Единственный в России разработчик и производитель медицинских лечебно-реабилитационных и лечебно-ожоговых кроватей ООО «Ритм» (Екатеринбург) был первым малым бизнесом в регионе, который 25 лет назад (в 1992 году) получил финансовую господдержку Свердловского областного фонда поддержки предпринимательства. Небольшая предыстория: что было до руки помощи, протянутой государством. Разработкой кровати занялась группа уральских конструкторов-оборонщиков в начале 90-х. Тогда кончилось финансирование оборонки, начался развал экономики, зарплата выдавалась с перебоями, и руководство КБ предприятия N предложило сотрудникам искать хоздоговорные работы. Медицинскую тему подсказал взрыв газопровода в Аше (Башкирия) рядом с железнодорожным полотном, по которому в тот момент шел пассажирский поезд. Много людей погибло, часть получила сильные ожоги. Их пытались спасти: за границей срочно купили несколько противоожоговых кроватей Clinitron англо-французского производства стоимостью (по тем временам) 75 тыс. долларов каждая. Тогда и решили конструкторы-оборонщики, оказавшиеся не у дел, создать отечественную кровать. Возглавлял группу Борис Гор. Финансирование обеспечил Институт механики Уральского филиала Академии наук в лице замдиректора Григория Ямпольского.
Начинали с нуля. Надо было все: научиться получать псевдожидкость и добиться ее однородности по плотности, обеспечить возможность создания специальных микросфер диаметром 50 — 160 микрон, подобрать тонколистный пористый металл, который давал бы максимальную равномерность поля скоростей при вдувании через него воздуха и в то же время выдерживал вес микросфер, засыпаемых в ванну (а это 750 — 800 кг), и многое другое. На это ушло почти полтора года.
Запланировали сделать пять кроватей: две для доводки и три на продажу, чтобы окупить затраты. В какой-то момент работами по противоожоговой кровати заинтересовался Владимир Семенов, гендиректор завода «Пневмостроймашина», делавшего спецавтомобили для Минобороны. Он предоставил помещения для конструкторов, площадку в цехе для сборки, дал указания цехам срочно выполнять заказы по чертежам разработчиков. Наконец первая кровать была собрана. Выглядела солидно и изящно. «Думаю, лечь, что ли? — вспоминает сегодня один из разработчиков. — Снимаю обувь, пиджак, становлюсь на стул и осторожно ложусь на простыню. Она почти не изменила формы, а я лежу и не чувствую своего веса. Слышу: ишь, разлегся! Дай другим полежать!».
Одну кровать поставили в областную больницу для клинических испытаний. Другие срочно отправили в Донбасс, где на шахте произошел взрыв метана. Там было несколько сильно обожженных, особенно тяжело оказалось одному — шахтеру весом 120 кг и ростом 190 см. Англо-французский Clinitron не годился: он рассчитан на 80 кг и 180 см соответственно. Уральские кровати — длиннее и выдерживают больший вес. Благодаря разработке оборонщиков того шахтера удалось спасти. Все конструкторы, которые принимали участие в разработке противоожоговой кровати, ушли из КБ в организованную братьями Ямпольскими фирму «Ритм».
В течение последующих лет кровати были усовершенствованы, разработаны и изготовлены новые модели, не имеющие аналогов в мире. В частности появились кровати для новорожденных с различными видами патологий: удалось с помощью псевдожидкости и регулировки температуры создать условия, соответствующие внутриутробным. Наладили собственное производство микросфер, пористого металла для диффузора и многое другое.
Льготный кредит фонда на старте оказался кстати — компания вышла на рынок, ее продукция не раз спасала и спасает людей после страшных событий, например, после теракта в Беслане и пожара в клубе «Хромая лошадь». Постоянные научно-технические изыскания, применение новых высокотехнологичных и эффективных материалов позволяют продукции оставаться конкурентоспособной по сравнению с зарубежными аналогами. Разработки компании запатентованы.
По всей России от Петропавловска-Камчатского до Калининграда в отделениях травматологии, нейрохирургии, неврологии, реанимации и интенсивной терапии, онкологии и прочих, где больным приходится длительное время находиться в вынужденном фиксированном положении, используются сотни екатеринбургских кроватей, рассказывает нынешний директор компании «Ритм» Марат Гафифуллин.
