Как появился замысел спектакля?
Конечно, все идет от себя, это спектакль-размышление, спектакль-поиск. Не столько личная история, сколько анализ происходящего. Спектакль получился многослойный. В каждом из слоев зритель видит что-то свое.
Сценарий прост как мир. Герои попадают в закрытое пространство. Как они себя поведут? Кто-то протянет руку другому, кто-то на эту руку наступит, чтобы попасть первым к выходу. Это о том, как люди ведут себя в метро, когда открываются двери: кто-то не пропускает выходящих, другие ломятся в вагон, чтобы занять место.
Как передать все это без слов? Как дать понять зрителю, что здесь нет ни одного неоправданного сальто?
Словом, конечно, было бы легче обыграть, а вот телом — гораздо сложнее.
В команде проекта собралось невероятное количество талантливых людей, представителей разных направлений, с умением слышать и слушать. Арт-директор театра Марина Швыдкая, коуч Стас Румянцев, художественный руководитель Михаил Швыдкой — сторонник академического направления. Хореограф Дебра Браун — представительница направления cirque nouveau («новый цирк»). Мы со вторым режиссером Ириной Дрожжиной отвечаем за современное направление.
Команду руководителей вы набрали действительно звездную, а как подбирали артистов?
Труппа у нас в каком-то смысле тоже звездная, только в области спорта. Все ребята — в своих дисциплинах чемпионы страны, Европы, мира. Но до нашего спектакля у них не было опыта работы на сцене.
Я как бывший артист цирка знаю: репетируешь номер 20 лет и знаешь свои пределы. Мы отказались от всех профессиональных артистов с такими знаниями в пользу ребят, у которых нет понимания, что возможно, а что нет. Присматривались к людям несколько месяцев. Они ходили на репетиции, принимали участие во всем, но никому мы не давали никаких гарантий.
Мне кажется, у нас получилось создать команду-семью. В ней каждый подставит плечо в сложной ситуации.
Были те, кто сразу себя не проявил, но готовы были учиться?
У нас есть артист Алексей, он дольше всех проходил кастинг. У него потрясающие данные, но больше одного сальто он сделать не мог. Мы взяли в проект человека, который не умел делать сальто назад. Но он проявил такое трудолюбие, что сейчас это один из ключевых персонажей спектакля.
Для многих артистов это вообще дебют. Никто не покидает сцену во время спектакля, а ведь даже для профессионалов сложно быть перед зрителем 75 минут без перерыва. Но мы так договорились: сцену можно покинуть, если только тебе оторвало ногу.
Трюки действительно новые и для мировой цирковой арены?
Боюсь показаться снобом, но я отдаю себе отчет в происходящем. У меня более 20 лет опыта, я работал на крупных и мелких площадках Европы, Азии, США, Австралии… По своей многослойности, по манере исполнения этот спектакль — единственный. Думаю, за рубежом мы будем гастролировать долго, потому что проект абсолютно «западный».
Вы называли это физическим театром на стероидах. Что это значит?
Физический театр — это театр, где основное повествование передается движением, телом. Но это больше похоже на современный танец. А теперь представьте: во время этого танца исполняется тройное сальто назад. Стероиды? Стероиды.
Ирина в «Реверсе» не только режиссер, но и артист. Почему вы сами не стали играть?
Во-первых, я старый.
В «Принцессе цирка» вам это не мешает.
Нет. Но в данном случае есть люди, которые могут сделать это лучше, чем я. А вот лучше Ирины вряд ли кто-то сможет! Она играет в спектакле героя, который погибает. Ирина умеет находить ключики для каждого.
Вы вдохновляетесь именно возможностями человеческого тела, а не произведениями искусства?
Возможности человеческого тела неограниченны. Я человека читаю по его телодвижениям. Для меня тело — абсолютный способ выражения. Мы сейчас думаем взять для следующего проекта какое-то серьезное произведение классической литературы и рассказать его языком тела.
