации вторичен и используется Трампом главным образом как предлог для того, чтобы открыть индийский рынок для американских товаров. Снижение закупок нашей нефти Индией вполне возможно, но в результате новой волны санкций. Это явление, скорее всего, будет иметь временный и частичный характер. К примеру, крупные индийские конгломераты типа Reliance могут публично приостановить закупки, но в этом случае основной поток просто будет перенаправлен на другие НПЗ, включая государственные. А через несколько месяцев тот же конгломерат может без особой публичности закупки возобновить.

Торговая сделка Индии и США — совершенно отдельная тема, «за счет» закупок нефти совершенно точно никакого урегулирования достичь не удастся. Основная задача США — добиться максимальных уступок со стороны Индии по вопросам пошлин, допуска американских компаний на индийский рынок, прямых закупок продукции американской тяжелой промышленности. Задача Индии — отстоять наиболее важные для себя позиции за счет уступок по второстепенным вопросам.

— В конце октября был подписан меморандум между ОАК и индийской HAL о сборке в Индии российских пассажирских самолетов SJ-100. Есть ли у вас понимание, о каком именно «Суперджете» идет речь: о первоначальной версии лайнера с 70 процентами, по оценкам, нероссийских комплектующих и франко-российским двигателем SaM-146 или об импортозамещенном Superjet 100 c российским оригинальным двигателем ПД-8, который только проходит испытания?

— Нет, такого понимания нет, но могу предположить, что речь идет о новой версии лайнера с индийскими комплектующими.

— Индийский интерес в авиасделке понятен: страна получает востребованный на внутреннем рынке продукт, новые компетенции и рабочие места в национальном авиапроме. А в чем интерес России, кроме разовой выручки от продажи лицензии? Предусматривает ли соглашение участие российской стороны в доходах от эксплуатации лайнера на внутреннем индийском рынке, а также в доходах от экспорта произведенных в Индии лайнеров и/или эксплуатации самолета индийскими авиаперевозчиками на международных линиях? Отсутствие согласия по аналогичному пункту стало одной из важнейших причин, из-за которых «не взлетел» совместный с КНР проект широкофюзеляжного лайнера CR929.

— Интерес России — войти на индийский авиастроительный рынок и создать задел для новых заказов на будущее. Поскольку детали соглашения стороны не разглашали, спекулировать дальше на эту тему вряд ли имеет смысл.

— По предварительной информации, в ходе визита Владимира Путина в Дели будет обсуждаться крупная оружейная сделка — о закупке Индией истребителей пятого поколения Су-57 и дополнительных дивизионов системы ПВО С-400. Как вы оцениваете вероятность заключения подобного контракта? Есть ли у США способы расстроить эту сделку?

— Вероятность заключения контракта достаточно высокая — главным образом потому, что он долговременный и, следовательно, не повлияет на поставки вооружений на фронт и в то же время гарантирует, что производственные линии будут загружены и после окончания украинского конфликта. США вряд ли что-то будут предпринимать, проблем с Индией им хватает и без того.

— Индия и Россия имеют позитивный опыт сотрудничества в военно-технической сфере — это, например, программа совместной разработки и производства сверхзвуковой крылатой ракеты Brahmos, программы локализации в Индии производства истребителей СУ-30 МКИ, основного боевого танка Т-90С, вертолетов Ка-226Т. В то же время доля российских образцов вооружений и военной техники в Индии, крупнейшем импортере продукции оборонного назначения, постепенно снижается, уступая место продукции США, а в последние годы также поставкам из Франции и Израиля. С чем это связано? Есть ли у РФ возможность вернуть лидерство?

— Одна из основных причин снижения российских поставок в Индию — банальная невозможность обеспечить весь спектр требуемой индийской стороной продукции плюс жесткая конкуренция по отдельным позициям. Индия совершенно точно не вернется к модели советских времен, когда львиная доля военной продукции закупалась в СССР.

К слову, сотрудничество Индии с Францией по военной линии началось не в «последние годы», а уже тогда, в 1982 году. Например, индийцы предпочли закупить «Мираж-2000», а не Миг-25. Но и от закупок вооружений в России они не откажутся. Однако нужно четко представлять, чего хочет заказчик, и ориентироваться на его запросы и требования.

— Флагманский проект сотрудничества наших стран в атомной энергетике — строительство «Росатомом» в Индии АЭС «Куданкулам». Первая очередь из двух энергоблоков давно работает, еще четыре блока строятся. Есть ли перспективы новых контрактов «Росатома» в Индии?

