Губернатор Тюменской области Владимир Якушев возглавил рабочую группу консультативной комиссии Госсовета по вопросу «Современная региональная промышленная политика как фактор повышения конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности в субъектах РФ». Напомним, комиссия создана в октябре прошлого года, в ее состав вошли главы регионов, имеющие наиболее высокий рейтинг эффективности. На первом заседании рабочей группы губернатор обозначил четыре блока системных проблем, которые возникают у предприятий в процессе модернизации, — финансовые, кадровые, технологическая отсталость и проблемы сбыта:
— Проблемы, связанные с финансированием, — это отсутствие специализированных финансовых продуктов, которые были бы ориентированы на длительный срок. Для их решения предлагается предоставлять «модернизационные» кредиты под низкую процентную ставку, используя опыт взаимодействия Минсельхоза и Россельхозбанка. Для ликвидации дефицита кадров Минпромторгу предложено сформировать реестр всех реализуемых и планируемых индустриальных проектов с разбивкой по регионам России до 2025 года, а Минобрнауки совместно с регионами должен провести корректировку образовательных программ сети вузов и ссузов путем введения дополнительных специальностей, отвечающих потребностям реальной экономики.
Развитию отечественных технологий, по мнению Владимира Якушева, должны способствовать формирование плана развития технологий, в котором будут обозначены важнейшие направления, стимулирование приобретения и использования этих технологий крупными отечественными компаниями, в том числе за счет налоговых льгот.
Неудивительно, что именно тюменский губернатор возглавил рабочую группу: регион — один из лидеров технологического перевооружения предприятий разных секторов. Здесь сформирована многоуровневая система по поддержке компаний, модернизирующих производственные комплексы и запускающих новые проекты.
О промышленной политике, которая реализуется в Западносибирском регионе, «Э-У» попросил рассказать директора департамента инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области Леонида Остроумова.
— Леонид Сергеевич, какие отрасли в первую очередь нуждаются в обновлении оборудования и технологий?
— Нет отраслей, которые могут обойтись без модернизации, где не нужно совершенствовать производственные мощности и процессы, тем более что технологии постоянно обновляются. Безусловно, есть приоритетные сектора, производства, которые должны перейти на более качественный уровень — нефтегазовое машиностроение, например. Но мы же понимаем, что в технологическом перевооружении также нуждаются деревообрабатывающая, пищевая промышленность, предприятия стройиндустрии, где до сих пор работает морально устаревшее оборудование. Это негативно влияет на конкурентоспособность компаний и себестоимость продукции.
Не бурный рост, но движение вперед
— Как региональное правительство способствует модернизации старых производств?
— Региональная программа развития промышленности действует очень давно: закон о поддержке промышленных видов деятельности был принят еще в 2007 году, до него действовала другая нормативная база. Поддержка адресная и зависит от экономической ситуации и вызовов. В 2008 — 2009 годах стояла задача сохранить кадровый потенциал. Это было основным условием получения господдержки. По сути, мы поддерживали предприятия по широкому спектру вопросов, возмещали затраты, связанные с лизинговыми платежами, проценты по кредитам, независимо от того, на какие цели они были взяты. Мы понимали, что даже пополнение оборотных средств — это тот инструмент, с помощью которого можно сохранить рабочие места.
Сегодня актуальны другие задачи — модернизация и реализация новых проектов. Соответственно, в рамках региональной программы поменялся перечень целей, на которые могут быть привлечены кредитные средства. Речь идет о возмещении части затрат на оплату процентов по кредитным договорам, которые заключаются на приобретение нового оборудования и реализацию проектов, связанных со строительством и обновлением производственных мощностей.
— Можно купить один станок и заявить о масштабной модернизации.
— Если речь идет о крупном предприятии, где работает, например, около тысячи человек, вряд ли такое приобретение вписывается в представление о масштабном перевооружении. Прежде чем будет принято решение о поддержке, Экспертный совет внимательно оценит заявку компании.
— Последние три года мы активно говорим об импортозамещении. Как это условие включено в программу?
— Поддержку получат предприятия, которым, например, нужен кредит, чтобы купить оборудование для производства импортозамещающей продукции. Плюс займы, которые предоставляются Инвестиционным агентством Тюменской области по льготной ставке 7% в год. Есть эффективные федеральные инструменты поддержки. Так, Фонд развития промышленности (основан в 2014 году для модернизации и организации производств) предоставляет займы на условиях софинансирования под 5% годовых сроком на пять лет. Инструментов много, мы помогаем предприятиям выбрать нужные и обеспечиваем их получение.
— Какова динамика обращений за поддержкой?
— До смены приоритетов их было больше. Но если мы посмотрим на тот период, когда поддержка была акцентирована на модернизации и развитии новых производств, увидим положительную динамику. Это не бурный рост, но движение вперед — одни проекты начинаются, другие заканчиваются.
