Инженер-механик Николай Попивненко занимается растениеводством с 1992  года. Тогда КФХ «Надежда», учреждённое Попивненко вместе с супругой Валентиной, обрабатывало в Матвеево-Курганском районе Ростовской области 57,5 гектара пашни: сеяло пшеницу, подсолнечник и ячмень. Постепенно фермерское хозяйство увеличивало площади и наращивало мощности. Через 11 лет, в 2002-м, «Надежда» превратилась в ООО «Аврора», а фермер Попивненко стал директором сельхозпредприятия, у которого было уже 600 гектаров, 8 работников и техника. Сегодня общая площадь земель «Авроры» превышает 750 гектаров. Наряду с зерновыми и масличными хозяйство выращивает бобовые культуры. «Аврора» — один из учредителей районной АККОР, кредитного кооператива «Миусский фермер» и сервисного кооператива «Лексион», который специализируется на обслуживании фермеров и малых предприятий.

По словам Николая Попивненко, шесть лет, с 2011 года по 2016-й, выручка их небольшого предприятия росла в среднем на 25–30% и к началу 2016 года превысила 25 млн рублей, но в 2017 году выручка осталась на прежнем уровне, из-за резкого снижения цен на зерно. По иронии судьбы, в этот год предприятие Попивненко собрало рекордный урожай — около 2,5 тысячи тонн зерна. «Аврора» показала и высокую урожайность озимой пшеницы — более 60 центнеров с гектара. По словам г-на Попивненко, высокие показатели его хозяйство демонстрирует последние четыре сезона. Это стало возможным благодаря последовательному внедрению современной сельхозтехники и применению новых средств защиты растений от сорняков и вредителей, а также высокоурожайных сортов и гибридов. Фермер считает, что в 2018 году ситуация с ценами должна быть лучше для фермеров, так как в этом сезоне ожидается снижение валового сбора урожая, но при этом качества зерна окажется выше. Будет больше продовольственной пшеницы третьего класса, которая пользуется спросом. Благодаря прогнозируемому росту цен на зерно (на 30 процентов) Попивненко ожидает компенсации потерь, например, из-за засухи. 

Зерна много, денег мало

— Насколько динамичным оказался для вашей компании 2017 год с точки зрения роста валового сбора и выручки?

— Прошлый год был неоднозначным. Его итоги именно так и следует оценивать. С одной стороны, мы получили высокий урожай озимой пшеницы, под которую у нас традиционно отводится 55–60 процентов посевных площадей (примерно 400 гектаров из 750), а также подсолнечника, под который занято 15 процентов (с них стабильно собираем 25 центнеров с гектара) и кукурузы (занимает 10 процентов площадей, урожайность — 45 центнеров с гектара). Урожай гороха, а это ещё около 12 процентов пашни, у нас четвёртый год подряд примерно на одном уровне (25–29 центнеров с гектара). Оставшиеся площади у нас заняты под яровой ячмень.

С другой стороны, по итогам года у нас отрицательная динамика по выручке. Упали в среднем на 35–40 процентов. Основных причин две. Первая — падение закупочных цен на зерно. Из-за перепроизводства цены на нашу основную продукцию, пшеницу, снизились на 15–20 процентов. Кроме того, в прошлом году вдвое упали цены на горох, что также негативно отразилось на экономике нашего предприятия. В этом году мы на половину сократили площади под горох в пользу подсолнечника, цены на который более стабильны. Вторая причина снижения выручки — более низкое в сравнении с предыдущими годами качество зерна. Несмотря на высокий валовый показатель, продовольственной пшеницы высокого третьего класса и в регионе, и в России собрали меньше, чем в 2016 году. В основном это более низкое по качеству зерно четвёртого класса и фуражная «пятёрка», что также негативно отражается на цене продукта. Это — следствие неблагоприятных погодных условий. Например, у нас перед и во время уборочной кампании шли дожди. Это несколько осложнило работу, но мы справились. Что, собственно, и доказывает высокий валовый сбор.

