Новые войны памяти
Европа пытается принизить роль СССР во Второй мировой войне.Но на этот «суд истории» Россия может просто не прийти.
Борьба за историческую правду
Евросоюз переписывает под себя историю Второй мировой войны в попытке превратить ее в главный элемент своей идеологии. В борьбе за историческую правду России нужно уходить от сугубо идеологических версий тех событий, которые европейцы сводят к противостоянию тоталитарных идеологий
Вторая мировая и Первая историческая
Россия слишком долго игнорировала вопросы польского ревизионизма и вообще «польский вызов». Теперь главное — не останавливаться на пути становления суверенной исторической политики
О трех предательствах, циничном пакте и о нежелании воевать всех, кроме одного авантюриста
Каждая годовщина начала и конца Второй мировой войны обостряет дискуссии о том, как и почему она началась. И конечно, о роли в этом Советского Союза
Чудеса и аномалии великой войны
В 1941–1945 годах события пошли по наименее вероятному из возможных вариантов. Более логичным результатом советско-германского противоборства стал бы Брест-Литовский мир — 2 в 1942 году
Ржев, 1942–1943 годы: между историей и политикой
Ржевская битва — яркий пример, на основе которого можно научиться говорить о противоречиях нашей военной истории, доблести и трагедии
Рогатина в волчье логово
Штурм Кенигсберга стал самой скоротечной за всю войну операцией по взятию крупного промышленного города, порта и узла обороны
Сергей Кисин 27 апреля 2020, 00:00
Залп из забоя
Подвиги советских шахтеров под землей и на фронте обеспечили стране победу в великой войне.
Взгляд Франции на Вторую мировую войну: между амнезией и лоботомией
Вместо того чтобы гордиться Сопротивлением и ветеранами войны, французы стыдятся ошибок своих предков и каются в них. Культурная и экономическая экспансия США переформатировала историю Франции
Исторический ревизионизм в XX и XXI веках
Исторический ревизионизм поддерживает позицию, согласно которой бо́льшим «корнем зла» XX века был коммунизм, а нацизм был попыткой подавить «коммунистическую кампанию»
За что воевали
Советские люди воевали за свою страну и свою жизнь, но, победив, именно они спасли гуманистические и демократические ценности во всем мире
Почему Победа?
В празднике Победы подавляющее большинство российского общества нашло моральные основы своего существования.
К чему пересматривать прошлое
Как исторический ревизионизм превращает историка в пиар-менеджера, а историческую науку — в политическое сражение за «историческую правду»
Как менялась память о Второй мировой войне
В России «национальная» память о войне и 9 мая превратились в гражданскую религию. Совместное памятование нас объединяет, но в этом гражданском культе нет места для мирного мифа основания политического сообщества и обращенности в будущее
Иерусалим в центре войны за правду
Евросоюз пересматривает историю Великой войны в поисках антирусской идентичности. Россия отвечает жесткой риторикой и архивными фактами
Богатыри Невы
Плацдарм в два квадратных километра под Ленинградом как зеркало русского духа.
Репетиция гекатомбы
Кровопролитная война с Финляндией 1939–1940 годов выявила слабые места РККА, но выучить все ее уроки до первых залпов Великой Отечественной советские военачальники так и не успели
Война как историческая данность
Скорейшая историзация Великой Отечественной войны позволит избавиться от старых пропагандистских идеологем и не допустить новых политических мифов
Эшелоны возмездия
За первые полгода войны из европейской части СССР было перевезено на юг и на восток полторы тысячи крупных промышленных предприятий и свыше десяти миллионов гражданского населения
Как комбайны стали стрелять
«Ростсельмаш» строился шесть лет, а эвакуировался в Ташкент в октябре 1941-го за неделю. Еще месяц его руководству понадобился, чтобы на пустой площадке восстановить работоспособность и начать производить снаряды и мины для фронта
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.