Жизнь диктует новые правила
— Как часто нужно обновлять систему поддержки?
— У нас нет цели с какой-то периодичностью ее обновлять. Жизнь диктует новые правила: изменения происходят на федеральном уровне, меняется бюджетная система. Вы же знаете, что поддержка, которую мы оказываем, это незащищенные статьи бюджета. Решение по финансированию этих программ принимается исходя из остатка средств. В последние годы программа поддержки промышленности финансируется на уровне 600 млн рублей в год. Плюс 200 миллионов — на поддержку МСП, раньше эта сумма была масштабнее в 2,5 раза.
— В этом году существенно изменились условия по предоставлению субсидий из федерального бюджета на господдержку МСП в Тюменской области: доля регионального бюджета в софинансировании выросла с 20 до 70%.
— Соглашусь, пропорция не очень выгодная. Логика простая: чем выше уровень бюджетной обеспеченности в регионе, тем меньше средств ему надо. Но если мы вместе с Минэком реализуем проект, то пропорция должна быть как минимум 50 на 50. Есть регионы, где программа финансируется федеральным бюджетом на 95 — 100%. Кроме того, что мы сами финансируем программу, мы еще и налагаем на себя допобязательства — как эти деньги потратить.
— Несколько лет акцент был сделан на субсидировании части затрат субъектов МСП, связанных с уплатой первого взноса при заключении договора лизинга оборудования. Что изменилось?
— Более 1,3 тыс. предприятий воспользовались этим видом господдержки. Это серьезная цифра. Представляете, сколько оборудования было модернизировано, сколько новых рабочих мест создано. Мониторинг показал высокую эффективность этой формы поддержки, но в этом году
Минэк решил, что она для софинансирования неактуальна. Она сохранилась только в региональной программе и реализуется исключительно за счет собственных средств.
— Одна из ключевых задач вашего департамента — содействие в поиске инвесторов. Какие компании приходят к вам за помощью?
— Бывают сложные ситуации. Например, у предприятия падает объем заказов, в кредитах отказывают, для реализации требуются оборотные средства, а взять их негде. Проблему не решить без внешних вливаний. Если предприятие готово к привлечению внешнего инвестора, формируется инвестиционное предложение, мы его используем при переговорах с компаниями, бизнесменами, обладающими (по нашим представлениям) свободными средствами, которые можно вложить в промышленные виды деятельности. Организуем взаимодействие собственников и инвестора. На этом наша функция заканчивается. Все, что касается ценообразования или условий сделки, решают сами бизнесмены.
— Приход внешних инвесторов — системная работа или ручное управление?
— Это комплексная работа. Мы серьезно изучаем потенциальных инвесторов. Анализируем стратегии компаний, которые рассматривают различные варианты размещения своих производств. Еще один важный ресурс — компании, которые могут рекомендовать иностранным контрагентам локализоваться в Тюменской области.
— Губернатор включается во все серьезные переговоры с инвесторами?
— Как правило, да. Чем глобальнее проект, тем важнее инвестору понимать, что он встретит поддержку со стороны регионального руководства. Роль губернатора в этих процессах переоценить невозможно.
Старые мощности превращаются в новые
— Один из ярких примеров привлечения инвестиций в модернизацию — «ЮграФарм», приобретенная в 2015 году компанией «Фармасинтез».
— Фармацевтическое предприятие находилось на грани банкротства. Новый собственник установил высокопроизводительные линии, рассчитанные на ежегодный выпуск более миллиарда таблеток, драже и капсул, а также 12 миллионов флаконов различных растворов. Предполагается строительство еще одного цеха, где будут производить гормональные препараты. Сейчас 97% этого вида продукции импортируется. 40% импорта «Фармасинтез-Тюмень» планирует заместить. Детали этого проекта просчитываются. Надеюсь, в этом году компания окончательно сконструирует проект, определится с поставщиками оборудования, сроками. Сначала будет организовано опытное производство: для этого достаточно существующей площадки и минимальных вложений. Потом начнется строительство самого цеха и промышленный выпуск препарата. Это не быстрый процесс, особенно в фармацевтике, где клинические испытания занимают продолжительное время. Но компания, которая демонстрирует серьезные темпы прироста по выручке и количеству препаратов, поставленных на производство, настроена на развитие.
Другой пример — Тюменский фанерный завод. Современное предприятие построено на базе ДСК-500. Объем инвестиций составил около 1,7 млрд рублей. Благодаря модернизации цехов и оборудования компания превратилась в успешного экспортера: 100 заказчиков из 35 стран, две трети продукции уходит на экспорт. Выпускается пять видов и 11 сортов фанеры — более 90 тыс. кубометров в год, после завершения третьей очереди объемы производства вырастут до 120 тыс. кубометров.
