Tear down the wall!!!
Мысль завалить вступительные экзамены на исторический факультет МГУ пришла в кудрявую белокурую голову абитуриентки Ани неожиданно и просматривалась до дрожи отчетливо. Сочинение, историю и обществознание Аня уже сдала, оставался последний шаг — экзамен по английскому. Прямо сейчас, сидя в большой аудитории главного университета страны, без пяти минут студентке нужно было сделать безумный шаг, а точнее ничего не сделать. Не отвечать больше на вопросы, сдать практически чистый экзаменационный лист. Аня посмотрела на бланк, покинула взглядом нервно строчащих абитуриентов и улыбнулась. Хмельная от радости, которую поселило в ней верное взрослое решение, девушка вышла из здания университета. Она точно знала, что теперь все будет хорошо.
Через много лет Анна начнет помогать детям принимать собственные своевременные решения. Добиваться того, чтобы изначально идти учиться туда, куда они хотят. Уметь объяснить свой поступок родителям, чтобы сделать их союзниками.
— Впрочем, чаще всего старшеклассники выбирают «чужую профессию» вовсе не потому, что им ее навязывают, а потому, что они не имеют своей собственной цели, они так и не смогли определиться с выбором, — считает Анна Сушенцова. — Меня, например, никто не неволил, не заставлял поступать на исторический. Просто моя жизнь была подчинена понятию комфорта, из зоны которого я старалась не выходить.
Еще в 16 лет она составила себе жизненный план — к 25 годам у нее будет ребенок и любимое дело. Но найти это любимое дело оказалось не так-то просто. Отказавшись от истфака, Аня поступила на заочное обучение в Московский институт культуры и искусства на отделение социально-культурной деятельности. Нужно было дать себе время. Нужно было созреть до того момента, когда к учителю придет ученик. И этот момент пришел опять-таки совершенно неожиданно.
— Я сдала первую зимнюю сессию и приехала к маме с тортиком. И вот сидим мы с ней, говорим о жизни, о структуре сознания, о том, почему человек думает так, а не иначе, как принимает решения... И во время этого разговора постоянно вплывал вопрос: «А зачем?». Это главный вопрос, я теперь его абитуриентам своим задаю. А в тот вечер после очередного «зачем?» я вдруг поняла, что хочу заниматься философией. И на этот раз это было такое простое, ясное и легкое решение! Через несколько дней я записалась на подготовительные курсы философского факультета МГУ. А еще через полгода на него поступила. И стала абсолютно счастливой.
Wish you were here
У студентки Сушенцовой горели глаза, каждая пара доставляла удовольствие. Анна занималась тем, что ей нравилось, вокруг нее были единомышленники. В свободное время она начала репетиторствовать. И тут она столкнулась с новыми «зачем?!» — на этот раз пришлось объяснять детям, зачем учиться, зачем читать литературные произведения, зачем ходить в школу. Сложнее всего было с мальчиками: нужно было объяснить им, как эти знания могут пригодиться в будущем. Учителя и родители ответов на эти вопросы либо не давали, либо их ответы подростков ни на что не вдохновляли.
— Я тогда увидела, что все дети талантливые и умные. Просто не все об этом знают, не все в себя верят. С ними нужно разговаривать и искать к каждому индивидуальный подход. Помню один случай. У мальчика была двойка по литературе. Он не писал сочинения. Начала разбираться. Оказалось, что дело вовсе не в его нежелании (хотя учителя и родители думали именно так), он просто не мог, не умел складывать из слов предложения. И я стала с ним играть. В ассоциации. Цеплять слово за слово. Строить логические цепочки. Просила описывать то, что он видит за окном. Когда детей слушаешь, они начинают говорить. В школе педагоги со стажем и образованием не справляются с этими детьми, они только двойки им ставят. А у меня дети начинали писать сочинения и читать книги, у них загорались глаза. Свои наблюдения я на всякий случай записывала в большую тетрадь — но тогда еще не думала, что скоро она мне пригодится.