— Перспективы есть, но строительство новой станции с нуля — дело крайне сложное, прежде всего из-за бюрократических проблем. Печальный опыт западных компаний показывает, что от триумфального подписания соглашения о возможности строительства новой АЭС до его реализации — дистанция огромного размера и никому из наших конкурентов пройти ее пока не удалось. Сам факт постройки и успешной работы АЭС «Куданкулам» дает «Росатому» определенное преимущество в вопросе выбора генерального подрядчика для второй площадки, но ничего не гарантирует.

Второе направление сотрудничества с Индией в атомной сфере — подключение индийских подрядчиков к проектам «Росатома» в третьих странах. Такое взаимодействие уже налажено по проекту АЭС «Руппур» в Бангладеш, индийцы хотят большего участия.

Наконец, еще одна тема для взаимодействия, к которой Индия проявляет интерес, — строительство реакторов малой мощности. Россия здесь мировой лидер, и Индия заинтересована в том, чтобы получить доступ к этим технологиям для мирной энергетики.

— Выступая 5 ноября на российско-индийском форуме «От Волги до Ганга. Диалог цивилизаций и интеграция рынков капитала», главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач выдвинул идею решения проблемы резкого дисбаланса в российско-индийской торговле. Клепач предлагает реинвестировать экспортную выручку в индийскую экономику через специальные инвестиционные фонды под эгидой РФПИ, приобретающие рупии за рубли у российских экспортеров. Средства фондов затем вкладываются в создание совместных лицензионных производств в Индии и в России. Насколько жизнеспособной и перспективной представляется вам эта схема?

— Схема вполне жизнеспособна, но нуждается в очень мощной экспертизе, во-первых, и в согласии со стороны российских экспортеров — во-вторых.

— Насколько фактор противостояния Индии и Китая сдерживает развитие торгово-инвестиционного и технологического сотрудничества России с Индией?

— Фактор противостояния Индии и Китая никакой роли в этом процессе не играет.

— Каковы перспективы взаимодействия России и Индии в космической сфере?

— Космос традиционно был одним из краеугольных камней нашего научного сотрудничества и, скорее всего, останется им и в будущем. Индия сейчас реализует собственную масштабную космическую программу — крайне успешную и при этом сравнительно дешевую. Российские технологии и накопленный опыт, которым мы готовы с индийцами делиться, им в этом помогает и будет помогать.

Основная угроза для этого сотрудничества — растущая поляризация в космосе, которая грозит вылиться в его милитаризацию. К примеру, выбирая между проектом международной научной лунной станции (МНЛС) и возглавляемой NASA «Артемидой», Индия выбрала последнюю — не в последнюю очередь потому, что в проекте МНЛС участвует Китай.

— Один из пунктов переговорной повестки в Дели — соглашение о зоне свободной торговли между Индией и ЕАЭС. В чем конкретно потенциал соглашения о ЗСТ, и каковы препятствия к его заключению?

— У России есть положительный опыт заключения соглашения о ЗСТ с азиатскими странами — к примеру, с Вьетнамом. Поэтому мы рассчитываем, что в результате создания ЗСТ мы сумеем резко нарастить товарооборот. Индийцы, наоборот, в свое время пережили эйфорию по поводу перспектив зоны свободной торговли, но в какой-то момент обнаружили, что стремиться к ЗСТ ради ЗСТ — плохая стратегия, которая может привести к нежелательным результатам. В результате индийцы стали гораздо разборчивее и теперь стремятся заключать соглашения тогда, когда ясно видят свою выгоду. Поэтому, к примеру, они активно работают над ЗСТ с Евросоюзом: европейский рынок большой и богатый. Выгода от ЗСТ с ЕАЭС в этих условиях для них не вполне очевидна, в отличие от нас — в условиях санкций наличие таких «цепочек ЗСТ» крайне выгодно для России.

— Насколько индийцы сложные переговорщики? Они действительно не приемлют никакого давления?

— Индия — четвертая, а если считать ВВП по паритету покупательной способности — третья по размеру экономика мира, ядерная и космическая держава, обладатель собственного, пусть и небольшого авианосного флота, имеющая собственные арктическую и антарктическую программы. Попытки принудить к чему-то индийцев предсказуемо вызывают у них резкое неприятие. Но это совершенно не означает, что параллельно не могут идти сугубо рациональные переговоры со взаимными уступками и нащупыванием баланса интереса сторон.

Когда Трамп начинает давить на Индию, индийские политики соревнуются, кто жестче ответит американскому президенту. Индийская оппозиция критикует Нарендру Моди за то, что тот слишком мягок с Трампом. Но в это же время за закрытыми дверями идут переговоры индийской стороны с американцами о торговой сделке. Индийцы готовы в чем-то идти на уступки, и, в свою очередь, ждут уступок от американцев.