Предыдущее исследование городов юга России «Эксперт ЮГ» проводил в 2014 году — нам было важно расширить южную городскую географию, выйти за пределы региональных центров. Уже тогда для оценки городов с населением более 100 тысяч человек была принята методика, которая позволяет прежде всего увидеть устойчивость городского развития (см. врезку «Методология»).
Методы исследования по сравнению с 2014 годом были доработаны — мы расширили количество факторов, влияющих на интегральную оценку. Мы выделили восемь факторов, определяющих место города в сводном рейтинге: потребительский, экономический, потребительский, трудовой, финансовый, социальный, жилищно-коммунальный и экологический. Одна из наших таблиц показывает десятки лидеров по каждому из этих факторов. Чтобы как-то сразу подчеркнуть непредсказуемость результата, скажем одно — на юге России всего 3 города из 34 с населением более 100 тысяч человек вошли в десятку лидеров по всем восьми факторам — Краснодар, Ростов-на-Дону и Волгоград. И 23 города вошли в десятку лучших по одному и более факторам. Безусловно, тут надо помнить, что в десятке лучших можно быть в начале и в конце списка, и эта разница иногда очень существенна, — и, тем не менее, все остальные города хоть где-то да вылетали за пределы десятки.
Составляя первый рейтинг развития городов юга России 2014 года, исходя из полученных оценок, мы выделили группы — от городов с максимальным потенциалом развития до городов с низким, между которыми было четыре промежуточных стадии. Этим путем мы пошли и на этот раз, но — отказавшись от слова «потенциал». Место в рейтинге — оценка нынешней стадии развития города, и она тем выше, чем выше его устойчивость. У нас получилось девять достаточно чётких групп городов.
У самого термина «устойчивость» (sustainability), пришедшего из развитого мира, есть несколько значений. Прежде всего, это термин «зелёной» экономики — устойчивой признаётся та экономика, которая способна не вредить окружающей экосистеме. В нынешнем исследовании, заметим, мы добавили экологический фактор, который ранее не оценивался. Но и экосистема в последнее время — это не только природа, но и институциональная среда для развития. Отсюда второе значение устойчивости — долгосрочная конкурентоспособность. Но когда мы через несколько ключевых факторов оцениваем нынешнюю стадию развития города, мы видим степень сбалансированности его развития. Сбалансированность, если говорить максимально общо, — способность экономические результаты преобразовывать в качество жизни и наоборот. Это — третье значение, которое мы вкладываем в представление об устойчивости южнороссийских городов.
Краснодар и Ростов: проблемы роста
Информация о том, что максимальной степенью устойчивости на Юге обладают Краснодар и Ростов-на-Дону, менее всего претендует на сенсацию. Обобщая, можно сказать, что главный сюжет для обоих городов — рост: управление им в первом случае и его обеспечение во втором.
Из восьми показателей Краснодар абсолютный лидер по четырём. Наибольший отрыв от всех остальных южных городов — в оценке демографической ситуации. У Краснодара самый высокий в ЮФО после маленькой Элисты естественный прирост населения — 5,6 человека на тысячу. Но главное — город стал главной точкой притяжения мигрантов на Юге и прирос в 2015 году ещё на 20,7 тысячи человек. Сопоставимый поток (17,9 тысячи) только в Севастополе, но там — естественная убыль. Для сравнения, Ростов прирастает одним человеком на тысячу, а привлёк в 2015 году менее 4 тысяч человек — это символический рост. По миграционному приросту Ростов уступает также Сочи, Новороссийску, Симферополю.
Оценивая экономический потенциал, мы смотрели на объём отгруженных товаров и услуг, объёмы жилищного строительства, инвестиций, количество субъектов малого и среднего бизнеса на 10 тысяч человек. Краснодар проиграл только по объёмам отгрузки — промышленному Волгограду. Наибольший отрыв — в жилой застройке, в 2015 году — 2,13 млн кв. м; это почти вдвое больше, чем в Ростове.
