В 2017 году Минстрой России вместе с КБ «Стрелка» запустили масштабную федеральную программу «Комфортная городская среда», в рамках которой до 2022 года в российских городах должны быть благоустроены все дворовые территории и ключевые общественные пространства. Бюджет программы только для Ростовской области в 2018 году составил 1,6 млрд рублей, в 2019 году — 2,2 млрд рублей. На Дону в реализации этой программы участвует специальная структура Центр компетенций по развитию городской среды, созданная на базе Региональной корпорации развития Ростовской области. По словам руководителя центра Алексея Санина, такая организация позволяет не завязывать творческие и интеллектуальные процессы на забюрократизированных органах исполнительной власти. За два года центр сумел создать команду урбанистов и организовать технологию, благодаря которой проект не теряет себя при его реализации, как это часто бывает с бюджетными инициативами. Опыт Ростовской области теперь тиражируют и в других регионах. Алексей Санин в интервью «Эксперту ЮГ» рассказал, как центр отбирает проекты общественных пространств, почему малые города гораздо активнее Ростова и как программа «Комфортная городская среда» поменяла рынок благоустройства.

Почему «вторые» города активнее

— Зачем вообще нужно было создавать Центр компетенций по развитию городской среды?

— Во-первых, Ростовская область — первый регион в РФ, который создал центр компетенций для реализации проекта «Комфортная среда». Светлана Мананкина (советник губернатора Ростовской области, депутат ЗСРО, курирует в регионе федеральную программу «Комфортная городская среда». — «Эксперт ЮГ») предложила идею по разделению ресурсов для реализации программы на интеллектуальные и административные. Интеллектуальные ресурсы — это выработка рекомендаций на дизайн-проекты, обучение, коммуникации и т.д. Административные — это финансирование, отчёты, связь с федеральным центром. Интеллектуальная работа над проектом была выведена из-под государственных структур в созданный Центр компетенций по развитию городской среды, в котором нет ограничений, свойственных государственной структуре, нет чрезмерной бюрократической нагрузки, которая не дала бы проекту реализоваться так, как он был задуман — то есть запустить качественные изменения общественных пространств и дворовых территорий в российских городах. У ведомств нет возможности заниматься обучением, нетворкингом, коммуникациями. А у нас есть, и это даёт проекту осмысленность. Мы не занимаемся финансированием и отчётами, а сопровождаем каждый этап проекта — от идеи до реализации. Кроме того, наша модель позволяет вести конструктивную дискуссию с министерством ЖКХ — куратором этой программы в регионе. К примеру, мы предложили — и губернатор Василий Голубев нас в этом поддержал, — чтобы проекты, которые будут финансироваться, выбирались на конкурсной основе, потому что конкурс — это инструмент для объективного выбора, он аккумулирует лучшие практики, а иначе мы бы ушли в субъективные представления о прекрасном. В итоге в рамках конкурса дизайн-проекты оценивают более сорока экспертов. Это не только архитекторы, но и социологи, историки, дизайнеры, экономисты. Мы ввели обязательные критерии для конкурса — экономическое обоснование проекта общественного пространства как в части затрат на его реализацию, так и в части его использования, социальное наполнение общественного пространства, авторский надзор.

С другой стороны, и сами архитекторы стараются дистанцироваться от государственных структур, они боятся, что их работу поглотит бюрократия. Им проще работать с некоммерческой структурой без ведомственного подхода. Сейчас многие регионы также начинают открывать подобные центры, и Минстрой России увидел, что такая организация — существенный помощник в реализации программы.

— Сколько будет всего будет реализовано проектов общественных пространств в Ростовской области в 2019 году?

— На областной конкурс, проводимый осенью 2018 года, было подано 82 проекта, из них отобрано 36 проектов общественных пространств. Ещё в 12 проектах предстоит реализовать вторые этапы благоустройства, два проекта стали победителями Всероссийского конкурса проектов в малых городах и исторических поселениях (Азов и Семикаракорский район), три проекта реализуются по поручению губернатора.

— В первый год реализации программы проектов было недостаточно, а что сейчас?

 — Сейчас мы получаем гораздо больше заявок, чем можем реализовать, особенно из небольших городов. Это связано с тем, что выросла узнаваемость самой программы. Уже есть реализованные проекты, которые можно показать. Главы муниципалитетов и особенно жители увидели, что программа действительно работает. Для небольших городов реализация этой программы — фактически единственная возможность улучшить общественные пространства в ситуации хронически дефицитного бюджета. В таких городах мы получаем максимальный отклик. Например, в Пролетарске весь город голосовал за общественные пространства, а на обсуждения и воркшопы приходили толпы людей, от пенсионеров до школьников. Небольшие города, кстати, гораздо активнее крупных — в частности, Ростова-на-Дону, и я говорю именно об активности со стороны администрации. В Ростове нам работать гораздо сложней, чем в небольших городах. К примеру, нам бы очень хотелось, чтобы активизировалась работа по тем проектам, которые выполнило бюро «Проект» Анатолия Мосина вместе со «Стрелкой» (шесть дизайн-проектов общественных пространств города — улицы Большой Садовой, парка имени Горького, Театральной площади, парка имени Вити Черевичкина, Покровского сквера и парка имени 1 мая). Но по парку имени Горького шанс есть. Он занял второе место в рейтинговом голосовании, которое проводилось на территории области в период с 26 по 28 февраля, и теперь город должен подготовить документацию для областного конкурса, по итогам которого парк может получить финансирование для благоустройства в 2020 году.

Общественные пространства уходят от «диснейлендов»

— Финансирование по первым проектам приходило осенью, а работы надо было начинать летом. Эта проблема как-то решена?

