Президиум Совета при президенте по стратегическому развитию и приоритетным проектам одобрил в конце сентября национальный план «Международная кооперация и экспорт». Задача — создание условий для устойчивого роста несырьевого экспорта за счет комплекса специализированных мер финансовой и нефинансовой поддержки общей стоимостью в 956 млрд рублей.
В качестве пилотных выступают четыре сегмента машиностроения: авто-, авиа-, сельскохозяйственное и железнодорожное. Проект предусматривает рост экспорта к 2024 году до 250 млрд долларов. Оцените масштаб: в первом полугодии 2018-го общий объем товаров несырьевого неэнергетического экспорта составил 70 млрд долларов.
Потребность в перенастройке государственной модели поддержки ориентированных на экспорт компаний очевидна. Почти полгода на разнообразных площадках шла работа над инструментарием. Судя по этим дискуссиям на них, акцент в госполитике будет сделан на помощь конкретным компаниям через предоставление субсидий и льгот. Предполагается, что для крупных проектов меры федеральной поддержки должны быть закреплены на долгосрочной основе, для чего, возможно, будет использоваться специальный инвестиционный контракт (СПИК).
Предприниматели не отрицают полезности мер господдержки. Субсидирование затрат на участие в крупных международных выставках, например, позволяет снизить издержки выхода на новые рынки. Однако, судя по разговору за круглым столом «Инструменты поддержки экспорта — roadmar для промышленного экспорта» (прошел в рамках Иннопрома-2018 в Екатеринбурге), спектр проблем гораздо шире — от логистики до ментальности и образования.
СПИК in English
Главный вопрос, с которого стоит начинать разговор об экспортной деятельности, — с чем выходить на внешние рынки.
Можно быть сколько угодно поддержанным государством или институтами развития, но если продукт не соответствует требованиям, предъявляемым европейским заказчиком, его никто не купит, на практике убедился заместитель генерального директора UMATEX Group Дмитрий Коган. Компания выпускает углеродное волокно и материалы на его основе, и изначально позиционировала себя как глобального игрока: «Мы сразу оценили, что обеспечить только российским рынком загрузку наших мощностей невозможно в силу того, что российский рынок композиционных материалов занимает 1% от мирового». Сейчас продукция группы поставляется в полтора десятка стран.
— Необходимо в первую очередь создать такой продукт, который в мире хотят купить. Но для начала стоит завоевать хорошие позиции на собственном рынке, а затем сформировать стратегию выхода на зарубежные. А вот для этого в России необходимо развивать маркетинговые компетенции, — развивает тему Паскаль Ренье, вице-президент компании «Электрощит Самара» (крупного производителя электротехнического оборудования в России и части глобальной компании Schneider Electric).
Нередко построение экспортной стратегии российской компании упирается в геополитику, а с ней в логистику. Дмитрий Коган: «Если производство расположено в Чехии, а клиент — в Австрии, доставка обходится в 10 центов на килограмм продукции. Но если приходится везти продукт в ту же Австрию из Саратовской области, то логистическое плечо может убить всю экономику». Решение, предлагаемое UMATEX Group, — торговые дома в Чехии и Китае, в которые завозятся большие партии продукции. К слову, часть ресурсов в рамках национального проекта будет направлена на создание к 2024 году дополнительно 32 пунктов пропуска через государственную границу, в первую очередь на Дальнем Востоке и на Кавказе.
Локальные рынки живут по своим правилам. Нас там никто не ждет. Один из инструментов завоевания доверия на них — сертификат по международным стандартам.
— Миром управляют нормы и международные стандарты, — говорит Паскаль Ренье. — Если компания хочет экспортировать, ей необходимо показать сертификат. В Москве есть лаборатория, которая может провести испытания продукта. Но она не может выдать сертификат ISO, и в итоге российскому экспортеру приходится платить дважды: за сертификат по ГОСТ, затем необходимо отправить продукт, например, в Германию и протестировать его снова. Это издержки, которые малые компании не могут себе позволить.
Нередко серьезным ограничением становится недостаток знаний — как специфичных, так и общих. О влиянии первых рассказывает, например, торговый представитель России в Швеции Александр Абрамов:
— В этой стране сильны профсоюзы, которые определяют, как будет работать та или иная отрасль, и без взаимодействия с ними поставки выстроить невозможно. Сейчас приоритетным направлением торговли являются строительные материалы и инфраструктурное строительство.
И чтобы организовать или обеспечить строительные услуги на шведском рынке, необходимо прежде всего быть членом многих профсоюзов. Это на данный момент служит для российских компаний большим барьером.
Среди второй группы знаний наиболее критично плохое владение в регионах английским языком. Некоторые управленческие команды уже обратили на это внимание и пытаются включать курс в программы поддержки экспорта (см. «Прорыв в цифровое пространство»).
— В России не так много людей хорошо говорят по-английски. Значит, предприниматель не может общаться с людьми, взаимодействовать с ними. И я думаю, развитием именно этого направления и должно заниматься государство, — итожит Паскаль Ренье.
История одного проекта
Комплекс проблем и вызовов для запуска экспортной модели иллюстрирует история, рассказанная за круглым столом вице-президентом ABB Михаилом Акимом. Эта компания давно присутствует на российском рынке, и менеджеры смогли убедить глобальное руководство в том, что Россия — достойное место для открытия третьего инженерного центра компании. Главный аргумент — в России есть ключевые компетенции по фундаментальным дисциплинам, таким как математика, программирование, физика. Следующий шаг — выбор площадки для такого центра. Михаил Аким и его команда изучили возможности 18 городов, в каждом встречались с руководством университетов, региональной администрацией. Первый критерий отбора площадки — наличие ключевых компетенций, их три: электроинжиниринг, автоматизация и программирование. Все специалисты должны в совершенстве владеть английским языком. «Каждый инженер из этого центра в любой момент по необходимости должен сесть в самолет и полететь к своему глобальному заказчику», — говорит Михаил Аким. И это было первое препятствие при рассмотрении в качестве площадки Томска, где сформирована сильная группа университетов. В минус сработал и другой критерий — логистика. По словам Михаила Акима, одним из элементов выбора площадки является время в пути: «Мы посчитали, сколько инженер из Томска будет лететь, например, до Барселоны, и решили, что это крайне затратно».
В итоге менеджеры ABB пришли к выводу: кроме Москвы и Санкт-Петербурга готового места для строительства международного инженерного центра в России нет. Вывод следующий — это место нужно создать. Приоритет был отдан Калининграду: хорошая логистика, английский у большинства жителей, Балтийский федеральный университет имени Канта. Да, он не силен с точки зрения технологических компетенций, но есть потенциал, так как университет входит в программу «5 — 100». «Для экспорта очень важны именно меры господдержки. Идею формирования компетенций поддержал Минпромторг», — подчеркивает Михаил Аким. В итоге общими усилиями сформировали шорт-лист. Шаг первый — формирование образовательной программы, часть которой необходимо преподавать на английском языке. Программа будет развивать те самые ключевые компетенции, кроме того, специалисты должны хорошо знать европейскую нормативную базу. Для этого в Калининград решено пригласить на работу преподавателей из чешских университетов. Так в конечном итоге был сформирован консорциум из шести университетов: калининградского, чешского, томских, а также Сколтеха.
