Лидеры стран ЕС на саммите в Брюсселе приняли решение об очередном продлении на полгода экономических санкций против РФ (впервые применены в июле 2014 года). Причина — «нулевой прогресс» в имплементации минских соглашений. Напомним, ограничения направлены против финансового, энергетического и оборонного секторов России, а также против сферы продукции двойного назначения. Попавшие под санкции компании не могут получать кредиты от европейских банков и имеют ограниченный доступ к европейским технологиям.

Ранее администрация США заявила о намерениях ввести вторую часть санкций по «делу Скрипаля» (первая введена американской стороной 27 августа 2018 года в рамках закона «О контроле за химическим и биологическим оружием» от 1991 года). Новая волна санкционного давления предусматривает, в частности, возможность понижения уровня двухсторонних дипотношений по инициативе США или даже их приостановки, фактически полный запрет экспорта в Россию любых американских товаров, кроме продовольствия, а также импорта США российских товаров, включая нефть и нефтепродукты. 

Какие проблемы испытывает российская экономика из-за американских и европейских санкций, как она будет развиваться в следующем году, вместе с «Э-У» анализирует заведующий отделом экономической теории ИМЭМО РАН, заведующий кафедрой мировой экономики экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Сергей Афонцев.

— Сергей Александрович, судя по тому, что введение второго пакета американских санкций перенесли на 2019 год, можно предположить, что однозначной поддержки у инициаторов этих ограничений нет.

— И это хороший сигнал: новые санкционные инициативы США особого энтузиазма у союзников не вызывают. Многие европейские страны дали понять, что не заинтересованы в обострении этой темы. И реакция, например, на недавний шпионский скандал в Австрии показывает, что австрийский истеблишмент не горит желанием портить отношения с РФ из-за вброса британскими коллегами информации об отставном полковнике. Понятно, что негативная публичная реакция на эту информацию была, ее и не могло не быть. Такие новости всегда воспринимаются очень болезненно. Но при этом все понимают, что эта скандальная ситуация возникла не сама по себе, и никто не хочет быть орудием в чужих руках. В целом ЕС за прошедший год показал определенные признаки того, что в некоторых вопросах может действовать автономно и принимать решения, отражающие собственные интересы. В этих условиях США предсказуемо решили подождать с запуском второго раунда санкций.

Американцы играют вдолгую

— Пока не появятся новые информповоды? Например, Финляндия и Норвегия обвинили Россию в том, что она помешала провести учения НАТО, Украина — в нарушении свободы судоходства.

— Если союзники проявляют осторожность в вопросе усиления давления на Россию, логично, что для них нужно искать дополнительные аргументы. Поэтому не исключены новые обвинения и претензии в наш адрес. Американцы играют вдолгую и тщательно готовятся к следующему шагу. Есть вполне реальная угроза того, что прозвучавшие в связи с «делом Скрипалей» обвинения России в нарушении Конвенции о запрещении химического оружия (КХО) будут использованы для последовательного раскручивания спирали ультиматумов и санкций, наносящих ей все больший ущерб. Стоит напомнить, что именно этот сценарий был ранее использован против Ирака — хотя в конечном итоге выяснилось, что никакого химического оружия у него не было и КХО он не нарушал.

— Госдепартамент США в ноябре проинформировал конгресс, что Россия не выполнила требования, предписанные в рамках закона «О контроле за химическим и биологическим оружием». Это и есть продолжение «дела Скрипалей»?

— Именно так. Теперь смысл всей этой истории, начавшейся в еще марте, стал окончательно понятен: американская сторона расширила круг претензий, предъявляемых России, обвинениями в нарушении КХО. Это очень серьезное обвинение, и его последствия могли бы быть крайне тяжелыми, если бы его поддержали союзники США. К счастью, этого пока не произошло. Но администрация США может выбрать любые из списка предлагаемых законом санкционных мер. Среди них есть более жесткие и менее жесткие.

— Мы вынуждены подстраиваться под санкции. Альтернативы нет?

— Можно занять позицию оскорбленных, а можно поменять стратегию таким образом, чтобы не попасть под ограничения или минимизировать их влияние. Если санкции введены, чтобы не дать нам осуществлять внешнеполитические приоритеты, нужно понимать, что ответ на эти санкции должен лежать в плоскости обеспечения реализации таких приоритетов.

— Тему ответных ограничений мы уже отыграли?

— Еще в 2014 году. С экономической точки зрения эта тема не имеет перспектив. Мы показали, что не оставим без ответа недружественные действия, но в плане адаптации экономики к действию санкционного режима встречные ограничения в лучшем случае бесполезны. Сегодня нужно говорить о том, как развивать новые формы сотрудничества, которые позволят нам продолжать взаимодействие с партнерами, в том числе с европейскими странами, присоединившимися к санкциям, но не утратившими интерес к сотрудничеству. Это в первую очередь Германия, Италия, Австрия. Задачка нетривиальная, точно сложнее введения ответных мер.

Вперед, а не на Восток

— А какими должны быть внутренние инструменты? От импортозамещения мы уже отказались в пользу ориентации на экспорт.