При оценке потребительского потенциала приходится вспомнить о зарплатах — разница в обороте розничной торговли у Ростова с Краснодаром на 60 млрд рублей в пользу последнего. Оборот общепита в 2015 году в Ростове, правда, выше — и ещё выше только в Сочи, который за год кормит, помимо себя, ещё и несколько миллионов туристов.
Зато когда смотрим на численность работников организаций, мы видим, что у Ростова она выше на 120 тысяч человек, да и более низкие донские зарплаты (32,4 тысячи рублей против 39,2 тысячи) для оценки трудового фактора ценятся выше — по трудовому потенциалу Ростов выигрывает.
У Ростова-на-Дону самый высокий показатель по доходам бюджета в 2016 году — 32,1 млрд рублей. Это связано с подготовкой города к Чемпионату мира по футболу в 2018 году и увеличением безвозмездных поступлений из федерального бюджета.
У Краснодара достаточно высокая степень обеспечения социальной инфраструктурой. Число врачей на 10 тысяч человек населения составляет 85,9%, доля детей, получающих дошкольное образование, в общей численности — 93,1%. Кубанская столица — единственный город в рейтинге, где нет дорог, не соответствующих нормативным требованиям. Это может удивлять тех, кто знает больные места краснодарской дорожной сети, но другой статистики нет. Обеспеченность социальной инфраструктурой Ростова ниже, а по некоторым показателям — доле детей, получающих дошкольное образование (69,5%), количеству школ — даже ниже, чем в Волгограде. Зато уровень коммунальной инфраструктуры в Ростове-на-Дону наивысший: это видно по показателям протяжённости водопроводных и канализационных сетей, числу источников теплоснабжения, протяженности газовой сети.
Единственный показатель, где Краснодар значительно уступает многим городам, — экологическая безопасность. В 2015 году общее количество загрязняющих веществ, отходящих от всех стационарных источников, составило 16,8 тысячи тонн, а уловлено и обезврежено загрязняющих веществ — всего 22%. Соседний Ростов-на-Дону со всей своей промышленностью очищает 71% выбросов, хотя и тратит на экологическую безопасность вдвое меньше.
И, тем не менее, Краснодар сегодня лидер именно с точки зрения баланса между экономикой и социальной сферой — несмотря на отдельные пробоины. В экономике города налицо драйвер роста: развитый потребительский рынок, большие зарплаты, большой миграционный приток, большие объёмы строительства. И проблемы города — это болезни роста, отставание определённых сфер, грозящее снижением качества жизни.
В Ростове же налицо явный парадокс: отсутствие выраженного драйвера роста при явно больших демографических, финансовых, индустриальных, образовательных ресурсах. Город скорее работает на удержание позиций, но при этом накапливает проблемы — прежде всего в социалке: дороги, детские сады, обеспеченность врачами. Это вопросы, которыми миллионник не может не заниматься, и поэтому создание драйвера в экономике — настоятельная потребность.
Волгоград и Сочи: несовершенные лидеры
Особенность указанных двух городов, составляющих вторую группу в рейтинге, — то, что в их образе лидерства наблюдаются очевидные пробоины. В случае с Волгоградом мы имеем фактически запущенную сферу МСБ, с Сочи — очень скромную производственную базу. При этом социалка Волгограда стремительно ветшает, а в Сочи — не успевает за городом.
Волгоград занимает третье место в интегральном рейтинге устойчивого развития городов юга России. Его позицию определили, прежде всего, масштаб производства города и его численность. Однако достаточно всмотреться в цифры, чтобы увидеть, что второй официальный миллионник Юга не развивается именно как город-миллионник. Успешные города первого и второго ряда сегодня уже, как правило, преодолели убыль населения. У Волгограда показатель естественной убыли на тысячу человек составляет минус 1,6. А темпы миграционного прироста мизерны — 1,1 тысячи человек привлёк город в 2015 году. Этот прирост даже не компенсирует естественную убыль населения. «При ухудшении динамики в долгосрочной перспективе Волгоград рискует потерять статус города-миллионника», — отмечается в стратегии развития города до 2030 года.
