— Вы же журналист, — все чаще слышу от людей я. — Помогите.

Еще несколько лет назад я сопротивлялась и не помогала. Помощью я считала сам текст, репортерскую работу. Я ожидала, что после наших публикаций в дело вступят чиновники. Если же не вступят, то за дело возьмутся правозащитники и сумеют отстоять справедливость. А я в это время напишу новый текст о новых людях, о новой проблеме. Но в последнее время так не получается. Общественная и благотворительная деятельность вообще становится второй профессией для многих, и для журналистов тоже.

— Сам Всевышний вложил слова в уста того, кто рассказал вам обо мне, — сказал герой репортажа «Брат», опубликованного в прошлом номере «Русского Репортера», Али Курбанов из дагестанского села Первомайское.

Он много лет держал волкодавов и сопротивлялся давлению сельчан, требовавших убрать собак из села. А в конце февраля случилась трагедия. В Махачкале погибла девочка, вышедшая гулять на пустырь. Наряду с прочими версиями ее гибели основной стала смерть от покусов бродячих собак. Тогда администрация города словесно воодушевила граждан на борьбу с бездомными собаками, и те, объединившись в добровольческие вооруженные группы, уничтожили большое количество животных. Узнав из соцсетей о происходящем, Али собрал бездомных собак в радиусе своего проживания. Он отвез их на гору и там спрятал.

— Слышал, что в России люди могут из своего кармана достать деньги и отдать их на собак. В Дагестане такое невозможно. И вряд ли русские станут помогать дагестанцу.

После публикации репортажа читатели сами попросили нас опубликовать номер счета Али. Кто-то переводил по тысяче рублей, кто-то — по пятьсот. А кто-то сразу перевел пятнадцать тысяч. За неделю набралось сорок две тысячи шестьсот рублей. Али был счастлив.

— Вы назвали меня в своем репортаже братом, — сказал он. — Теперь все, кто помог мне, для меня тоже братья и сестры.

Он уже поставил пятнадцать вольеров для собак и планирует поставить еще больше.

— Я бы хотел, чтобы у меня был приют для бездомных животных, — сказал он мне. — Я умею обращаться с собаками. Я их люблю.

После огромного внимания к нашему репортажу мы ожидали, что руководство республики откликнется и предложит Али свою помощь. Ведь до трагедии в республике не было ни одного приюта. Впрочем, деньги из бюджета на решение проблемы бездомных животных каждый год в республику шли. Где они — это вопрос. Испугавшись внимания к случившейся в Дагестане бойне, муниципальные власти тут же открыли первый в республике приют. Но идея помощи бездомным животным оказалась Дагестану столь чужда, что в своих восторженных отчетах местные журналисты называли приют «питомником», а жители республики, узнав о существовании Али, привезли ему тридцать три собаки, предупредив: «Не возьмешь — убьем их».

Тогда общественный деятель Алена Попова создала петицию на сайте change.org, где каждый желающий мог проголосовать за то, чтобы у Али появился свой приют для бездомных собак. Мы ожидали лишь нескольких сотен подписей, но за петицию вдруг начали голосовать. На момент сдачи номера под ней подписались восемьдесят две тысячи реальных человек, прочитавших репортаж «Брат».

Сегодня Алена Попова подготовила запрос о создании приюта, приложила к нему копии петиции и направила в администрацию главы республики Рамазана Абдулатипова. Мы с нетерпением ждем реакции. Россия хочет, чтобы у Али был приют. А россияне, кажется, хотят, чтобы журналистика не просто поддерживала гражданский активизм, а его рождала.