Президиум Совета по стратегическому развитию и нацпроектам утвердил в конце октября десять из двенадцати паспортов национальных проектов. За шесть лет на реализацию нацпроектов и комплексного плана модернизации и расширения инфраструктуры предлагается направить 27,9 трлн рублей, в том числе из федерального бюджета — 14,8, из региональных бюджетов — 4,4, из внебюджетных источников — 8,6 трлн рублей. Региональный бизнес давно ждал конкретизации объявленного курса экономической политики, чтобы рассчитать возможности развития собственных компаний, опираясь на источники спроса в экономике. Однако содержание документов разочаровывает отсутствием предметных решений и увязки со структурными реформами.
Нижняя тундра
Аналитические и исследовательские группы обратили внимание на то, что большинство мер носят косметический характер. Так, в качестве одного из инструментов развития предпринимательства в проекте «МСП и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» объявляется подключение предприятий малого и среднего бизнеса в качестве поставщиков при реализации контактов крупных компаний. «Вероятность почти 100%, что все опять сведется исключительно к бумажным вещам. На практике попасть в пул поставщиков почти невозможно, а если и получится, то на условиях, крайне неблагоприятных для малого и среднего бизнеса», — предполагает заведующий отделом экономической теории ИМЭМО РАН, заведующий кафедрой мировой экономики экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Сергей Афонцев.
Непросто идет и выбор инфраструктурных проектов. Как выяснилось, сложно найти идею, адекватную по масштабу и политико-экономическим соображениям строительству Крымского моста, а естественных точек роста в окологосударственной экономике не бывает. Создается впечатление, что, перебирая варианты типа Северного широтного хода, моста на Сахалин и ВСМ, чиновники зашли в тупик. Такие проекты безусловно нужны стране и в теории дают эффект, но при условии, что будут увязаны с экономическим развитием регионов и страны в целом.
— Понятный проект — это Северный широтный ход, связывающий дорогу, дошедшую до Салехарда, с дорогой до Надыма. Здесь есть что возить, есть интерес бизнеса и инвестиции Газпрома и РЖД. А что будет с коридором Европа — Азия, непонятно. Либо он пойдет частным порядком, минуя большие города, и строясь по модели концессии, либо пойдет по крупнейшим городам и строить его будет Автодор. При этом ни один проект не включает полимагистральный подход, когда увязывается скоростная железная дорога со скоростным автобаном. Боюсь, что в конечном итоге в списке будут два проекта — мост на Сахалин, по которому нечего возить, и суперавтобан от Крымского моста до Сочи. И в том, и в другом случае деньги потрачены впустую, прироста экономике эти инвестпроекты не дадут, — рассуждает профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич.
Вопросы вызывает и сама конструкция запуска инвестиционного спроса — сначала собрать деньги с населения и бизнеса, а потом куда-то якобы инвестировать.
Generation «П»
Единственным реальным источником спроса в среднесрочной перспективе для частного бизнеса остаются внешние рынки. Анализу этого направления была посвящена дискуссия круглого стола «Стратегии компаний: новые возможности и риски», прошедшего в рамках XIII международной конференции «Российские регионы в фокусе перемен», организованной в Екатеринбурге АЦ «Эксперт», журналом «Эксперт-Урал», УрФУ и ВШЭМ УрФУ.
Как известно, прежний кабинет министров в 2017 году объявил развитие экспорта одним из приоритетов экономической политики, и сегодня чиновникам есть чем отчитаться: несырьевой неэнергетический экспорт в первом полугодии 2018 года показал динамику на уровне 23% и составил 70 млрд долларов, при том что общий экспорт вырос на треть. Правда, экономисты оперируют другими критериями при оценке тренда, считая важным не доллары и тонны, а потенциал компаний. Директор по прикладным исследованиям Центра экономических и финансовых исследований и разработок (ЦЭФИР) РЭШ Наталья Волчкова представила в ходе круглого стола портрет российского экспортера.
По ее оценке, хотя в мировой экономике с середины прошлого века имело место значительное превышение роста экспорта над общим темпом промышленного выпуска, экспортеров в странах не так много: в США, в Европе это примерно 20% от общей численности компаний, в России — около 6 — 10%.