— Какую продукцию вы отправляете на экспорт? Как изменилась доля экспорта в 2017 году, по сравнению с предыдущими годами?

— На экспорт мы отправляем не менее 80 процентов пшеницы и примерно столько же кукурузы. Но не напрямую, а через специализированные компании, работающие в Таганроге, где расположен ближайший морской порт. Последние три года нашим основным партнёром является компания «Зернотрейд», у которой стабильный бизнес, она аккуратно и вовремя платит. Немного (5–10 процентов от общего объёма пшеницы и подсолнечника) продаём «Югу Руси» (в нашем районе расположен один из элеваторов агрохолдинга — «Успенский»). Ещё в пределах 10–15 процентов оставляем у себя, в надежде на более благоприятную рыночную конъюнктуру, когда можно будет продать дороже. Собственной переработки у нас нет.

 — Каков сегодня средний уровень рентабельности по основным культурам, которыми вы занимаетесь?

— Средний уровень рентабельности в 2017 году был 20 процентов, сейчас он будет ниже — 5–7 процентов. В наиболее успешные годы он доходил до 35 процентов и выше. В 2017 году рентабельность нашего бизнеса заметно снизилась. Как я уже отмечал, основные факторы падения — ухудшение качества пшеницы и огромный валовый сбор в Ростовской области, да и в целом в России (134,1 миллиона тонн зерновых), что привело к снижению закупочных цен на сельхозпродукцию как на внутреннем рынке, так и у экспортёров. Поскольку в этом году рекорд не получится повторить (жара и отсутствие дождей уже внесли свои коррективы), есть надежда, что цены вернутся на прежний уровень.

— Какие задачи, направленные на развитие предприятия, вы ставите на ближайшие год-два?

— Во-первых, мы намерены вернуться к севообороту, где будет не менее 10 процентов бобовых. Планируем расширять производство пшеницы и больше выращивать ярового ячменя, прогнозы на который хорошие. Когда было снижение цен по основным видам сельхозпродукции, ячмень, как ни странно, держался. Этой весной цена на него даже несколько выросла (в среднем на 10–15 процентов), в отличие, например, от подсолнечника, цена на который понизилась примерно на 40 процентов. Во-вторых, рост цен на ГСМ сделал ещё более актуальным применение ресурсосберегающих технологий и приобретение соответствующей техники. Так что будем работать и в этом направлении. В-третьих, намерены развивать собственные складские мощности, а также использовать собственный автотранспорт для перевозки зерна на элеваторы.

Как использовать передовые наработки

— Где вы сегодня видите наибольший резерв для повышения эффективности растениеводства?

— Основной резерв — это энергосберегающие технологии, традиционные и новые. Например, мы уже около 25 лет применяем безотвальную обработку почвы: с применением дисковых борон и дискаторов, а также глубокорыхлителей. Это позволяет экономить на атратах топлива, амортизации и тому подобных вещах, в отличие от более затратной пахоты. Технический прогресс не стоит на месте. Периодически открываются новые возможности для экономии ресурсов без снижения производительности. Все новинки отслеживаем и, по возможности, применяем у себя в хозяйстве. В частности, в сегменте почвообрабатывающей техники появились новинки, которые за один проход позволяют культивировать и выравнивать почву — делать основную работу перед севом. Есть опрыскиватель, оборудованный компьютером, который позволяет рассчитывать и вносить точное количество удобрений или средств защиты, оптимальное для производства той или иной продукции.

Мы используем элитные отечественные семена (донская, кубанская и ставропольская селекции), которые дешевле импортных аналогов, но при этом обладают высоким потенциалом по урожайности. Удобрения и агрохимию стараемся брать качественные, у проверенных поставщиков. Анализ почвы, который мы делаем один раз в пять лет, показывает нормальное содержание фосфора и азота, необходимых для получения качественного продукта. Это доказывает, что все наши действия, направленные на эффективность растениеводства, оправданны.