— Полностью от импортозамещения мы не отказались, но важно понимать, что оно может решать только достаточно узкие отраслевые задачи (восполнение потерь, вызванных остановкой поставок отдельных товаров из-за рубежа в связи с санкционным противостоянием), но не обеспечит системного эффекта для российской экономики.

Нужны инструменты экономической политики, связанные с решением проблем развития бизнеса. Многие из них в условиях санкций обострились, но известно о них было давно. Что, мы до санкций не знали, что у нас проблемы с длинными деньгами? Мы этот дефицит восполняли за счет внешнего притока. 15 лет говорим об инструментах преодоления дефицита длинных денег. Что-то поменялось? Нет. Мы же понимали, что необходимы определенные усилия, чтобы обеспечить технологическое развитие системообразующих отраслей, чтобы не зависеть от импортной техники, зарубежных компонентов, тех же технологий шельфовой добычи углеводородного сырья. И понимали, и меры предлагали. Но движения не было. Давайте двигаться вперед.

— А поворачиваться на Восток?

— Это политический, а не экономический лозунг. Надежды, которые одно время возлагались на восточных партнеров как на потенциальную альтернативу сотрудничеству с ЕС, США и другими развитыми странами, не оправдались. Да, можно где-то привлечь технологии, где-то взять кредиты. Но это другое качество и другие объемы. Мы действительно развернулись на Восток, но экономический эффект пока крайне ограничен. Это не провал, потому что с политической точки зрения интенсивность взаимодействия растет. Но в экономическом плане полноценного поворота не произошло.

У наших восточных партнеров есть абсолютно рациональное стремление минимизировать риски взаимодействия с российскими компаниями, которые в любой момент могут попасть под новые американские санкции. Хотя госкорпорации КНР следуют официальной линии, особенно когда речь идет о стратегических отраслях.

— Для Китая США более значимый партнер?

— Конечно. Объемы товарооборота Китая с Россией и США не сопоставимы. Да, между КНР и США идут торговые баталии, но это не мешает им сотрудничать. У Китая абсолютно предсказуемая прагматичная позиция. 

Отключение от SWIFT пока маловероятно

— Оцените потенциал санкционной политики в отношении России.

— Российская экономика в прошедшем году испытала колоссальный шок после включения в американский санкционный список двух бизнесменов — Олега Дерипаски и Виктора Вексельберга. А теперь представьте, что поэтапно в этот список можно включить еще 20 — 30 богатейших людей страны. За ними стоят огромные корпорации, целые отрасли экономики. Формально санкции были введены против Дерипаски, но фактически под удар была поставлена вся алюминиевая промышленность страны. В грядущем году могут последовать новые удары. Гипотетически самый крайний вариант развития событий — отключение России от SWIFT. Это последний круг ада. Это не значит, что «все мы умрем» — Иран ведь не умер. Но 90% внешнеэкономических связей страны прекратятся.

— Если это последний круг ада, значит, этой мерой вряд ли быстро воспользуются.

— Он может быть реализован только в случае катастрофического развития событий, связанного с выдвижением новых тяжелых обвинений против России и их однозначной поддержки большинством стран мира. Это крайне маловероятно — в отличие от продолжения давления на ключевые компании и отрасли.

— Главная задача санкционной политики — политическая?

— Поиски какой-либо экономической рациональности введения санкций бессмысленны. Главная задача американских санкций — заставить Россию поменять курс внутренней и внешней политики, в идеале — сменить режим на более выгодный для США. Кроме того, санкции для американских элит— это еще и внутриполитический вопрос. Это возможность показать электорату, кто больше любит Америку и хочет ее сделать великой.

Идите к бизнесу

— Чего ждать в 2019 году? Стоит ли рассчитывать на изменения?

— Для меня 2019 год — это год очень высокой неопределенности. Чем отличается неопределенность от риска? Риск можно просчитать и застраховать, неопределенность — нет. Мы не знаем, по какой отрасли ударят санкции, не знаем, что будет с рублем, потому что его курс также зависит от динамики санкционных решений.

В этих условиях большинство бизнесов предпочитают минимизировать риски, а не инвестировать в новые проекты или расширение производств. Оптимистический прогноз — рост экономики на 2 — 2,5%, если не будет сюрпризов.

— На что надеяться регионам?

— Не надо надеяться, надо заниматься бизнесом. Искать чемпионов на региональном уровне и поддерживать их. И Тюменская, и Свердловская области это уже делают — хороший пример для соседей. Нужно искать новые ниши, осваивать продукты, которые мы раньше не продавали или продавали только на внутренний рынок. Это работа для регионов очень актуальна. Не надо ждать, когда в Москве за вас придумают приоритеты развития вашей экономики. Не надо нанимать за бюджетные миллионы звездную компанию экспертов, которые разработают стратегию регионального развития в стиле Нью-Васюков. Прежде всего необходим грамотный аудит конкурентных преимуществ региональной экономики. Расставьте приоритеты. Подумайте, как завоевать новые рыночные ниши. Пригласите представителей бизнеса, разрабатывайте стратегии вместе с ними. Никто лучше них не знает реальные проблемы работы в конкретной отрасли или в конкретном городе. И, в конечном счете, именно от их усилий зависит успех выполнения поставленных задач.