Comfortably numb
Репетиторство закончилось вместе с университетом. Аня влюбилась, вышла замуж, родила ребенка, вернулась в Калугу. Первая часть жизненного плана оказалась выполнена. В этот момент отец Ани открыл книжный магазин, это была его давняя мечта. Девушка занялась делом. Кризис печатных изданий, конечно, дошел и до Калуги. Покупатели все больше приходили со списками произведений по школьной программе, а не за книжкой для души. И один вопрос раздавался чаще других: как заставить ребенка читать, посоветуйте книгу. Этот родительский вопль сопровождался сетованиями: мол, мы в их годы зачитывались литературой, а они, ух, что за поколение… И Аня начала консультировать.
— Я пыталась объяснить родителям: ваш ребенок — не ваша копия и не обязан ей быть. Не надо пичкать нечитающего подростка Тургеневым: он не поймет, не захочет, выплюнет. И Достоевского читать сразу не будет, хоть вы его розгами секите. Дайте ему то, что он готов принять, дайте фэнтези, дайте бульварный роман, в конце концов! В этом возрасте важно, чтобы ребенок распробовал послевкусие закрытой книги — прочитанной. Это важный психологический момент: открыл книгу — читаешь, дочитал — закрыл. Законченное дело — бонус в копилку. Хочется читать еще и еще. Ко мне стали возвращаться за «добавкой», дети начинали читать — сначала что-то простое, потом более серьезную литературу. И я все чаще стала вспоминать о преподавании.
Но как же план? Данное себе обещание к 25 годам стать мамой и заниматься любимым делом? Аня провела ревизию своей жизни и поняла, что на самом деле все идет как она задумала. Дочка росла, а ей нравится дело, которым она занимается. Но постепенно в этой зоне комфорта становилось тесно — нужно было развиваться дальше.
Вечерами Аня сидела в интернете на форуме выпускников МГУ. Скользила глазами по веткам обсуждений, будто искала что-то. И нашла. Пост девушки, которая работала лаборантом на разных кафедрах. Она писала о студентах, которые на самом деле таковыми не являются. Они больше похожи на рыбок, которые понятия не имеют, зачем их выловили и посадили именно в эту банку. Они не понимают, как жить взрослой жизнью, как учиться, кем и зачем они могут в итоге стать. На все эти вопросы они должны были ответить себе еще в школе. Но что-то пошло не так…
— И тут я поняла, что меня не интересует процесс получения высшего образования — мне хочется туда, где рыбки плавают изначально, нужно было спасти их от принудительного вылова. Захотелось в школу, к детям, с которыми можно и нужно работать. К тому самому старшекласснику, которого терзают требованиями выбрать тот или иной жизненный путь. К не уверенному в себе, испуганному человеку, из которого, как из куска пластилина, можно вылепить благородный образ, а можно — что-то бесформенное и бессильное, наподобие детей в ужасных масках из фильма «Стена» по песням группы Pink Floyd. В этот момент передо мной возникли все картинки из прошлого и выстроились ровной, стройной линией решения…
Is there anybody out there?
Тетрадка с бабочками! Надо было найти тетрадку с бабочками. В ней 14-летняя Аня когда-то рисовала схему идеальной школы, школы мечты. Если перевести ее тогдашние идеи на взрослый язык, она задумала что-то вроде пансионно-рекреационной зоны с несколькими учебными кампусами, где на одной территории жили бы люди, стремящиеся к самосовершенствованию во всех сферах. И чтобы наука, искусство, спорт — все было вместе. Аня с нежностью рассматривала аккуратно начертанную схему, выписанные красивым почерком слова про место, где ребенок будет среди своих, среди тех, за кем хочется идти и кому хочется верить.
Затем она достала вторую тетрадь, ту самую, которую завела будучи репетитором. Перечитала. Потом вспомнила тех плачущих над зачетками студентов, у которых не было своего большого «зачем». И живые дискуссии на философском факультете, лекции, книги. План оформился: надо строить если не школу, то, по крайней мере, такой сервис, который будет готовить школьников к поступлению в вуз, помогать им выбирать будущее. Аня открыла компьютер и стала писать бизнес-план.