— Топ-3 модернизированных предприятий не выглядит полноценным без «Сибур Тобольска».
— Решение о строительстве нефтехимического комплекса принималось еще в советское время. Проектировались серьезные мощности, но реализован был только Тобольский нефтехимический комбинат, который позже переименовали в «Тобольск-Нефтехим». В 90-е годы это было стагнирующее предприятие, рассматривался вопрос о его закрытии.
— Потом пришел «Сибур» и все изменил?
— Загрузка мощностей была восстановлена. Начались строительство производства полипропилена и реконструкция продуктопровода протяженностью 1 тыс. км. Параллельно было запущено строительство насосной станции, увеличивающей производительность продуктопровода. В 2013 году состоялся пуск комплекса по производству полипропилена «Тобольск-Полимер» мощностью 500 тыс. тонн в год. Сейчас в состав «Сибур Тобольска» кроме «Тобольск-Полимера» входят «Тобольск-Нефтехим» и Тобольская ТЭЦ. Производственные мощности включают центральную газофракционирующую установку по переработке широкой фракции легких углеводородов мощностью 8 млн тонн в год, производство мономеров для выработки сжиженных углеводородных газов, бутадиена, изобутилена. Но компания не останавливается. Возводится комплекс «ЗапСибНефтехим».
В основе — установка пиролиза мощностью 1,5 млн тонн этилена в год, а также около 500 тыс. тонн пропилена и 100 тыс. тонн бутан-бутиленовой фракции в год. Проект поддерживается региональным правительством: мы заключили инвестсоглашение сроком до 2025 года.
И булки печь, и насосы делать
— Отдельное место в списке предприятий, получивших «второе дыхание», занимают площадки, перестроенные иностранными инвесторами под производство оборудования для нефтегазового сектора — «Бейкер Хьюз» и «Шлюмберже».
— «Бейкер Хьюз» (Baker Hughes, производство кабелей для нефтяной промышленности) в качестве производственной площадки выбрал литейный цех «Тюменских моторостроителей», вложив в первую очередь проекта 1,5 млрд рублей. На базе этого же завода было создано предприятие по производству бурового оборудования — «Бентек» (Bentec Drilling & Oilfield Systems). Инвесторы модернизировали цех и привезли современные технологии. Там же открылся и «Шлюмберже» (Schlumberger, насосное оборудование для нефтяной промышленности). «Шлюмберже» еще пять лет назад производила продукцию, на 90% состоящую из импортных комплектующих, сейчас произошла практически стопроцентная локализация. Иностранными остались только акционеры. Все остальное — российское.
— Это стопроцентное импортозамещение.
— У меня такое же мнение. Но есть и другие точки зрения: полноценным импортозамещение считается, когда производство основано исключительно на российских технологиях, без иностранного участия. Я не понимаю, почему продукция «Бентека», например, построившего здесь завод и выплачивающего налоги, не может быть импортозамещающей. Ведь конечный продукт создается здесь.
— Чаще инвесторы воссоздают на таких площадках предприятия, аналогичные по профилю существовавшим, или есть обратные примеры?
— На промплощадках вряд ли будут булки печь. Но есть и исключения — на базе обанкротившегося Ишимского машиностроительного завода появится предприятие по выпуску кондитерских изделий. Разумеется, его площади оценивались и с точки зрения безопасности и экологичности будущей продукции. Свердловские инвесторы выкупили цех за 50 млн рублей и установят там производственную линию. Вероятно, компания со временем будет расширять объемы производства и инвестировать в реконструкцию заводских цехов, откроет оптовый центр. Планов у них много.
— А выпуск кондитерки когда начнется?
— Думаю, в следующем году. Планируется до начала осени провести строительные работы и заказать оборудование. Затем начнутся его монтаж и наладка, обучение сотрудников и пробный запуск производства. Пройдет не меньше года.
Бизнесмены есть разные, а филантропов — нет
— Как часто вам приходится убеждать собственников в необходимости модернизировать предприятие?
— Бизнесмены есть разные. Кто-то получил собственность по наследству из советских времен, мечтает вывести активы и уехать из России. Иногда такие истории заканчиваются уголовными делами.
В этом случае наша цель — сохранить предприятие. Приведу пример: раньше на месте старого завода часто появлялся жилой микрорайон. Во время строительного бума такие участки были очень востребованы. Чтобы изменить негативный тренд, мы договорились с органами местного самоуправления не менять целевое назначение участков. Промышленная направленность должна сохраняться. Мы доводим эту информацию до собственников: если хотите продать завод, то только тому инвестору, который будет заниматься развитием производства. По многим предприятиям такие предложения для инвесторов сформулированы. Правда, нередко ожидания по поводу стоимости активов у собственников завышены. Где мы найдем такого филантропа, который захочет вложиться и никогда потом про деньги не вспомнит? В инвестпредложении должны быть прописаны адекватные условия. В обратном случае предприятие будет простаивать, растаскиваться на запчасти и обесцениваться.
