К онкуренция между регионами и городами с каждым годом будет только нарастать — это утверждение получило постоянную прописку на всех экономических и урбанистических конференциях. Российские муниципалитеты, думавшие раньше, что их главный оппонент в борьбе за человеческий капитал — Москва, вдруг поняли, что в мире есть еще Берлин, Барселона, Бангкок и даже Чикаго.
В уральских городах мантру про конкуренцию завели еще несколько лет назад. Это почти ни к чему не привело. В уходящем году контуры будущего позиционирования просматриваются у единичных территорий.
Вот новый пивот
Начнем с Тюмени. На протяжении последних десяти лет она продвигала себя как рай для инвесторов. Так оно в общем и было: не зря по итогам 2017-го мы признали человеком года экс-губернатора Тюменской области Владимира Якушева (см. «Якушев и его команда», «Э-У» № 1 — 2 от 25.12.2017). Но до последнего момента взор тюменских властей, как правило, падал на нефтесервисные, строительные и энергетические компании. То была историческая память, неразрывно связанная с освоением северных месторождений.
В 2017-м случился крутой пивот (стартаперский термин, означающий кардинальное изменение концепции проекта). Нет, от прошлого в Тюмени не отказались, но все усилия устремили в будущее. Главным элементом новой модели стало облегчение участи ИТ-компаний. Налог на прибыль, зачисляемый в облбюджет, для них сократили с 17% до 14% (для тех, кто на упрощенке, и вовсе до 1%), налог на имущество обнулили, вывели на рынок льготные 3-процентные займы. Заодно запустили образовательно-тусовочную площадку для стартаперов Школу инновационного мышления.
Флагманским проектом новой Тюмени стал, конечно, Innoweek — для Урала мероприятие совершенно уникальное. В 2018 году в трехдневном форуме приняли участие более сотни молодых стартаперов и предпринимателей, 30 российских и зарубежных экспертов, около 500 руководителей органов власти и собственников предприятий (подробности главной дискуссии, случившейся на Innoweek-2018, см. «Как запустить софт в космос», «Э-У» № 26 от 25.06.2018).
За два года соглашения с тюменскими властями подписали Cognitive Technologies, Group-IB, НТЦ «Протей», Softico, Directum, Нетрика, БАРС Груп, Softline и InfoWatch.
А местные компании постепенно пошли завоевывать российский рынок.
Культпоход
Екатеринбург — город, который ставит перед собой самые амбициозные цели. К 2030-му (максимум — к 2035-му) он хочет войти в когорту глобальных.
Промышленное прошлое Екатеринбург как бы не отрицает, но лишний раз предпочитает о нем не вспоминать. Будущее города — третичная, сервисная экономика, наука и культура (спасибо Перми, которая сдалась без боя). Причем последняя составляющая уже пару лет затмевает первые две (по крайней мере, в медийном пространстве, а значит, и в общественном сознании).
Гигантский (без преувеличения) вклад в это вносит открывшийся поздней осенью 2015-го Ельцин Центр (ЕЦ). Подсчитать, сколько в нем ежегодно проходит мероприятий разного масштаба, почти невозможно. По грубым прикидкам — пара тысяч в год. И на данный момент ЕЦ однозначно является институцией, формирующей культурную повестку макрорегиона.
Но, подводя итоги 2018 года, нам хотелось бы обратить внимание на другой феномен — Ural Music Night (UMN). Фестиваль родился в 2015-м в каморке организаторов «Старого нового рока». За четыре года он вырос в действо, для Урала абсолютно феерическое: 103 площадки, 50 музыкальных жанров, 2000 музыкантов, 200 тыс. человек на улицах.
Во время выступления Noize MC сотрудники ГИБДД вынуждены были внепланово перекрыть движение по центральным улицам города. Самые дерзкие слушатели оккупировали крыши остановок и соседних домов. Снимать их оттуда так никто не полез: и не из-за лени, а потому что никому, похоже, не хотелось портить праздник.
В отличие от «Ночи музеев» все площадки UMN были бесплатными. И о продаже билетов организаторы даже не задумываются. Живет фестиваль за счет государственных грантов, бюджетных ассигнований и спонсорства. Ural Music Night, на наш взгляд, является одним из самых сильных примеров, как на голом энтузиазме можно создать действо, которое сделало город видимым в мировом масштабе и еще больше влюбило в него жителей.