По наблюдениям исследователя, экспортеры в среднем развиваются лучше, чем компании того же размера в аналогичных отраслях и одних и тех же регионах, но не поставляющие продукцию на другие рынки: «Экспортеры вынуждены инвестировать в новые технологии, более высокие и производительные, с тем чтобы с более высоким уровнем производительности выйти на международные рынки. Поэтому чем больше в экономике экспортеров, тем более высокопроизводительна и экономика страны в целом».
Но при этом, по мнению Натальи Волчковой, важно учитывать, какой экспортной стратегии компания отдает приоритет — расширению ассортимента, расширению географии или совмещению обоих векторов:
— Наше исследование показало, что 35% российских экспортных компаний придерживаются стратегии «один товар — один зарубежный рынок», обеспечивая 1,1% объема экспорта обрабатывающей промышленности страны. В то же время крупные экспортеры, имеющие одну товарную группу в экспортной корзине, составляют 1% от числа экспортеров и обеспечивают 29,2% промышленного экспорта страны. Еще 7% компаний поставляют продукцию пяти товарных групп и более в пять зарубежных стран и более, обеспечивая 37,5% несырьевого экспорта. А в США таких компаний 11,9%, и они обеспечивают 92,2% экспорта. Недоразвитость ассортимента характерна для наших крупных экспортеров.
Проблема верволка в средней полосе
Важно понимать, что препятствует росту экспорта, и анализ этой проблематики стал еще одним разрезом исследования. Как показал опрос более 1500 компаний обрабатывающей промышленности, основным ограничителем для наращивания экспорта являются таможенные правила и таможенное администрирование, на втором месте — нехватка информации о зарубежных рынках. «При этом самой большой претензией бизнеса к таможне является вовсе не коррупция. Основные претензии — долгий срок прохождения таможни и излишнее требование документов», — акцентирует Наталья Волчкова.
Предприниматели, участвующие в этой дискуссии, согласились: проблемы с таможней есть, но они не критичны. Директор по развитию и продажам компании «УралАктив» (производство оборудования из полипропилена) Евгений Максимов считает более актуальным иные проблемы экспорта:
— Мы разберемся с таможенным регулированием, научимся оформлять документы и справки. Для нас важнее донести информацию о нашем продукте до иностранного клиента. Мы пока решили основной упор сделать на рынках СНГ, но пытаемся зайти на другие рынки, а для этого участвуем в международных выставках и организуем поездки в эти страны. На мой взгляд, проблема заключается в том, что наши российские информационные международные ресурсы плохо представлены в глобальном пространстве, их посещают только посетители из России. Когда показываешь при первой встрече визитки с доменом ru, многие иностранные партнеры даже не понимает, что это за страна.
В последние два года наши ньюсмейкеры постоянно указывают на низкий уровень логистики как один из главных ограничителей экспорта. Генеральный директор компании «Домини-Спа» (выпуск сантехники) Владимир Килунин в очередной раз заостряет внимание:
— Наша национальная проблема — стоимость доставки. Есть огромная разница в тарифах, предоставляемых РЖД нашим конкурентам — китайским экспортерам и нам, российским экспортерам. Например, контейнер 40-футовый: Шанхай — Екатеринбург ставка 168 000 — 58 000(морской фракт) = 110 000руб./7480км = 14,7 руб./км. А Екатеринбург — Варшава ставка 215 000/3200 = 67,18 руб./км; Екатеринбург — Костанай (Казахстан) 170 000/540 = 314,4 руб./км. Таким образом, доставка дороже в Польшу в 4,5 раза, в Казахстан в 21,4 раза, что исключает любые шансы составить конкуренцию за границей, так как при равной стоимости производства товар у покупателя становится дороже на 5 — 15%. Да и не только на экспорт, даже по России из-за низких тарифов РЖД китайцам сложно составить конкуренцию по стоимости. «Налог» (увеличенная ставка) РЖД на российского производителя значительно выше, чем таможенная пошлина или любые другие налоги.
