Интерес отечественных киноделов к Краснодарскому краю значительно возрос за последние годы. Однако съёмки фильмов и сериалов зачастую проходят только в городках Черноморского побережья и в краевом центре. Впрочем, в ближайшее время ситуация может кардинально поменяться в лучшую сторону, и для этого есть объективные предпосылки. В 2020 году в регионе открылась Краснодарская школа кино (КШК), в которой ведётся обучение студентов актерскому мастерству и режиссуре. В рамках проекта о лидерах культурных индустрий юга России, поддержанного Фондом культурных индустрий и банком «Центр-инвест», Эдуард Арутюнов рассказал «Эксперту ЮГ» о будущем и настоящем кубанской киноиндустрии.
— Эдуард Юрьевич, что сейчас в крае происходит в сфере кинопроизводства?
— Насколько я знаю, уже создана кинокомиссия. Она должна работать с компаниями, которые приезжают к нам. В идеале кинокомиссия помогает в съёмках: представляет разрешительные документы на съёмки в разных местах, сотрудничает с организациями, которые могут предоставить ресурсы, транспорт, например. За последние пять лет количество снимаемых в Краснодарском крае фильмов и сериалов увеличилось многократно. Если раньше было три-четыре, то сейчас — порядка 20. Правда, в основном это Черноморское побережье — Сочи либо Геленджик. Но деньги тратятся здесь, и краевая администрация потом возвращает до 20 процентов от всех затрат. Задействуются во многом местные кадры — технический персонал. Таким образом, кинематограф начинает вкладывать финансы в экономику края.
— Чем занимается КШК?
— Образованием. Мы готовим актёров и режиссёров. В 2020 году был первый набор студентов школы. Сейчас второй набор прошёл, первый как раз доучивается, в феврале у них уже будет дипломная работа. В будущем планируем и другие профессии. Но это всё зависит от спроса: будет развиваться киноиндустрия в Краснодарском крае — будет потребность в кадрах. Будет потребность в кадрах — мы готовы дать эти знания. Кинематограф — это отрасль многослойная. Есть производство, есть образование, есть прокат. Кстати, у нас — уникальный регион, потому что здесь со времён Советского Союза сохранилась прокатная сеть, ГУП «Кубанькино». К счастью, оно не было распродано в 90-е годы, и сейчас эта краевая сеть показывает кино, снятое, в том числе, и на Кубани. Вообще стартовые позиции у Краснодарского края замечательные. Кроме всего прочего: погода, природа — от степей до гор, море. Самая главная проблема — это кадры, потому что кинокомпаниям, которые едут снимать в другой регион, выгодно не везти технический персонал. Привезли актёров, операторов, режиссёра, а остальных (свет, звук, гримёры, актёры второго плана) зачем? Дешевле взять на месте. Но регион должен готовить эти кадры, чем, собственно, мы и занимаемся.
Есть пример: человек, который учился в Нальчике, сейчас работает в Голливуде — я про Кантемира Балагова говорю. Просто потому, что хороший педагог Александр Сокуров преподавал в Нальчике. В землю брошены хорошие зёрна, они обязательно взойдут. Творчество — это страшный наркотик, в хорошем смысле, и человек без него уже не сможет.
Поэтому для кого-то данный период, возможно, был, неудачным, но для нас он ознаменовался началом работы. Де-юре мы зарегистрировали Краснодарскую школу кино в 2018 году. Но мы же пионеры в этом отношении, поэтому изучали вопрос, готовили программу, вели переговоры с педагогами, а большая часть их — из Москвы, из киноиндустрии. В 2019 году мы получили лицензию и объявили набор на подготовительные курсы. Из-за пандемии помещения, которые мы приготовили для студентов, целый год стояли просто пустыми. Сложный был период, как и у многих на тот момент.
— Школа — это частный проект?
— Это некоммерческая организация дополнительного профессионального образования, поэтому здесь даже нет понятия «учредители». Есть основатели, которые не имеют права на доход.