Но у города-героя большой задел в объёмах собственного производства — в 2016 году Волгоград обеспечил работ на сумму 567,5 млрд рублей. Это самый высокий показатель среди городов в рейтинге. Львиная доля объёма отгруженных товаров приходится на обрабатывающее производство (351,8 млрд), а 67% обрабатывающего производства — это производство нефтепродуктов. Казалось бы, город, который занимается нефтепереработкой, должен притягивать человеческие ресурсы высокими и стабильными зарплатами. Но в Волгограде уровень заработной платы самый низкий среди «первых» городов, хотя он и довольно сильно вырос в 2016 году — с 26 до 32 тысяч рублей. А количество предприятий МСБ — провальное, на уровне городов масштаба Владикавказа или Пятигорска с населением 250–300 тысяч человек. У Волгограда — настоящая брешь в экономике в сфере малого и среднего бизнеса. Мы видим это по очень скромному обороту розничной торговли в 2016 году, по объёмам строительства, которые вчетверо (!) ниже, чем в Краснодаре (лишь 490 тысяч кв. м жилья в 2016 году). Общая площадь жилых помещений, приходящаяся в среднем на одного жителя в Волгограде — 18,52 кв. м, — показатель низкий даже для «вторых» городов. Поэтому и инфраструктура города развита слабее по протяжённости газовой сети, обеспеченности водопроводом, канализацией, электросетями. Наверно, самый впечатляющий показатель инфраструктурной отсталости города — доля протяжённости автодорог общего пользования местного значения, не отвечающих нормативным требованиям, в общей протяжённости автомобильных дорог. В Волгограде она составляет 65,58%.
Между тем Сочи, стоящий на четвёртой позиции, стремительно догоняет Волгоград — в 2014 году города хотя и стояли в рейтинге по соседству, но разрыв между ними был около 30% от значения индекса, и это было понятно — всё-таки разница в населении более чем в два раза, не говоря уже о развитии промышленности. Но теперь дистанция между ними составляет чуть больше 10%.
Укрепление Сочи в рейтинге — важная новость, поскольку в 2014 году все ждали резкого замедления темпов развития города после Олимпиады. И действительно, по результатам олимпийского года Сочи получил резкую миграционную убыль — 7,8 тысячи человек. Но уже в 2015 году показал миграционный прирост — 10,4 тысячи человек, в 2016-м — плюс 8 тысяч. А естественный прирост здесь один из самых высоких в ЮФО — плюс 4,5 человека на тысячу в год. При этом Сочи — абсолютный лидер по обороту общепита, зарплаты здесь гораздо выше, чем в Волгограде (36 тысяч рублей против 26 в 2015 году), количество субъектов МСБ на 10 тысяч человек здесь почти втрое (!) больше, чем в городе на Волге, и уступает только Краснодару. А по объёму инвестиций, осуществляемых организациями, находящимися на территории муниципалитета, Сочи обходит все три города-лидера — в 2015 году они составили 127,5 млрд рублей. Главный вывод — город после Олимпиады вышел на траекторию экономического роста. Причём драйвер этого роста — потребительская сфера. А вот уровень произведённых товаров и услуг очень скромный — меньше, чем в Ставрополе, у которого Сочи выигрывает почти по всем остальным показателям. Действительно, производственная база у города — мизерная, и этот пробел вполне можно было бы восполнять, в том числе с учётом достаточно развитого местного потребительского рынка.
При этом Сочи заметно отстаёт по уровню развития социальной инфраструктуры. В городе одна из самых низких в первой десятке городов Юга обеспеченность врачами — 39,8 на 10 тысяч человек населения, доля детей в возрасте от 1 до 6 лет, получающих дошкольную образовательную услугу, — лишь 63,8%. В городе остаётся проблема качества муниципальных дорог — 22% из них не соответствуют нормативным требованиям. Властям также стоит уделить внимание экологии. Выбросы загрязняющих веществ в Сочи составляют 6,9 тысячи тонн, из них улавливается и обезвреживается всего 26%. Это ставит курорт по экологическим показателям ниже Ростова-на-Дону с его развитой промышленностью и тем более ниже крымских городов.