 — Какими будут ваши дальнейшие действия, направленные на повышение эффективности? Во что намерены инвестировать?

— Сейчас мы стали активнее работать с компаниями-поставщиками микроэлементов, которые позволяют растениям лучше усваивать минеральные удобрения и средства защиты от вредителей и болезней. С другой стороны, ищем более эффективную агрохимию, потому что новые угрозы для урожая возникают постоянно. Сорняки, насекомые, мутагены не дают расслабляться. Появляются вредители, которые смогли приспособиться к некоторым агрохимическим веществам и спокойно их переносят. Для борьбы с такими паразитами нужны новые, более совершенные методы и технологии. В это и будем инвестировать. Сколько и в каком объёме — зависит от предложений на рынке. Сейчас мы их изучаем. Выезжаем на Дни поля, которые проходят в нашем домашнем регионе и в соседних краях и областях. Стараемся, чтобы ни одно мало-мальски эффективное предложение не прошло мимо.

— Каких действий вы ждёте от компаний, которые обеспечивают защиту растений?

— От компаний-поставщиков мы ждём, чтобы сам продукт соответствовал заявленным характеристикам, что происходит далеко не всегда. Мало того, мы довольно часто сталкиваемся с наличием на рынке «левой» и откровенно фальсифицированной продукции, что вынуждает относиться к поставщикам и их рекламе в лучшем случае скептически, в худшем — с недоверием, потому что сорняки после обработки продолжают расти, а вредители — вредить. Мы желаем, чтобы сотрудничество с поставщиками агрохимии было честным, долгосрочным и взаимовыгодным.

С другой стороны, мы наладили борьбу с вредителями (например, с клопом-черепашкой), но всё равно каждый год появляется новая напасть. Например, сейчас есть угроза атаки на урожай лугового мотылька, который уничтожает подсолнечник, кукурузу, многолетние травы. Идёт заселение мотылька с юга. Надо отслеживать и оперативно применять необходимые средства. Есть определённые прогнозы и по саранче, которая тоже на Дону появляется, особенно в восточных районах, возможны вспышки. Нужны новые эффективные препараты и точные норма применения их. Если давать ниже, чем необходимо, вредители адаптируются, и уже на следующий год эти препараты не справятся.

Работаем с несколькими поставщиками. Среди них фирмы, которые предлагают импортные вещества, и те, кто поставляет хороший отечественный продукт. Для нас принципиальна не страна-производитель, а качество.

Своя логистика лучше

— Насколько острой является для вас проблема доступа к современной торговой и логистической инфраструктуре?

— Для нас главное — убрать урожай и сохранить его. До начала 2018 года у нас были только собственный крытый ток и часть склада для приёмки зерна, подсолнечника, кукурузы и других культур. Других складских помещений не было. Мы вынуждены были везти продукцию на ближайшие элеваторы. В январе у соседнего колхоза приобрели склад мощностью до двух тысяч тонн единовременного хранения сельхозпродукции. Таким образом мы решили вопрос сохранения урожая без лишних затрат. Собственные складские площади позволяют нам попридержать зерно до лучших времён: пока цены на рынке не станут более выгодными.

Далее — логистика. У нас ближайший порт — в Таганроге. Около 70 километров от нашего хозяйства. В 50 километрах — Успенский элеватор, где «Юг Руси» принимает. Везти дальше — экономически нецелесообразно. Выход видим в дальнейшем развитии собственного автопарка, а также в кооперации с фермерами, имеющими «лишний» транспорт.  

— Насколько острой является для вашего предприятия проблема обеспеченности современной сельхозтехникой?

— За минувшие семь лет мы полностью обновили парк. Например, заменили старые зерноуборочные комбайны на более мощные «Акрос-580» производства завода «Ростсельмаш» и «Полесье-1218», которые собирает «Брянсксельмаш». Эти машины позволяют вести уборку в более сжатые сроки и с меньшими потерями, а также измельчать и равномерно распределять по полю солому, превращая её в органическое удобрение. На комбайны мы потратили более 10 миллионов рулей (сейчас эта техника обошлась бы нам в полтора раза дороже).