— Да, теперь финансирование поступает раньше, у подрядчиков есть возможность гораздо раньше приступать к реализации. Другое дело, что теперь администрации жёстко ограничены во времени заверения конкурсных процедур на определение подрядчика работ по благоустройству. Сейчас за сроками следят более строго. Это закреплено в федеральных нормативных документах. И регион берёт на себя ответственность по соблюдению этих сроков. Это не позволит уходить в работы в зиму, как было на некоторых объектах в предыдущие годы.

— В начале реализации программы на каком этапе работы по проектам чаще всего возникали проблемы? Меняли ли вы подходы из-за этого?

— В начале реализации программы не было ни технического задания, ни рабочей документации, ни авторского надзора — это то, что напрямую влияет на качество готового объекта. Были только дизайн-проекты, фактически — картинка, по которой работали подрядчики без авторского надзора. Из-за этого концепция либо терялась частично, либо вообще не выполнялась. И это нормально, потому что дизайн-проект — не рабочая документация. Это даже разный уровень квалификации. С 2019 года мы разбили эту работу на три этапа. Первый — областной конкурс дизайн-проектов, где выбираются лучшие проекты для финансирования. Второй этап — разработка проектной документации. Третий этап — торги по реализации проектов и авторский надзор. На каждом из этих этапов мы стараемся осуществлять контроль за соблюдением первоначальных концепций, предложения для которых вносили в том числе и горожане.

— Как изменились проекты общественных пространств?

— Вырос их уровень. Архитекторы и проектировщики стали понимать необходимость грамотного функционального зонирования территории. Когда программа начала реализовываться, они пытались делать «диснейленды» — в общественных пространствах было всё, начиная от площадки для выгула собак и заканчивая шахматными, спортивными, детскими, свадебными зонами. Сейчас для большинства проектов характерны идея, концепция, продуманный набор функций. Архитекторы стали проводить исследования перед проектированием, общаться с жителями, чтобы понять, что им действительно нужно, а какие функции будут бесполезными. Кстати, в этом году финансирование получили практически все проекты, которые ранее проиграли областной конкурс, потому что архитекторы значительно их доработали, постоянно консультируясь с нами.

— Кто основные поставщики проектов?

— Когда программа только начала реализовываться, в регионе практически не было экспертов-урбанистов, которые бы понимали, как создавать комфортную городскую среду, потому что урбанистика — это совокупность различных компетенций, от архитектуры и градостроительства до социологии, истории и экономики. Поэтому те, кто всю жизнь занимался ландшафтом, только его и создавали, а архитекторы, привыкшие проектировать здания и парковки, не понимали, как грамотно наполнять общественное пространство.

Но рынок меняется. Появились архитектурные бюро, которые занимаются только общественными пространствами. В Ростове-на-Дону это, например, архитектурное бюро «Среда», созданное Александром Кулешовым — одним из победителей конкурса по созданию малых архитектурных форм для Большой Садовой. Есть бюро «Прожектор» Алексея Кринчика, который учился по программе КБ «Стрелка» «Архитекторы.РФ». Есть ряд других бюро и свободных архитекторов. Сейчас у нас сложился пул из примерно десяти бюро, которые хорошо зарекомендовали себя за это время и которые делают качественные проекты. Когда мы начинали, в регионе было всего одно бюро, в котором понимали, что такое комфортная городская среда, — это бюро «Проект» Анатолия Мосина, работавшего над Большой Садовой. Мы в Центре компетенций по развитию городской среды тоже занимаемся обучением молодых архитекторов.

Почему «отцепили» дворы

— Когда программа только начиналась, активно обсуждались проекты дворовых территорий, почему сейчас дворы исчезли из этой повестки? Будут ли реализованы проекты во дворах в 2019 году?

— С дворами связаны три проблемы. Первое: мы столкнулись с очень низким уровнем проектов, практически нигде не соблюдались стандарты и ГОСТы. Второе: достаточно тяжело вовлекать людей в обсуждение и реализацию проектов, жителям одного двора оказалось тяжелее договориться, чем в тех случаях, когда речь идёт об общественном пространстве. И третье: низкий уровень подрядчиков работ по проектам дворов. Нужно признать, что мы ещё не научились строить дворовые территории как комфортные пространства. Такая ситуация сложилась не только в Ростовской области, но и в других регионах России. Причём в этом году федеральным Минстроем скорректированы условия по реализации дворов — введён минимальный порог софинансирования жителей в 25 процентов. Мы понимаем, что в общей сумме работ по благоустройству получается неподъёмная для горожан цифра. На сегодняшний день окончательного решения на региональном уровне по вопросу благоустройства дворов в 2019 году не принято, однако, я знаю, что в некоторых городах области ведутся обсуждения по благоустройству дворовых территорий за счёт местного бюджета. И это только приветствуется. Мы же сконцентрируем силы на общественных пространствах.

— Как Центр компетенций развития городской среды будет развиваться дальше?

— В Минстрое РФ сейчас обсуждается идея создания на базе центров компетенций проектных офисов для работ, связанных с нацпроектом «Жильё и городская среда». Например, помимо комфортной среды, это «умный город», «экология», «чистая вода». Нам очень интересна тема пространственной политики и современной жилой застройки. Перед городами поставлена задача существенно увеличить объёмы строящегося жилья, но при этом нет понимания критериев его качества и качества среды, нет и понимания, где эти объёмы могут быть построены в том же Ростове-на-Дону. Вместе с тем задача создания миллионов квадратных метров жилья и задача создания комфортной городской среды не существуют параллельно, а напрямую связаны друг с другом.