Почему в регионах будут снимать ещё больше
— Местные власти как-то вас поддерживают?
— Пока мы просто знаем друг о друге. Я знаю практически всё, что происходит в киноиндустрии края, бываю на совещаниях в администрации. Но сотрудничества пока нет, потому что нет базы для этого. Мы развиваемся сами; нужно хотя бы три года поработать, чтобы показать, что мы пришли с серьёзными намерениями. И, возможно, тогда государство с нами будет говорить о каких-либо видах сотрудничества. Конечно, было бы неплохо в будущем иметь какое-то своё помещение, потому что сейчас мы платим немалую аренду. Ведь, например, ни одно здание театра не принадлежит собственно театру. Там помещение государственное, но аренда сравнительно небольшая. Это общее дело, если мы говорим о развитии кинематографа на Кубани. Но, конечно же, первая составляющая — это люди. Если мы начнём здесь готовить специалистов, то в регионе будет сниматься 50–100 фильмов в год.
Вся киноиндустрия находится в Москве, и все финансовые возможности — Фонд кино, Министерство культуры — тоже там. Соответственно, есть 10 мейджоров, которые получают деньги и затем распределяют их по средним и малым кинокомпаниям, а те уже выбирают, куда ехать и какое кино производить. Сейчас идёт колоссальный рост сериального производства. Развиваются платформы, тот же Netflix имеет отделение в России и уже заказывает у российских кинокомпаний для себя. Есть уже шесть-семь отечественных платформ, которые сольются, скорее всего, в две-три мощнейших — и в дальнейшем будут главными заказчиками. Снимать всё больше и больше будут в регионах, по двум причинам. Первая: это дешевле, и вторая — невозможно снимать в одном городе постоянно. В Москве все места для съёмок уже отработанные, потому что сложный город. Если вы внимательно будете смотреть сериалы, поймёте, что это один и тот же дом, или одно и то же место. Это бросается в глаза, поэтому осваиваются другие города. И представьте, сколько потребуется персонала, если количество фильмов, которые снимаются на Кубани, возрастёт до 50–100. Нужны кадры. К тому же люди, которые сейчас учатся, хотят трудоустроиться по специальности.
— Какая форма господдержки была бы наиболее перспективной для кинематографа?
— Система уже существует на федеральном уровне, но на краевом её нет. По сути, нужно взять федеральную схему работы: питчинги, где автор может заявить о своём проекте и получить финансирование. Думаю, стоит обращать внимание на образование. Люди сейчас не могут тратить много денег на него, и если бы мы имели возможность получать какие-то гранты, чтобы талантливые студенты учились бесплатно… Здесь была бы кстати господдержка.
Некоторое время назад на федеральном уровне говорили, что в каждом регионе должен быть создан продюсерский центр, потому что кино и всё, что с ним связано, — это одна из государственных мягких сил. Например, благодаря фильму «Аршалуйс» (Аршалуйс Ханжиян со времён Великой Отечественной войны на протяжении более 50 лет являлась хранительницей братских могил в урочище Поднависла. — «Эксперт ЮГ»), который мы сняли и о котором узнали потом по всей России, власти обратили внимание на проблему. Вот что такое волшебная сила искусства. После успеха фильма «Аршалуйс» нами был подготовлен сценарий, который предполагал 8 серий фильма о территориях Краснодарского края, которые были оккупированы. Каждая серия посвящена отдельной территории. Ведь в 2023 году будет 80 лет со дня освобождения Кубани, а в 2025 — 80 лет со дня окончания войны. Уже был сценарий первой серии написан. И мы ни в Москве не получили поддержки, потому что это региональная история, ни на местном уровне — нет такой статьи в бюджете. А здесь мог бы быть прецедент создания собственного производства. Это масштабный проект: танки, авиация и прочее. Сам его не тяну.