Со своей третьей «тетрадкой» она отправилась по друзьям и знакомым, которым доверяла. Идея отличная, но все надо переделать, — таков был вердикт большинства. Скептики задавали правильные вопросы, но эти вопросы возводили новые фантомные стены. Где возьмешь преподавателей? По какой методике будешь учить? Как предприятие должно получать доход? Как и на основе чего будет формироваться абитуриент? Анне показали недостатки и слабые места бизнес-плана.
— Но летом 2017-го мы просто взяли и запустили «Подготовительный факультет».
Команда высококлассных преподавателей и экспертов предметных комиссий ЕГЭ собралась довольно легко. Идея Анны вдохновляла, ведь многие учителя тоже смертельно устали от системы. Они были рады возможности выйти за границы образовательных стандартов, попробовать индивидуальный подход, реализовать свои собственные мысли и методы.
— Все встало на свои места, когда пришли первые родители с подростком заключать договор, — вспоминает Сушенцова. — Свой бизнес — как свой ребенок. Я поняла, что он родился. Теперь он будет расти, проявлять таланты, удивлять, радовать, мотать нервы… Но он будет жить.
«Подфак» должен был не просто механически готовить школьника к сдаче ЕГЭ. Единый экзамен в его нынешнем виде — это необходимый этап, который нужно пройти для поступления, но он не имеет никакого отношения к дальнейшей учебе. Задача «Подфака» — выяснить, чем ребенок хочет заниматься на самом деле, подобрать вузы, в которых лучше всего преподают данное направление, научить подростка получать знания, любить это делать. А главное — вести и поддерживать абитуриента до самого момента поступления, а не бросать перед экзаменами, как делают обычные репетиторы.
Занятия на «Подготовительном факультете» проходят в небольших группах, Аня убеждена, что это лучший вариант: он позволяет преподавателю уделить достаточно времени каждому подростку. При этом в компании с другими учениками ребенок лучше воспринимает информацию, чем наедине с педагогом.
— Решить задачу выбора вуза и подготовки к нему на самом деле несложно, — считает Анна. — Профориентационные тесты работают довольно точно, если уметь их анализировать. Даже в 6–7 классе уже понятно, чем ребенок может и хочет заниматься. Я скомпилировала множество исследований, наработок, взяла все лучшее, скорректировала с учетом реалий сегодняшнего дня. Но применять все это можно лишь с учетом личного собеседования. Важно понимать, какие отношения в семье, с друзьями, как ребенок относится к животным, маленьким детям. Узнать, когда он начал говорить, какая была первая игрушка, в каком возрасте мать его родила. В ходе разговора я выясняю, чем же все-таки ребенок увлекается. Определяю достаточно широкий коридор специальностей, которые подходят школьнику. Дальше мы начинаем сужать список, в результате получается «шорт-лист» из нескольких вариантов. Определяем, какие знания нужны для поступления, какие предметы нужно подтянуть. И составляем план занятий. Но маневр между вариантами из «шорт-листа» можно оставлять до последнего момента — гибкость тут очень важна.
Но оказалось, что это только вершина айсберга. В начале работы «Подготовительного факультета» Аня даже не представляла, какую болевую точку нашего общества нашла и с чем придется столкнуться в дальнейшем.
All in all you're just another brick in the wall
…За столом напротив сидел мужчина. Весь его вид говорил о том, что спорить с ним нельзя. Рядом весело щебетала супруга, привычно пытаясь разрядить напряженную атмосферу. Их сын сидел у противоположенного конца стола, с безразличным выражением уставившись на стену.
— Мой сын будет юристом, его нужно подготовить, — лаконично сообщил глава семейства.
Мужчина говорил о будущем подростка, будто читал протокол.
— Простите, а вы кто по профессии? — осторожно спросила Аня.