— А адекватные собственники есть?
— Их гораздо больше, чем неадекватных. Они объективно оценивают и загрузку предприятия, и его перспективы на рынке, и необходимость перевооружения, и привлечения инвестиций.
— Выход на самоокупаемость крупных проектов в промышленности может занять 5 — 10 лет. Инвесторы же предпочитают идти туда, где можно получить быструю отдачу. Как преодолеть это противоречие?
— Мы активно стимулируем приход инвесторов. Например, тот, кто вкладывает в производственные объекты более 300 млн рублей, автоматически освобождается от налога на имущество на трехлетний период. Поверьте, 300 миллионов — это не такая уж большая сумма, если речь идет о модернизации большого производственного комплекса. В 2014 году такого инвестора получил Тюменский завод блочно-комплектных устройств (Завод БКУ, с 2013 года входит в «Уралмаш НГО Холдинг» — один из ведущих российских производителей буровых установок. — Ред.). Было принято решение о перепрофилировании деятельности. Первые инвестиции составили 70 млн рублей, потом 700 миллионов, сейчас инвестиции в переоснащение производства оцениваются уже в 1 млрд рублей. В цехах чисто, красиво. А раньше было 30 арендаторов, все в кучу свалено, грязь, курили на рабочих местах. Номенклатура продукции тоже поменялась. Сейчас они буровые установки производят.
— БКУ — пример того, что модернизация — это не только техническое перевооружение, но и оптимизация бизнес-процессов, новые стандарты качества, специалисты с новым взглядом на производство. Что сегодня сложнее: купить станок или найти грамотного инженера?
— Проблему кадров мы решаем с помощью взаимодействия нескольких сторон — департамента образования, департамента труда и занятости, департамента инвестполитики, промпредприятий и инвесторов. Это обмен информацией с установленной периодичностью. Предприятия, которые реализуют инвестпроекты, озвучивают потенциальную потребность в кадрах, профильные департаменты стараются это учитывать при подготовке специалистов. Не всегда просто прогнозировать конкретное количество специалистов, но профиль понятен заранее. Мы обеспечиваем взаимодействие компаний с ссузами, чтобы представители производств могли скорректировать обучающие программы, а преподаватели и студенты получили возможность пройти стажировку.
Нащупывать вслепую
— Есть расхожее мнение, что техническое перевооружение промышленности оставит многих сотрудников без работы. Нерентабельный завод может оставаться на плаву десятилетиями, если будет шантажировать власти социальными последствиями.
— Рабочие места сокращаются из-за появления высокотехнологичных производств, но это не повод держаться за обанкротившиеся заводы. Новым предприятиям нужны высококвалифицированные сотрудники. Чем современнее проект, тем очевиднее потребность в специалистах нового порядка. На их подготовку должна быть заточена вся образовательная система. Проблему дефицита рабочих мест, нужно решать, реализуя новые проекты.
— На ваш взгляд, кто является агентом модернизации — крупные компании или МСП?
— Важен не масштаб, а позиция менеджмента. Если предприятие задумывается о своей доле на рынке и перспективах развития, оно в любом случае вкладывается в модернизацию. Иначе конкуренты опередят, и ты рано или поздно закроешься.
— Как быть с регионами-конкурентами, которые, как и вы, ищут свободные ниши и инвестиции, а потом выясняется, что надобность в строительстве того или иного завода отпала, потому что соседи уже построили аналогичный?
— В этой ситуации пригодился бы план технологического развития РФ, чтобы было понятно, какие производства нам нужны, где есть предпосылки для их создания. Такой ориентир помог бы регионам оптимизировать усилия.
— Государственная информационная система промышленности не решает эти задачи?
— Нет. По сути, это карта действующих производств. Нам же нужно оценивать перспективы в развитии новых отраслей. Приходится нащупывать ниши вслепую. Иногда это удается, как в случае с лизином. В Ишиме запущена уже вторая очередь завода «АминоСиб» по производству лизина. Проект реализует агрохолдинг «Юбилейный» (одно из крупнейших предприятий АПК в РФ. — Ред.). С выходом на полную мощность в 2017 году завод будет производить 30 тыс. тонн лизина, 10 тыс. тонн глютена, 30 тыс. тонн кормовых добавок и 2 млн декалитров спирта. Сырье — местное зерно. За границу пойдет 65% аминокислоты (потребители — страны Ближнего Востока и Азии. Сейчас до 70% аминокислоты закупается в Китае, США и Франции. Первая очередь завода мощностью 120 тыс. тонн в год была введена в 2014 году.