Псевдокипение шариков
— Марат, в чем суть технологии, принцип устройства?
— Противоожоговая, противопролежневая ванна-кровать наполнена стеклянными гидрофобизированными микрошариками. Размер частиц от 50 до 160 микрон. Принцип работы кровати определен свойством этого сыпучего материала, поначалу твердого, способного «закипать», приобретать за счет подачи снизу восходящего потока воздуха состояние «сухой жидкости». Это и обеспечивает ощущение невесомости. На тело пациента оказывается минимальное давление. Оно как бы не имеет контакта с опорой. Все элементы, соприкасающиеся с больным, абсолютно проницаемы для воздуха и раневых выделений, обладают осушающим и дезинфицирующим действием.
Высокотехнологичная инженерная разработка основана на применении инновационных технологий и материалов, чтобы создать благоприятный микроклимат вокруг поврежденных тканей для ускорения регенерации, снижения болевого синдрома. Сроки выздоровления пациентов сокращаются в несколько раз.
— Обожженному человеку в кровати не так больно?
— Функциональное оборудование максимально облегчает его состояние: контакта с кожей как такового нет. Вокруг тела все сухое, раны пациента обдуваются, подсушиваются, кровотоку ничего не мешает, сосуды работают нормально. Кроме наполнителя и фильтрующей простыни, которая отделяет тело пациента от микрошариков, в кровати установлен нагнетатель воздуха. Система управления позволяет врачу с помощью пульта задавать интенсивность кипения и температуру в зависимости от состояния пациента.
Технология позволяет спасать людей, получивших до 80% ожогов тела. Аналоги есть только зарубежные, отечественных нет. Хотя принцип устройства кроватей у всех производителей один: псевдоожижение микрошариков, так называемая флюидизация. Но высокая стоимость импортных — например, 10 млн рублей у японских, 7 млн рублей у голландских — существенно играет в нашу пользу: у нас 2 млн рублей. Поэтому в России покупать наше оборудование выгоднее, чем зарубежное.
— Кто потребитель вашей продукции?
— Наша кровать — это реанимационное оборудование, в основном для отделений комбустиологии (ожоговой медицины), которая занимается лечением тяжелых форм ожогов и их последствий. Период нахождения пациента в «невесомости» занимает от нескольких дней до нескольких месяцев. Изобретение противоожоговой кровати решило многие проблемы, с которыми сталкивались комбустиологи: неудобный доступ к ранам, их инфицирование, колоссальный болевой синдром. С момента выхода на рынок по сей день мы продолжаем совершенствовать нашу продукцию: общаемся с врачами, учитываем их пожелания. Была проблема, например, с перекладыванием такого пациента с каталки на кровать. Звали для этого человек шесть. Мы сделали специальный подъемник, который значительно облегчает перемещение пациента на кровать, сейчас он идет в комплекте с кроватью.
— Откуда эта технология пришла?
— Принцип действия придумали более 100 лет назад, но реализовали гораздо позднее. Первой сделала эту кровать французская компания Сlinitron. Но устроена она, в отличие от нашей, была по-другому: охлаждение полагалось водяное. В отделение вместе с кроватью необходимо было обеспечить подвод воды. Изначально оборудование использовалась как противопролежневое.
А уже в России в 90-х годах начали использовать как противоожоговое. В Нижнем Новгороде освоили выпуск таких кроватей, но вскоре прекратили: видимо, рынок не устроил. Специфика его такова, что продукция не закупается сразу в большом количестве, товар, можно сказать, штучный. Огромных денег производителю не заработать. Но кровать необходима. Учитывая, что новорожденных деток научились спасать с очень маленьким весом, появился еще один сегмент, где востребована такая кровать.
— Каково свойство вашего микрошарика?
— Шар — фигура обтекаемая. За счет этого и происходит псевдокипение, если бы микрочастицы были какой-то другой формы, мешало бы сопротивление. Гидрофобное покрытие не дает им впитывать воду: если что-то пролить в ванну-кровать, вода останется на поверхности. Сферы состоят из натрий-кальциевого стекла, которое при взаимодействии с водой создает щелочную среду. В такой щелочной среде гибнут бактерии.