Города с доминантой и пробоиной
Третья группа городов оказалась неожиданно многочисленной — пять муниципалитетов; за три года эта группа выросла почти вдвое. В 2014 году там были только областные центры — Астрахань, Ставрополь, Махачкала. В эту группу взобрались Севастополь, Грозный и город, появления которого в этой группе было сложно ожидать, — Новороссийск. Махачкала же из группы выбыла, переместившись в рейтинге на несколько позиций вниз. У каждого из этих городов есть очевидная доминанта в развитии и фронт очевидного отставания.
Астрахань имеет статус «каспийской столицы» России, которая во многом играет роль перевалочного пункта между центральной Россией, Северным Кавказом и странами Средней Азии. В 2015 году Астрахань показала миграционную убыль в 2447 человек. До этого несколько лет город прирастал мигрантами на уровне 1-2 тысячи человек в год. Основной поток шёл из стран СНГ, но после девальвации рубля и ужесточения миграционного российского законодательства этот поток уменьшился, что сразу же отразилось на Астрахани. И пока неясно, за счёт чего этот негативный тренд переломить.
Развитие Астрахани идёт по экономической линии. В 2015 году отгружено товаров собственного производства на сумму 224,5 млрд рублей, что на 25% больше по сравнению с 2014 годом. В город каждый год инвестируется 80–90 млрд рублей — это самый высокий показатель в своей группе. Нефте‑ и газодобыча создали в Астрахани радикальную дифференциацию заработных плат. Средний их уровень невысок — 32,9 тысячи рублей. Но в добыче полезных ископаемых зарплата — 88,8 тысячи, а в здравоохранении — 24,1. При этом Астрахань — один из самых грязных в плане экологии городов юга России. При общем выбросе загрязняющих веществ в 109,7 тысячи тонн улавливается и обезвреживается всего 4,2%.
Новороссийск — третий город в Краснодарском крае, который серьёзно привлекает миграционные потоки. В 2015 году прирост составил 5651 человек, годом ранее был примерно аналогичный показатель. Хотя ещё в 2013 году Новороссийск показывал небольшую миграционную убыль. Активный миграционный поток связан с экономическим развитием. В 2016 году объём отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг составил 302 млрд рублей, в 2015 году — 265 млрд рублей, в 2014-м — 187 млрд; динамика очевидна. Уровень средней зарплаты в Новороссийске — второй по величине в рейтинге и, в частности, выше, чем в Ростове и Сочи, — 39,5 тысячи рублей.
Но кроме этого выдающегося экономического рывка, городу предъявить пока нечего — экономическое развитие ещё не разогрело потребление, не переплавилось в социальную обеспеченность города, особенно в части здравоохранения и дорог. Кроме того, несмотря на рост экономики, у города прежний бюджет — чуть более 5 млрд рублей. Но если Новороссийск сохранит высокий уровень заработной платы, экономический рост и демографические процессы, то его потребление может вырасти многократно, а у бюджета появятся ресурсы на социалку.
Город федерального значения Севастополь впервые попал в наш рейтинг — и сразу в первую десятку. Он развивается быстрее, чем Крым в целом. Пожалуй, это единственный город на юге России, чьё развитие определяют политические процессы.
Два показателя, которые выделяют Севастополь из общего числа городов — это бюджет и миграционный прирост. В 2015 году город прирос на 17883 человека, в 2014 году — на 13565 человек. А бюджет Севастополя с его населением 428,7 тысячи человек превышает бюджет миллионника Волгограда и богатого Краснодара — 24,03 млрд рублей с дефицитом в 6,2 млрд рублей. Это связано с огромной инвестиционной программой Севастополя, чей уровень социального и инфраструктурного обеспечения очень низкий. Количество врачей на 10 тысяч человек населения — 41,6. В детские сады ходят 56% детей до 6 лет, 43% муниципальных дорог не соответствуют нормативным требованиям. Как Севастополь, так и Крым в целом отстают от других российских городов по уровню газификации, развитию водопроводных и электросетей.
