Евгений Киселёв

<…> Смерть Евтушенко напомнила о том, что практически иссякло его блестящее поколение. <…> Я прежде всего имею в виду Нобелевского лауреата по литературе Иосифа Бродского, <…> Василия Аксенова, Беллу Ахмадулину, Сергея Довлатова, Владимира Максимова, Александра Галича, Петра Вайля — а если брать шире, то и Неизвестного, и Тарковского, и Любимова, и многих-многих других. Кто за ними? <…>

Смерть 88-летнего академика Абрикосова в США — знак того, что уходит и поколение выдающихся ученых, наследовавших великим — Йоффе, Семенову, Капице, Ландау, Тамму, Зельдовичу, Сахарову, Харитону. А за ними — тоже никого. Все лучшие — давно на Западе. Российская академия разрушена амбициями людей из ближнего путинского круга. Фундаментальная наука загибается.

<…>Это называется «утечка мозгов». Результат ее в любой стране — деградация науки, культуры, образования, все возрастающее отставание страны во всех областях, архаизация интеллектуальной, общественной политической жизни. <…> Причина же утечки мозгов — не только отсутствие должного финансирования науки, культуры, образования. Это еще и отсутствие свободы. <…>

Михаил Берг

<…> И сорок, тридцать или пятьдесят лет назад Евтушенко был витриной развитого социализма. … Он лавировал, но не вылавировал между клавиатурой либерала (пафосного демократа, рубахи-парня от сохи и серпа с молотом) и клавой патриота-коммуниста, мечтающего максимально очистить дело Ленина от волюнтаристских наслоений. <…> Так устроена жизнь, что двери в культуру разные. И мало кто заходит с центрального входа с мраморными атлантами по бокам. <…> Благодаря государственному усилителю, Евтушенко и был четверть века Главпоэт <…>, его было так много, что и через эту дверь вошло огромное число людей, которые до сих пор не знают о советском авангарде. <…>

Евгений Ихлов

«Невинные жертвы, вы славы не стоите. В стране, где террор — государственный быт, невинно растоптанным быть — не достоинство, уж лучше — за дело растоптанным быть!»

(Евгений Евтушенко, «Александр Ульянов»)

Про него говорили много плохого, но он был из тех, кто в разных формах внушал нашему поколению неприятие тоталитаризма, в первую очередь сталинизма, неприятие имперскости, шовинизма и ксенофобии, приучал к тому, что быть диссидентом и даже революционером за правое дело — хорошо и правильно. <…>

Лев Рубинштейн

<…> социально-культурное явление по имени «Евтушенко» было и остается одно, и феномен его непостижимой живучести <…> не может не заслуживать внимания. Центр тяжести этого явления, как мне кажется, расположен вне его собственно стихотворного наследия. <…>

Не столько обширный, сколько поражающий своей живучестью арсенал ставших классическими цитат, выстреливающих — часто невпопад — в самых разных дискуссионных ситуациях. О том, например, что «поэт в России больше, чем поэт», вспоминают все кому не лень — кто-то вполне всерьез, а кто-то с иронической интонацией. Не менее противоречиво звучит — особенно в наши дни — песенная строчка «Хотят ли русские войны?». Возникшая в 60-е как исключительно риторический, не требующий ответа вопрос в казавшемся незыблемым контексте «миролюбивой внешней политики советского государства», эта строка в последние несколько лет обернулась вопросом вовсе не риторическим, властно требующим ответа и получившим вполне прозрачный и недвусмысленный ответ. <…> 

<…> Но феномен Евтушенко не только и не столько в стихах. Он в чем-то ином. Вот только в чем? Его любили и не любили. Уважали и не уважали. Читали и не читали. Его считали храбрецом и трусом. Правдивцем и вруном. <…> В силу своего не очень последовательного характера <…> он плыл по течению и против течения одновременно. <…> Сказать, что он был голосом эпохи или тем более совестью эпохи, было бы, мне кажется, слишком большой натяжкой. Но одним из самых ярких и выпуклых знаков эпохи он был точно.

Егор Седов

Что главное в «шестидесятых» «там»? Иллюзии: вот-вот победит «Make love, not war», войска уйдут из Вьетнама, расцветет всеобщая любовь и дружба, человечество совместно построит базы на Луне и наступит мир. <…>

Сбылось одно: войска из Вьетнама ушли (бросив сотни тысяч людей на растерзание тамошнему ГУЛАГу). Грянул нефтяной кризис. Появилась на горизонте «волна прошлого», на которую до той поры мало кто обращал внимание — религиозный фундаментализм. Иллюзии рассыпались. <…>

Что главное в «шестидесятых» у нас? Иллюзии! Вот-вот случится нечто, и империя зла (тут-то иллюзий не было — зла она, конечно) превратится мистическим образом в империю добра. <…>Ведь, вроде бы, мечты сбылись — совсем не так, как предполагалось, но ведь была «перестройка», империя зла рухнула. <…> А вот то, что она оказалась ванькой-встанькой, разглядеть они не сумели. <…>

В Евгении Евтушенко просто отразилась его эпоха со всеми ее иллюзиями, ошибками и достижениями. <…> Как к нему относиться, пусть каждый решает сам. Как и к эпохе иллюзий, одна из последних страниц которой была вчера перевернута. <…>

Сергей Лесков

<…> в Чикаго, в начале 1990-х Абрикосов говорил с болью: в России неизбежен термидор, тирания вернется, робкая демократия увянет, интеллигенция дезориентирована, наука такой стране не нужна и обречена на угасание. <…> Поэтому лучше, если как можно больше ученых поскорее уедет за границу. И никто из серьезных бизнесменов вкладывать деньги в Россию не станет. «Россия — безнадежная страна». <…> Прогнозы слишком во многом оправдались. Подумалось об этом в связи с последними, запоздавшими высказываниями наших лидеров по поводу массовых протестных шествий в десятках городах России. <…> Вялые и скучные комментарии, похожие друг на друга, как пешки из одного шахматного набора. Мы вас слышим, мы тоже против коррупции, но нарушать закон, если манифестация не разрешена, категорически нельзя, есть страшный пример Майдана и призрак революции. Между тем протестные акции, которые собрали в значительной мере политически незрелую молодежь, были вызваны именно серостью и беспросветностью политического ландшафта. Дыхание застоя все отчетливее — и молодежь не видит перспектив. Страна топчется на месте, развития нет, но мракобесие набирает обороты. Школьники старших классов, студенты, выпускники вузов ищут способ продолжить образование за границей. <…>

Вспоминается средневековая немецкая легенда о Гамельнском крысолове, который при помощи волшебной дудочки вывел из города всех детей и они сгинули безвозвратно. Шествие 26 марта — это, быть может, одно из последних проявлений мечтающей о движении молодежи на родной земле. <…>