— Я работаю судьей, — ответил папа. Вопросы отпали.
За мальчика, который по-прежнему смотрел в стенку, решили не только где и на кого он будет учиться, но и куда потом поступит на службу. Все схвачено. Вот только отпрыск ходит с потухшими глазами и вид имеет безжизненный… Он вообще ничем не интересуется, сердился отец.
Для начала нужно было вытащить мальчика из его странствий, сделать так, чтобы он посмотрел Ане в глаза. А потом выяснить, что ему интересно. Ведь должно хоть что-то его интересовать! Спорт? Нет. Может быть, машины? Опять нет. И вот после простого вопроса: какие ролики ты смотришь и что посоветуешь, Аня наконец-то перехватила радостный взгляд собеседника. Оказалось, что мальчик уже год фанатеет от всего, что связано с биоинженерией. Читает научные статьи, смотрит видео, пытается разобраться.
Сушенцова открыла результаты профориентационного теста, все сходилось.
— Он все равно будет юристом, хочет он этого или нет, — вынес вердикт судья.
Нужно было найти компромисс. Криминалистика! Эта профессия должна удовлетворить и амбиции отца, и интересы сына.
— Он все равно будет юристом, — отрезал судья.
Взгляд мальчика угасал. Он посмотрел на Аню, на отца и вернулся к рассматриванию стенки.
Дело проиграно? Нет. Аня успела поймать во взгляде подростка зреющую решимость. И главное, он уловил, почувствовал ее веру в него. Теперь, когда мальчик понял, что его интерес может перерасти в профессию, он будет знать, за что бороться.
— Помочь ребенку принять решение относительно просто, а вот как быть с теми взрослыми, которые когда-то тоже либо сами, либо под давлением окружающих совершили ложный выбор и теперь занимаются нелюбимым делом? Мы видим этих взрослых каждый день, — учителей, врачей, полицейских, продавцов. Мы видим, как они выполняют свою нелюбимую работу. Они просто не могут делать ее хорошо, по-настоящему. И если старая экономическая модель еще как-то прощала такое отношение к труду, то в новом мире технологий, мире без границ, мире интернета, так нельзя. Экономика, которую создают несчастные люди, всегда проигрывает.
Взрослые сложности тянут за собой детские. Сушенцова знает случай, когда у старшеклассницы, измученной выбором вуза, случился нервный срыв в школе; девочку на скорой увезли в больницу. Другая школьница сдала ЕГЭ, поступила в университет и впала в ступор — ей документы отвозить, а она не разговаривает, не двигается.
И это вовсе не аномальные случаи. Согласно исследованию аналитической компании Harris Insights & Analytics в сотрудничестве с LEGO Education, российские школьники сильнее всех в мире переживают по поводу учебы и своей успеваемости. А опросы показывают, что каждый пятый подросток пьет успокоительные препараты в выпускных классах.
— Да, у меня самой не было этой травмы, я не пережила того, что переживают мои ученики, — признается Анна. — Может быть, именно поэтому я могу решить их проблемы. Когда я сталкиваюсь с людьми в кризисе, с людьми с вопросами, я говорю им: «Ваши "страшные" вопросы не имеют под собой никакого основания. Большинство из них риторические. Отвечать на них вовсе не обязательно. Что значит "кем быть?" — А вы разве не человек? Что значит "что делать"? — Сходите кофе попейте, а там видно будет! И перестаньте думать, что решение, принятое в 10–11 классе, одно и на всю жизнь. У нас есть конкретная задача — не проблема, а задача, — и мы можем ее решить. Определяться с дальнейшими планами не поздно ни в каком возрасте. Ко мне, кстати, недавно начали приходить взрослые с просьбой провести для них профессиональное ориентирование. Многие из них в 30–40 лет сталкиваются теперь с теми же проблемами, что и подростки.