Но динамика у города очень хорошая. За год Севастополь в три раза нарастил ввод в действие жилых домов — до 295 тысяч кв. м. Инвестиции в основной капитал в Севастополе составили 5,5 млрд рублей в 2015 году, а по итогам 9 месяцев 2016 года уже 6,9 млрд рублей. Но понятно, что абсолютные цифры экономических успехов пока очень невелики. Средняя зарплата в городе в 2016 году составила 25,6 тысячи рублей.
Зато с присоединением Крыма юг России приобрёл экологическую Мекку. Общее количество загрязняющих веществ, отходящих от всех стационарных источников в Севастополе — всего 1,7 тонны, из них улавливается и обезвреживается 43%. Самый чистый город Крыма — Ялта, с количеством загрязняющих веществ в 0,3 тонны.
У Грозного уникальное положение в рейтинге. Это город с самыми высокими показателями по обеспеченности социальной инфраструктурой, но при этом его экономика не растёт. Это также самый дотационный город — доля собственных доходов бюджета составляет 32,4%. Потребительские характеристики Грозного крайне низкие при уровне средней заработной платы выше, чем в других городах Северного Кавказа. Оборот розницы в 2016 году — 3,5 млрд рублей, общепита — микроскопические 48,4 млн рублей. Традиционная культура и здравоохранение обеспечивают Грозному сверхвысокий естественный прирост — 17,9 на тысячу человек населения, тогда как миграционный процесс в городе работает на убывание — ежегодно более тысячи человек. Но это тот исключительный случай, когда при этом население города продолжает расти — за последние три года оно выросло на 10 тысяч человек.
Ставрополь находится на девятой строчке рейтинга. Высокий для Северного Кавказа уровень развития экономики и типично высокоразвитая социальная инфраструктура, самый высокий уровень заработной платы в СКФО делают столицу края привлекательным для жизни городом. Объём отгруженных товаров и выполненных услуг в 2016 году составил 108 млрд рублей — самый высокий показатель на Кавказе. Ставрополь активно застраивается. Ввод жилья в 2016 году составил 443,41 тысячи кв. м. Но при этом только в 2015 году город восстановил миграционный прирост — 1537 человек, — до этого показывая убыль. Инвестиции в город — очень средние, вдвое меньше, чем в Новороссийске. Ещё одна типичная черта регионов Кавказа — плохие дороги. В Ставрополе 62% муниципальных дорог не соответствует нормативным показателям.
Города с точкой опоры
Чем ниже по рейтингу, тем сильнее нарастают дисбалансы в рассматриваемых городах, тем сложнее различить заслуги, понять, способен ли вообще город развиваться. Здесь остаётся отмечать сферы, в которых у города есть задел — в ряде случаев он мог бы стать фундаментом для развития.
Махачкала — крупнейший и наиболее хаотично развивающийся город Северного Кавказа. С одной стороны, именно Махачкала стала драйвером урбанизации Дагестана и близлежащих республик. Официальная численность населения в городе — 716,3 тысячи человек. Примечательно, что Росстат оценил объём розничной торговли в городе без учёта предприятий МСБ в 3,5 млрд рублей — это в 10 раз меньше, чем, скажем, в Новороссийске. Поверить этой цифре трудно, читая оценку местного минэкономики о том, что в том же году полный оборот розницы с учётом МСБ в городе составил 290 млрд рублей. Разница раз в 80. Либо Росстат ошибается, либо Махачкала имеет небывало низкую долю форматной розницы — и это сильно влияет на её место в рейтинге.
Статистика показывает и даже усугубляет парадоксы этого города: с одной стороны, здесь строят почти миллион квадратных метров жилья, а это, напомним, вдвое больше, чем в Волгограде, но с другой стороны — Росстат почти ничего не знает об инвестициях в Махачкалу в 2015–2016 годах. Администрация города называет цифру в 12 млрд рублей — очень мало, учитывая, что инвестиции в республику в целом находятся примерно на уровне 200 млрд рублей в год. Других цифр нет, они не фигурируют в отчётах социально-экономического развития города, проблематика которого растворяется в республиканской — и в этом, пожалуй, особенность восприятия этого города, место которого в рейтинге кажется сильно недооценённым.
