В конце июля премьер-министр Дмитрий Медведев утвердил программу «Цифровая экономика Российской Федерации», которая будет действовать следующие семь лет. Одним из ее ключевых лейтмотивов стала цифровизация городских сервисов. Документ предполагает, что к 2024 году в этой предметной области должны появиться несколько «успешно функционирующих платформ».
Smart city — тема, набравшая в последние пять лет чрезвычайную популярность. Без ее обсуждения не обходится ни один мало-мальски серьезный экономический или технологический форум. Выступления спикеров пестрят воодушевляющими примерами цифровизации Барселоны, Копенгагена, Лондона, Амстердама, Нью-Йорка или Москвы. Но несмотря на многочисленные примеры успешного внедрения элементов smart city, вопросов, связанных с этой концепцией, меньше не становится. На часть из них «Э-У» ответил старший вице-президент Cisco Анил Менон.
Безграничность подключенных
— Анил, у термина «умный город» есть масса определений. Одни эксперты полагают, что он cвязан исключительно с автоматизацией муниципального хозяйства, другие добавляют к нему эффективное управление, третьи включают в контур людей и чуть ли не все аспекты их жизни. Что вы вкладываете в это понятие?
— Начнем с того, что smart city — относительно молодое понятие. Лет восемь-десять назад мало кто знал, что это такое, а сегодня почти все города мира хотят стать умными. И это хорошая новость. Вместе с тем большинство управленцев делают акцент исключительно на установку различного рода датчиков и камер. И это уже новость плохая.
Технологии являются лишь активатором, а не конечной целью. Чтобы стать умным, городу в первую очередь нужно понять, что хотят его жители. Затем спланировать модернизацию физической и digital-инфраструктуры. Далее следуют внедрение и анализ данных, результатом которых должен стать рост пространственной и экономической эффективности.
Smart city — история не про внедрение технологий, но про переосмысление того, как функционирует город. Это история про улучшение качества жизни, удобство, защищенность и комфорт человека. Именно поэтому самые продвинутые администрации при реализации подобных проектов опираются на многочисленные опросы граждан. Это позволяет сформировать перечень приоритетных проблем, оценить результаты пилотных внедрений.
— В публичной риторике Cisco термин smart city не использует. Взамен компания продвигает концепцию «“умных” и подключенных сообществ». Со стороны это похоже на жонглирование словами. Или сущностные различия все-таки есть?
— Мы отказались от применения понятия smart city по трем причинам. Первая — город предполагает наличие четких границ. И все, что находится за ними, по идее, должно исключаться из периметра рассмотрения. Однако нас такой подход не устраивает. На наш взгляд, жители пригородов тоже должны иметь доступ к качественным сервисам.
Вторая причина — термин «умный город» подразумевает построение некой централизованной вертикальной системы управления и предоставления услуг. Мы же говорим о разработке сервисов (в том числе и независимых) на базе единой платформы. Ни одна компания в мире не производит весь спектр программного обеспечения и аппаратных комплексов для smart city. И Cisco — не исключение. Наша ключевая компетенция — системы передачи, обработки и защиты информации, а также платформа Smart + Connected Digital Platform. Она предназначена для интеграции конечных устройств третьих производителей, агрегации и нормализации данных, сложной аналитики.
В основе концепции «“умных” и подключенных сообществ» лежит идея формирования экосистемы партнеров — как глобальных, так и локальных.
И третий мотив. Внутри города сосуществует масса сообществ с разными интересами, способностями, возможностями. Например, богатым значительно проще получить доступ к образованию, здравоохранению, культуре и искусству, нежели бедным. Наша концепция предполагает сокращение этого разрыва.
— Сотрудничает ли Cisco с российскими разработчиками ПО и конечных устройств?
— На данный момент мы работаем с четырьмя российскими компаниями, являющимися лидерами рынка в области умного освещения, автоматизации зданий, ситуационной видеоаналитики. При этом одна из наших задач — развитие экспортного потенциала, выведение решений, созданных нашими партнерми в РФ, на новые рынки.
Сила малых
— Что, с вашей точки зрения, является ключевым стимулом для реализации цифровой трансформации? Политическая воля, развитая экономика, спрос со стороны горожан?
— Никакие изменения без лидера невозможны. Поэтому первое и главное условие — мэр, желающий трансформировать город и имеющий для этого необходимые полномочия. Он должен расшевелить общество, найти финансирование на создание сетей, в которых будут разворачиваться сервисы, и реализацию пилотных проектов, показать потенциальную выгоду.
Задача власти — не предоставлять услуги, а дать возможность другим сделать это. Денег у частных компаний достаточно, но им нужна гарантия защиты инвестиций. Подобные вложения отбиваются за пять-десять лет. И критически важно, чтобы правила в этот период оставались неизменными.
— Меня всегда интересовал вопрос: все ли города должны стремиться быть умными? Зачем это муниципалитетам в 30 — 50 тыс. человек?
— Когда мы говорим о росте эффективности и качества жизни, размер не имеет никого значения. Для Cisco приоритетом на среднесрочную перспективу являются как раз мелкие и средние города. По трем причинам. Во-первых, в мире их попросту больше, чем мегаполисов. Во-вторых, в них проще работать: масштаб задач не столь велик, не так много групп влияний и центров принятия решений.
В-третьих, маленькие города комфортнее, нежели крупные: связанность территории больше, преступность и толпы меньше, воздух чище. Люди не переезжают в них из-за недоступности качественных услуг, недостатка рабочих мест и ограничений в области бизнеса. Включение этих населенных пунктов в глобальную коммуникацию позволит решить большинство этих проблем.
Я сам живу в маленьком городке, расположенном на острове, но при этом имею доступ к любым сервисам и не испытываю затруднений с развитием глобального бизнеса. У меня нет ни малейшей потребности переезжать в мегаполис.