Сырье для производства микрошариков нам поставляет российский производитель, сами получаем нужную фракцию, наносим покрытие, контролируем качество, в том числе проводим токсикологические исследования. Весть процесс производства до конечного продукта идет на нашей промплощадке. Электронное оборудование кровати тоже делаем сами, на своем монтажном участке по современным технологиям.
До того, как стартовал «Ритм» в начале
90-х, лечения ожоговых больных на таких кроватях практически не было. Комбустиология только зарождалась. Это была инновация в медицине. Собственными у компании были только сборочный участок и конструкторский отдел. Окончательная чистовая сборка выполнялась на базе действующих предприятий: Пневмостроймашины, Промавтоматики. По мере развития этой ветви медицины мы пришли к тому, что нужно организовать свое производство.
Разработка постоянно совершенствовалась. По сравнению с первыми образцами кровать стала ниже, это удобнее. Система управления поменялась полностью, ушли в прошлое кнопочные тумблеры, ламповая электроника и огромные блоки.
— На ней, наверное, и просто спать хорошо?
— Как в Мертвом море, когда спишь на воде. За четыре часа высыпаешься. Мы изготавливали бытовой вариант подобной кровати, на данный момент в эксплуатации находится несколько штук. Конструкция тяжелая, 600 кг только микрошариков, а общая масса 950 кг. Хотя она на колесиках, передвигается свободно.
— А что еще входит в линейку продукции?
— Мы выпускаем целый спектр флюидизирующих кроватей, отличающихся не только размером, но и функционалом. Кровать для младенцев предназначена для ранней реабилитации недоношенных детей первого года жизни, следующая модификация применяется для реабилитации детей до пяти лет с детским церебральным параличом и прочими нарушениями ЦНС. Кровать для лечения ожогов выпускается в нескольких вариантах: подростковая и взрослая в вариациях с подъемником и весами.
Кроме производства и продаж мы выполняем ремонт и обслуживание оборудования.
В свое время мы разработали и выпускали оригинальную систему регулирования температуры неонатальной кроватки для отделения новорожденных, производимой на предприятии Златмаш. Делали и шкафы контрольно-измерительных приборов.
Весной — кровать, зимой — деньги
— Какие факторы на рынке препятствуют реализации продукции?
— Основная проблема — финансовое обеспечение больниц. Даже расходные материалы закупаются зачастую только в тот момент, когда происходит какая-то авария и они срочно нужны. Мы реагируем очень быстро: например, для пострадавших в «Хромой лошади» в Перми за две недели сделали и поставили 12 кроватей, работали круглосуточно. То же было в 2004 году после теракта в Беслане: пострадавших детей из Северной Осетии транспортировали в Москву в 9-ю больницу, туда мы поставляли свою продукцию, расходные материалы, занимались техобслуживанием, тоже все в срочном порядке. В Питере горела трибуна, мы и туда быстро отправили большое количество кроватей. В течение суток мы готовы быть на месте, и наше оборудование будет работать.
— Больницы предпочитают вашу кровать импортной, потому что дешевле?
— Не только. Одно из наших конкурентных преимуществ — мы можем привезти оборудование хоть на Дальний Восток в течение трех дней, а иностранные компании даже для Москвы сроки дают минимум месяц. То же с ремонтами и обслуживанием. Бывают срочные командировки, при которых наши специалисты восстанавливают работоспособность кроватей, выпущенных в 90-х годах и давно выработавших ресурс. Тем самым спасают жизнь пациента.
— За счет чего ваши дешевле?
— Мы все делаем сами. Импорта сейчас на рынке приобретают меньше. Правда, 2016 год у всех был провальный — у больниц не было денег. Заявок подали много, но потом все начали отказываться. В этом году число заказов увеличивается, но денег у больниц по-прежнему нет. Приобретают кровати бюджетные учреждения по системе госзакупок онлайн. Продаем по всей России, наши изделия есть практически в каждом большом городе. При наличии заказа можем выпускать не менее 50 кроватей в год. Потребность в них гораздо выше, но не все больницы могут себе это позволить. Вернее, им не позволяет бюджет. Проблема еще и в том, что рассчитываются с нами больницы очень плохо, денег приходится ждать крайне долго, более полугода. Допустим, купят весной, а рассчитаются в декабре. А продукция не появляется из пустоты, чтобы произвести ее, нужно вложить немало средств, сил и времени.