Значимость пассионарной идеи
— Какими критериями уместно оценивать успешность проекта?
— Думаю, вообще никакими. Там, где государство заинтересовано в положительном эффекте, оно должно выделять деньги, не ожидая, что фильм окупится. Например, на Западе все фильмы, в которых нужно показать положительный образ американского солдата — в Ираке или Афганистане, — снимаются на деньги Министерства обороны. Государство должно заниматься пропагандой в хорошем смысле этого слова. У нас тоже был период, когда военная тематика была везде, сейчас — спорт и другие сферы жизни. Касса — один из критериев, но есть и другие. Например, «Бойцовский клуб» Финчера полностью провалился в американском прокате. И только через несколько лет народ вдруг понял, что это культовый фильм. Или «Апокалипсис сегодня» Копполы — полностью провальный фильм. Но он 40 лет существует и уже давно себя окупил. Можно измерять успех в деньгах, но можно измерять его и в талантливости работы. В России за последние 10 лет можно по пальцам пересчитать успешные фильмы с точки зрения окупаемости. Просчитать ничего невозможно.
— В чём вы черпаете для себя ресурсы для реализации проектов?
— Во-первых, у меня двое сыновей, которые занимаются кинематографом. Один снимает, другой пишет. Я сам всю жизнь занимаюсь медиаменеджментом и всегда сталкивался с отсутствием профессиональных кадров. Понятно, везде такое, но в кинематографии это вообще большая проблема. И это тот случай, когда спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Когда я понял, что мой сын получил образование, но знаний, которые ему дали, недостаточно для съёмки кино, началась вот эта история. Плюс очень много было разговоров с московскими друзьями из кинематографической сферы о том, что Краснодарский край — наша Калифорния. Почему же так мало фильмов здесь снимается? И они говорили: мы бы с удовольствием, но людей нет, создайте условия.
Я видел людей, которые любят кинематограф, которые развивают его, как могут, но они были все поодиночке. По сути, главная задача — объединить людей на базе идеи. Создать «могучую кучку». Это такая пассионарная идея: давайте что-нибудь сделаем, чтобы люди не уезжали из региона. Или, по крайней мере, могли здесь вырасти до определённого уровня, а потом уже поехать, например, в Москву с каким-то багажом.
В данном случае это дело долгое, и надо набраться очень большого терпения. Поэтому цель — сделать так, чтобы побольше появилось единомышленников, тогда будет и кинопроизводство. Появится кубанская школа — в широком смысле этого слова. Сейчас надо создавать количество — студентов, выпускников, фильмов. Московская школа кино существует 13 лет, и для меня она — некий маяк, потому что система одинакова, только масштаб другой.
— Вы сказали, что Краснодарский край — это наша Калифорния. Каким образом регион мог бы максимально полно раскрыть свой культурный и творческий потенциал?
— В Краснодарском крае разных творческих культурных направлений должно быть гораздо больше, чем сейчас. В этом смысле Краснодар сильно вырос за последние 15 лет. Регион стал очень мощным магнитом для других, и скоро кубанца будет так же сложно встретить, как коренного москвича. А это — сочетание разных взглядов на жизнь, разных опытов и культур, всё это смешивается и даёт некий взрыв. Поэтому нужны образовательные заведения по разным направлениям. У нас детям есть куда сходить и чем заняться, но нет промежуточного звена от детского интереса к профессии. В той же Калифорнии колоссальное количество таких заведений. На Кубани живёт почти семь миллионов человек — это же сопоставимо с какой-нибудь страной в Европе. И вот представьте, на семь миллионов человек — только одна киношкола, в которой учится 40 человек. Это нормально? Для такой профессии, может быть, и немало, но нужно учитывать, что кто-то не попал, потому что денег нет, а он талантливый. А кто-то, наоборот, попал, но он не талантливый, и он не будет этим заниматься. Поэтому нужно больше учебных заведений, где могло бы учиться больше людей.