Open your heart. I'm coming home
…До самолета в Санкт-Петербург оставалось несколько часов. Где-то там, в северной столице, в Политехническом университете Андрея уже ждал его студенческий билет. Чемодан собран, через несколько часов начнется новая, взрослая жизнь. Но в Калуге у Андрея еще оставалось одно неотложное дело. И молодой человек покупает цветы, тортик и спешит по хорошо знакомому адресу. Парень залетает в главный кабинет «Подфака» и обнимает Анну Сушенцову.
Два года назад Андрей вместе с мамой пришел в этот кабинет и познакомился с Анной. Результаты профориентации подтвердили желание мальчика: он будущий айтишник. До сих пор ему не хватало уверенности в себе, понимания, кем именно в этой сфере можно быть, а главное, знаний, которые позволили бы сдать экзамены, поступить и учиться. Ведь в школе три урока физкультуры в неделю и всего один — информатики.
— С 8 класса нас запугивали ЕГЭ и говорили, что у нас ничего не получится, — вспоминает Андрей. — Относились к нам как к рабочим часам, которые нужно отработать и пойти домой. Знаете, как нас готовили к ЕГЭ? Купили сборник прошлогодних заданий и просто решали все подряд. В результате шаг вправо или влево от этих заданий — и ученик заваливает экзамен. Ты спрашиваешь, а зачем мы учим это? Отвечают: потому что это есть в учебной программе. В школе нам не объясняли, как те или иные знания пригодятся в жизни: просто вызубри, сдай экзамен и забудь. А преподаватели «Подфака» рассказывают: вот формула, вывели ее так-то, она нужна для того-то, с ее помощью делается то-то. И тут же становится интересно. Тут нас учили понимать и думать. А если ты умеешь думать, ты решишь любую задачу.
Анна отлично помнит, как Андрюша пришел с мамой два года назад, помнит светлые открытые глаза мальчика. Семья сразу легко восприняла предложенный план. Было понятно, что они готовы вместе идти к будущему и никаких стоп-сигналов не видят.
— При этом Андрей поначалу был очень скован и не уверен в себе, как все дети, которые к нам приходят, — говорит Анна, разливая по чашкам чай и нарезая принесенный Андреем торт. — Сначала с ними подробно общаюсь я лично, потом начинают работу педагоги. А я наблюдаю. Команда у нас подобралась сильнейшая, и никаких проблем не возникает. Сентябрь-октябрь для ребят проходит в небольшом шоке: сам факт, что можно учиться вот так — живо, интересно, — для них открытие. В ноябре происходит первый прорыв: знания в голове укладываются, процесс обучения стабилизируется. Это очень важный момент: у тебя получилось, ты приложил усилия и увидел результат. Теперь подростки видят смысл в том, чтобы ходить на занятия; они замотивированы настолько, что стараются не пропускать уроки у нас даже во время школьных каникул… О, смотрите! Маша пришла!
Выпускнице «Подфака» и студентке первого курса Калужского госуниверситета Марии 25 лет. Сразу после школы она поступила на юрфак, но быстро поняла, что это неинтересно. Забрала документы, пошла работать. И только недавно девушка осознала, что ее призвание — работа с людьми, что она хочет им помогать. Появилась взрослая мечта — стать высококвалифицированным специалистом по лечебной физкультуре. Вот только как сдавать ЕГЭ после такого перерыва в учебе?
— Я прошла у Анны тестирование — оно подтвердило, что я действительно смогу. И я начала учиться. Все знакомые были в шоке: в таком возрасте круто менять свою жизнь, добровольно второй раз сдавать ЕГЭ?! А мне теперь кажется, это нормально — ведь после школы сложно сделать правильный выбор.
Аня провожает выпускников, рассказывает о старой студенческой традиции: в ночь перед экзаменом положить на зачетку кусок сахара и попросить легкой сессии. Ребята обещают присылать фотографии и собраться на вечер выпускников зимой. А на пороге «Подфака» уже стоит десятиклассница Лера со своим дедушкой: они пришли на второе собеседование. Сейчас будут обсуждать результаты профориентирования, выбирать специальность и определяться с планом будущих занятий.