Последняя скрипка
Теперь о тех, кто никак не может определиться с идеей. Уфа. Еще несколько лет назад казалось, что столица Башкирии во весь опор несется в сторону нового урбанизма (если кратко — это свод принципов, позволяющих сделать среду и жилье комфортным и функциональным). Форум UrbanБайрам был, пожалуй, крупнейшим событием в области градпланирования на Урале, на него съезжались архитекторы из нескольких десятков городов. В числе спикеров были сильные московские и европейские эксперты. Ключевыми темами дискуссий были агломерации, развитие парковых зон, общественный транспорт и трансформация городской мобильности. В воздухе пахло прогрессом.
Но городские власти то и дело менялись, инициатива хирела. И в итоге организаторы мероприятия сформировали одноименную консалтинговую группу, а форум закрыли. Уфа осталась без ветрил. Новый урбанизм обосновался (вероятно, навсегда) в Казани.
На прошлой неделе городские депутаты приняли стратегию до 2030 года. Главная цель Уфы — обеспечить повышение качества жизни населения, уровня развития городского хозяйства, инфраструктуры, социально-экономического развития.
Звучит безыдейно и беззубо.
Другой город, до сих пор не сформулировавший, чем он лучше других городов мира, — Пермь. Здесь ситуация еще более трагична, нежели в Уфе. У столицы Прикамья фишка не просто нарождалась, она была четко артикулирована: мы — культурная столица Европы. Многим этот подход был чужд. Какая культура, когда у нас дороги плохие и детских садов не хватает — этот тезис неоднократно вспыхивал в дискуссиях.
У нас нет задачи понять, кто тогда был прав, а кто нет. Да и это не так уж и важно. Мысль в другом: сегодня Пермь на российской и тем более мировой карте почти ничем не выделяется. Альтернативной идеи за пять лет так и не придумано. Поэтому город пользуется остатками былой роскоши в виде бесспорно талантливого Теодора Курентзиса и прекрасного театра «У моста».
И последний город, о котором бы хотелось поговорить, — Челябинск. У него тоже нет ясного лица. Единственное, что о нем знают в России, — там заводы, на которых работают суровые люди, а еще там вечный промышленный смог. Ситуация усугубляется еще и тем, что столица Южного Урала находится в 200 км от Екатеринбурга, кажущегося более развитым, диверсифицированным, комфортным и амбициозным. В таких условиях Челябинску генеральная идея нужна даже больше, чем Перми и Уфе.
Но сегодня город живет одним событием — саммитами ШОС и БРИКС, которые состоятся летом 2020 года. К этому времени в пойме реки Миасс должен появиться многофункциональный футуристического вида конгресс-холл с гостиницей, выставочным и концертным залами, офисами и аквапарком. Стоимость объекта оценивается в 7 млрд рублей. Кроме того, к саммиту должны трансформировать примерно километр набережной, ведущей к новому конгресс-холлу.
Местные и областные власти полагают, что международное мероприятие перезапустит развитие города, нанесет его на карту мира. Однако это утверждение исключительно спорно. Единичное краткосрочное событие (не важно какого масштаба) не способно привести к заметному положительному эффекту и росту узнаваемости территории. Хотя инфраструктуру подлатать оно, безусловно, помогает.
Сегодня в экспертном сообществе и властных кабинетах имеют хождение два странных и очень крепких стереотипа. Первый — у больших городов не может быть одной идеи. Но стоит себе признаться, что Тюмень, Пермь, Челябинск или Екатеринбург в глобальном масштабе не так уж и велики. 1 — 1,5 млн человек недостаточно, чтобы автоматически притягивать человеческие ресурсы. Из небольших областных сел и деревень — возможно, из крупных мегаполисов (тем более зарубежных) — едва ли.
Нет ничего хуже, чем придумать для миллионника сразу несколько идей и начать их продвигать. С точки зрения интегрированной коммуникации конкуренция позиционирований — это большая проблема. Она не позволяет создать город, отличный от других.
Второй стереотип — зачем нам позиционирование, у нас что, других проблем нет? Есть. Но город — сложная многослойная система, его жизнь не ограничивается только дорогами, ЖКХ, детскими садами и грязными улицами. Город — не механизм. Точнее — не только механизм, но и ощущения.
И полагать, что одно может все время развиваться в ущерб другому — странно.
Да и не противоречит инфраструктурное развитие эмоциональному. Точнее, второе у первого почти ничего не забирает. Специалисты, разрабатывающие идеи, не строят детские сады. Бюджет, необходимый для позиционирования, не сравним с расходами на строительство даже небольшого участка дороги.
Позиционирование, идея нужны городу для осознания своей уникальности, идентичности. Они способны усилить местный патриотизм. И дороги тут совсем ни при чем.