Далее, мы приобрели три трактора «Беларус» разных модификаций и инвентарь для обработки почвы российского и польского производства. Кроме того, расширили собственный автопарк, купив в лизинг «ГАЗон NEXT» (самосвал). Всего с 2011 года инвестировали в технику около 25 миллионов рублей, и на данный момент обеспечили себя всем необходимым.

Другой вопрос, что то же навесное и прочее оборудование для обработки почвы (культиваторы, дисковые бороны, дискаторы и т. д.) требует периодического обновления. Срок морального и физического износа наступает каждые пять-семь лет. У комбайнов и тракторов — гораздо позже. Резюмирую: покупка техники сейчас остро не стоит, а вот вопрос приобретения запчастей становится насущным для нас примерно дважды в год.

Погектарная поддержка и другие предложения

— Какими мерами государственной поддержки пользуется ваша компания?

— Воспользовались льготным кредитованием, в рамках государственной программы поддержки АПК. Кредит на приобретение техники получили под пять процентов годовых в октябре 2017 года: купили трактор и опрыскиватель. Пользовались программами «Росагролизинга». Например, приобрели в лизинг комбайн «Полесье», который в итоге вышел на полтора миллиона рублей дешевле, чем при покупке у дилера. Комбайны «Полесье» собираются на совместном российско-белорусском предприятии в Брянске и относятся к отечественной технике. Поэтому их приобретение может происходить в рамках госпрограммы поддержки АПК. Однако льготное кредитование не является поддержкой в широком смысле: сейчас льготные кредиты (под 2,5–5 процентов годовых) получают лишь единицы.

— Каковы ваши предложения по мерам поддержки сельхозпредприятий?

— Первое: нужно вернуть погектарную поддержку и увеличить её. Существующая норма поддержки из расчёта 200-400 рублей на гектар слишком мала. По нашим оценкам, она должна быть выше (до тысячи рублей на гектар), тогда это будет эффективно.

Второе: обеспечить большинству фермерских и личных подсобных хозяйств доступ к льготному кредитованию. Когда в 2007 году начал реализовываться национальный проект поддержки АПК и было объявлено о субсидировании процентной ставки, доступ к такой поддержке имели большинство фермерских хозяйств. А сейчас, повторяю, единицы. Так не должно быть.

Третье: выделять КФХ топливо на льготных условиях. Как на Западе: там даже топливо подкрашивают, чтобы контролировать его использование. У нас лет пять назад были льготы на топливо, минудобрения и средства защиты. Затем ввели погектарную поддержку, а льготы отменили. А сейчас ни субсидий на гектар, ни льгот.

Четвёртое: поддерживать различные сельскохозяйственные кооперативы, специализирующиеся на развитии растениеводства и сопутствующих направлений, путём предоставления грантов. О такой поддержке слышим время от времени, но на деле её нет.

Пятое: надо анализировать и внедрять успешный опыт, имеющийся в других сферах АПК (таких, как садоводство, виноградарство и тепличное овощеводство), где хозяйствам предоставляется комплексная поддержка: субсидии на саженцы, ГСМ, агрохимию, капитальные затраты и так далее, различные льготы при реализации инвестпроектов. Почему аналогичный подход не применить в растениеводстве?

Шестое предложение: должна работать система государственного заказа на зерно определённого качества, по стабильным и более выгодным для фермера ценам.

Наконец, больше средств выделять на социальное развитие села, чтобы фермер мог там хорошо работать и хорошо жить. К сожалению, у нас сегодня уровень господдержки почти на порядок ниже, чем в советское время. Тогда в бюджете страны до 10 процентов расходов закладывалось на сёла и, частности, на поддержку сельхозпроизводства. А сейчас полтора процента от силы. А ведь за последние несколько лет Россия заработала на экспорте зерна больше, чем на поставках оружия. Это заслуга не только больших агрохолдингов, но и КФХ.