С тарифами естественного монополиста спорить сложно, но как минимум начать настройку правого поля, регулирующего транзитные перевозки, можно. И об этом постоянно говорят сами участники транспортно-логистического рынка. Закон о транзите уже несколько лет «ходит» по коридорам Госумы. На словах с наличием проблематики соглашаются даже чиновники: в паспорте нацпроекта «Международная кооперация и экспорт» есть пункт о необходимости совершенствования логистики. Но все решение сводится к созданию и строительству новых пунктов пропуска через государственную границу.
«К 2024 году должно быть введено дополнительно 32 пункта пропуска. В первую очередь это касается Дальнего Востока и Северного Кавказа», — заявил на пресс-конференции после заседания президиума Совета министр промышленности и торговли Денис Мантуров. И это еще раз иллюстрирует косметический характер стратегических документов.
Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана
Самым серьезным ограничением для реализации экспортно ориентированных стратегий, на которую ни бизнес, ни власти повлиять не смогут, является внешняя ситуация, связанная с санкционным режимом. Сергей Афонцев настоятельно рекомендует предпринимателям учитывать этот фактор. По его мнению, в ближайшие год-два катастрофического сценария нарастания санкций типа отключения российских банков от системы SWIFT или введения радикальных ограничений на внешнеторговые операции, не ожидается, но Россию все время будут держать в напряжении:
— Высоки шансы, что США будут действовать по проверенному сценарию — через серию последовательных ультиматумов, каждый из которых ведет к обрушению котировок и разрыву контрактов. При этом между объявлением ультиматумов будет возникать иллюзия затишья, но бизнес других государств будет исходить из того, что сотрудничать со страной, на которую оказывают такое давление, рискованно. Все это очень четко видно по нашим восточным партнерам: китайские банки в очередной раз сокращают кредитование и обслуживание счетов российских партнеров.
Нужно быть готовыми и к изменениям в денежно-кредитной политике национального регулятора, предупреждает Сергей Афонцев: «Любое ужесточение санкций приводит к росту оттока капитала и падению валютного курса рубля. Естественно, что в этих условиях Центральный Банк ради поддержания денежной стабильности обязан держать ставку высокой».
По мнению эксперта, этот фактор собственникам компаний нужно принимать во внимание при разработке бизнес-стратегий: «У бизнеса в определенный момент может просто не хватить капитала для того, чтобы привести в завершение начатые проекты, которые рассчитаны на будущий спрос на внешнем рынке. Компании с коротким инвестиционным циклом (до трех лет) в этих условиях имеют преимущества. Те же, кому для создания производственных мощностей под экспорт нужна реализация более длительных проектов, должны “десять раз отметить” и оценить, как на них будут сказываться колебания валютного курса, готовы ли они к управлению рисками, связанными с ростом долговой нагрузки».
Российским предпринимателям не впервые приходится вести бизнес в условиях неопределенности. По мнению заведующей кафедрой международной экономики и менеджмента ВШЭМ УрФУ Людмилы Ружанской, характерной чертой нынешней ситуации является то, что на первый план выходят сложно просчитываемые и неуправляемые политические риски: «Рискованными оказываются внешнеэкономические операции из-за колебания национальной валюты и санкций в отношении российских банков с государственным участием. Компании будут увеличивать ставку премии за риск, в экспортно-импортных операциях горизонт планирования будет и дальше сокращаться».
Но это не означает отказ от национального курса поддержки экспортеров со стороны государства. Просто в текущих условиях как никогда важно правильно расставить акценты этой политики.
В новейшей теории международной торговли принято считать, что «экспортируют не страны, а компании». И, по мнению Сергея Афонцева, именно из этого тезиса стоит исходить при формировании государственного курса:
— В России может быть сто компаний, которые производят определенный товар, а экспортируют его всего две. Эти компании работают в конкретных регионах, и часто именно на региональном уровне возможно оценить их потенциал, их проблемы, «вычислить» инструмент поддержки, который им нужен, и эту поддержку предоставить. Это гораздо дешевле, чем заливание экономики деньгами, и гораздо эффективнее, чем составление программ, рассчитанных до 2035 года.