— Картинка красивая, правда, есть одно «но». У мелких городов, по крайней мере в России, нет денег на реализацию проектов smart city. Их главы думают в основном о том, как бы выполнить соцобязательства.
— Бюджетный дефицит — проблема подавляющего большинства городов мира (Россия в этом плане совсем не уникальна). Полагаю, что для ее решения необходимо кардинально модернизировать финансовую систему. Цифровая трансформация на деньги налогоплательщиков — утопия. Ее можно осуществить только при помощи муниципально-частного партнерства. Местные власти должны разработать механизмы, позволяющие бизнесу взять на себя реализацию всех городских услуг. Я уверен, что в ближайшем будущем в этой сфере появится целый ряд глобальных игроков, предоставляющих as service освещение, парковки, водоснабжение. Мы стоим на пороге рождения индустрии размером в 3 — 4 трлн долларов.
— Хорошо, забудем о финансах. Какие еще барьеры стоят на пути реализации проектов «смартизации» городов?
— Часто представителям власти не хватает квалификации для планирования комплексных проектов, основанных на новых технологиях. Нередко выбор сознательно делается в пользу точечных решений из-за опасений, связанных с кибербезопасностью (в попытке ограничить воздействие возможных угроз). Еще один барьер — организационный: вертикализация департаментов и отсутствие координации планирования, финансирования и реализации крупных программ.
Обреченность глупых
— Вы говорите о трех пластах умного города — физической, цифровой инфраструктуре и финансовых моделях. Должны ли они развиваться одновременно? Или возможно последовательное движение?
— Я уверен, что единственный верный путь — одновременное развитие. Простой пример — парковки. Сегодня они зачастую планируются на базе норм, сформулированных десятилетия назад: рабочих мест у нас столько-то, значит, нужно такое-то число машино-мест. Но молодые люди сегодня все чаще предпочитают передвигаться на общественном транспорте и пользоваться сервисом совместных поездок, что уменьшает спрос на стоянку. Если этот процесс изучить, оцифровать, то планирование станет значительно более эффективным. Я до сих пор не могу понять, зачем Apple в Купертино на 14 тыс. работников 11 тыс. площадок под автомобили.
Другой образец одновременной реализации цифровой и физической инфраструктуры — Амстердам. Проведя исследование, его власти поняли, что 40 — 60% трафика, формирующегося в центре города в часы пик, — это люди, которые ищут парковку. Что сделали для решения этой проблемы? Во-первых, оснастили каждое машино-место сенсором и запустили публичное приложение, которое помогает кратчайшим путем добраться до ближайшей свободной стоянки. Во-вторых, вынесли из центра ряд административных зданий (и, соответственно, сервисов), объединив их в одну сеть с помощью технологий видеоконференцсвязи. Это избавило муниципальных служащих от необходимости каждый день ездить в центр. Только две эти меры позволили снизить трафик на 26%.
Еще один пример — реализованный в Барселоне сервис по вывозу мусора. Уличные баки были оснащены датчиками заполнения, что позволило вызывать мусоровозы не по расписанию, а по необходимости. Это совершенно новая бизнес-модель, позволяющая значительно оптимизировать расходы городского бюджета.
Так что городам необходимо думать сразу о трех компонентах системы. Не факт, что все сразу получится идеально. Однако если реализовывать эти составляющие по отдельности, ничего хорошего точно не выйдет.
— Есть ли в мире неудачные примеры реализации проектов smart city?
— На планете пока нет ни одного до конца умного города, есть только более или менее умные. Барселона, Копенгаген, Нью-Йорк, Лондон являют собой лучшие примеры внедрений данной концепции, но работа там еще далека от завершения. Поэтому об удачных или неудачных примерах пока говорить рано.
Но о некоторых ошибках на пути интеллектуализации городских систем рассуждать уже можно. Одна из основных — боязнь применения концепции smart city в важных сферах. Власти, как правило, говорят: «Это слишком ответственная зона, давайте поэкспериментируем на чем-нибудь менее значимом». И даже если им в итоге удается достичь хороших результатов, всем это безразлично.
Самые успешные проекты в области smart city были реализованы на участках, наиболее заметных для горожан (например, центральная улица). Причины две. Во-первых, люди видят положительный эффект, и за счет этого формируется лояльность к изменениям. Во-вторых, любые недочеты при таком подходе устраняются в кратчайшие сроки. Если же вы совершили ошибку на окраине, высока вероятность того, что все так и останется.
— Насколько успешны проекты строительства умных городов с нуля типа Сонгдо, расположенного близ Сеула?
— Создание умных городов с нуля обычно проще и дешевле, так как нет необходимости переделывать существующую инфраструктуру, которой зачастую много десятков или даже сотен лет. Кроме того, в процессе реновации не нужно поддерживать непрерывность критически важных городских услуг вроде ЖКХ и транспортного обеспечения.
Тем не менее даже при попытках создания умных городов с нуля зачастую приоритет отдается строительству физической инфраструктуры: зданий, дорог, трубопроводов. И только потом, по завершении строительства, планируется цифровая составляющая. Это приводит к удорожанию проектов, поскольку экономический эффект от использования ИТ-решений не реализуется (он заключается, как правило, в увеличении загрузки физической инфраструктуры и снижении капитальных затрат).
— Правильно ли я понимаю, что «глупые» города обречены?
— Города, которые не сумеют адаптироваться к новой реальности, рискуют обезлюдеть. Подобные случаи в истории уже происходили. Классический пример — Детройт, игравший важную роль в индустриальной экономике, но не сумевший перестроиться и потерявший за десять лет 70% жителей. Любой человек хочет жить в чистом, удобном и эффективном городе.