Таганрог — второй по численности населения город в Ростовской области, вошедший в десятку лучших по четырём из восьми факторов. У Таганрога конкурентоспособны экономический фактор, социальный, коммунальный и экологический. Последнее примечательно ещё и тем, что основной негативный информационный шлейф вокруг города связан с ЖКХ и социалкой. Однако ресурсная база в этой сфере вполне достаточна. А главный драйвер развития Таганрога — промышленность, уровень инвестиций в основной капитал здесь на уровне областных центров — 62,7 млрд рублей в 2016 году. При этом очень приличная плотность предприятий МСБ — четвёртый показатель по всему рейтингу. Но у города провал с демографией — он показывает естественную и миграционную убыль, именно этот фактор не дал Таганрогу войти в группу выше.
У Владикавказа откровенных провалов нет, поэтому он обогнал Таганрог, хотя попал только в две десятки лучших из восьми — по финансовому потенциалу и социальному фактору. Откровенное отставание у города — в потребительской сфере: оборот розничной торговли ниже, чем в среднем в Таганроге, в полтора раза, оборот общепита — в три. Но это — общая проблема северокавказских городов: например, Нальчик в основных показателях середнячок, но в потребительской сфере — тоже провал.
Заметно появление в этой группе городов Симферополя, который вошёл в десятку лучших как раз по потреблению и трудовому фактору. Это город с миграционным приростом, количество сотрудников предприятий тут выше, чем в Махачкале, которая вдвое больше по населению, зарплаты при этом — скорее на уровне ЮФО, чем СКФО. А вот если смотреть на объёмы строительства жилья и инвестиций, степень дотационности (всего 26,5% бюджета приходится на собственные доходы), то город предстаёт аутсайдером в своей весовой категории.
Пятигорск — едва ли не главный потребительский центр в СКФО. При этом, конечно, нужно иметь в виду весь регион Кавминвод, который некоторые называют скрытым миллионником. К нему относятся также вошедшие в рейтинг Ессентуки и Кисловодск. Главное, что нужно сказать об этой агломерации — миграционный приток сюда прекратился, а он был очень заметным фактором сразу после образования СКФО в 2010 году. В Пятигорске сейчас строят вдвое меньше, чем в бедном Симферополе, а инвестиции заметно меньше, чем в очень скромном Нальчике, — 6,8 млрд в 2016 году.
Второй эшелон «вторых» городов
Об успехах и неудачах городов третьей средней группы достаточно сказать одной строкой: их преимуществ не хватает для развития. Сегодня у них есть некоторые заделы, но городам надо будет постараться, чтобы их сохранить.
Волжский, второй промышленный город Волгоградской области, силён уровнем объёма отгруженных товаров, при этом имеет куда более сбалансированную экономику, чем сам Волгоград. Здесь выше уровень потребительского потенциала, объём ввода жилья и т. д. Но все города Волгоградской области — фактически без дорог, и Волжский — не исключение: 75 % муниципальных дорог не соответствуют нормам.
Черкесск интересен высокими темпами естественного воспроизводства, одним из самых высоких в СКФО показателей плотности предприятий МСБ, неплохими показателями строительства и обеспеченности жильём. Но люди отсюда уезжают, потребительская сфера очень невелика, зарплаты низкие (25 тысяч), инвестиции в основной капитал не соответствуют статусу республиканского центра — 5,3 млрд в 2016 году.
Майкоп может предъявить только неплохой социальный капитал и достаточную плотность субъектов МСБ, но в остальных экономических показателях хвастаться нечем, а в демографии — убыль.
У Новочеркасска провальная демография — убыль, как естественная, так и миграционная, плотность МСБ вчетверо ниже, чем в Таганроге, но по объёму крупных предприятий и инвестиций картина конкурентоспособная.
Шахты неожиданно вошли в десятку лучших по показателям развития ЖКХ и городской среды, а также по экологии, но в экономике здесь — проблемы, особенно в сфере развития МСБ.
В Волгодонске с экономикой как раз гораздо лучше, индустрия обеспечила здесь большой объём выпуска и инвестиций, при этом город преодолел тенденцию к убыли населения, но в развитии ЖКХ, городской среды, МСБ — явное отставание.
Анатомия городского роста
Позволим себе несколько обобщений.
Способность привлекать население — очень важный фактор для восприятия современного города. Совсем недавно ещё казалось, что население сегодня может расти только в агломерациях. Но мы видим, что это не так: Сочи, Новороссийск, Севастополь, Симферополь растут сами по себе, используя свои преимущества южных городов. И тут важно, что не все города Юга пытаются продавать себя в таком качестве. Между тем на примере Махачкалы, Кавминвод, очень скромных показателей Волгограда и Ростова видно, что агломерации больше сами по себе не растут — для демографического роста надо что-то делать, потому что конкуренция за людей только усиливается. И Краснодар как лидер рейтинга лучшее тому подтверждение — он предлагает себя в качестве южного города очень активно.
Далее, мы видим ряд примеров того, что успехи производств не конвертируются больше вообще ни в какие блага городской жизни. Примеры: Волгоград, Волгодонск, Невинномысск, Новочеркасск, Таганрог. Индустрия не позволяет разогреть потребление, не позволяет удерживать население. А кто видел дороги в Волгодонске и Таганроге, тот может убедиться: на них промышленность, при всех её экономических плюсах для регионального бюджета, заработать городу не даёт. А вот потребление имеет гораздо более заметный мультипликативный эффект. Налицо чёткая зависимость между размером потребительского рынка, оборотом общепита, плотностью предприятий МСБ, объёмами строящегося жилья в городах, притоком людей — всё это единый потребительский клубок. Более того, города, в которых получилось разогреть потребительский рынок — Сочи, Пятигорск, — выглядят более устойчиво, чем индустриальные «вторые» города.
Случаев, когда мы видим у южных городов очевидные проблемы, связанные именно с ростом, пока единицы — Краснодар, Сочи, отчасти Новороссийск. Здесь экономический рост порождает низкий уровень социальной обеспеченности. Для остальных проблемой является сам рост — либо его отсутствие, либо его сосредоточенность в какой-либо одной сфере. Городу, чтобы развиваться, надо не просто однажды отгрузить много товаров или построить жилья с запасом. По статистике хорошо видно, тянет ли успех одной отрасли за собой успехи в другой. И если нет, если жильё построили, но людям не за что его покупать, то это лишь усугубляет проблемы города. Отсюда простой вывод — реальное развитие города может быть только системным.
Системность здесь означает ещё и некоторую управляемость. Ведь не секрет, что большинство территорий на самом деле не в состоянии управлять своим развитием. Но везде, где мы видим рост, мы видим работу управленцев. И это должно подталкивать муниципалитеты браться за стратегии, которые у большинства ещё доисторические.
В то же время мы видим много примеров того, как при низких темпах экономического роста социальная инфраструктура, оставшаяся в наследство или построенная за федеральные средства, воспринимается как единственный источник развития. Инфраструктурная обеспеченность во многом зависит от действий муниципальных властей, преемственности их программ. Особенно хорошо это иллюстрируют города с почти равными бюджетами, но противоположными картинками в сфере развития городской среды.
Наиболее отчётливо сегодня выделяются три сценария развития «вторых» городов. Первый, самый очевидный, — развитие как части большой агломерации. Основной ресурс таких городов, как Батайск или Волжский, — близость к лидеру. Второй сценарий — самостоятельное развитие, основанное на способности вписаться в федеральные проекты и финансирование, в интересы крупных федеральных корпораций. Таковы ситуации Новороссийска и Сочи, отчасти Невинномысска и Волгодонска, а также городов Крыма. Третья модель — попытка вырулить самостоятельно. Примеры успеха на Юге тут привести сложно — муниципалитетам тотально не хватает ресурсов. Возможно, этот путь вообще стоит объявить тупиковым и не тратить на него силы.
